Знатный испанец дон Алоизо, рука которого, изуродованная в недавней битве клешней эарского коня, висела на черной перевязи, присутствовал при крушении великой империи Рима. Годы и десятилетия проходили перед глазами в минуты. Дон Алоизо видел картины упадка казавшегося вечным государства. Рим разъедали падение нравов, коррупция, рабство, повальное увлечение правящей верхушки черной магией. Испанец стал свидетелем того, как вызванные из иных миров инкубы и суккубы удовлетворяли похоть патрициев и патрицианок, высасывая при этом людские души и жизненные силы, превращая за неделю людей в безумных дряхлых стариков, как заливали кровью песок арен гладиаторы, а обнаженных девушек-христианок топтали бешеные быки и разрывали голодные львы… Но вот орды варваров штурмуют вечный город, к ним перебегают рабы, стены рушатся, и варвары врываются на улицы Рима. Текут реки крови, бородатые воины в шкурах, хохоча, насилуют знатных матрон, которые так любили опускать надушенную руку к земле, приказывая гладиатору-победителю добить поверженного соперника.

Парижанин Жак Кремэ наблюдал кровавый бунт в наследнице Рима – Византии, незадолго до вхождения последней в состав Континентального Имперского Союза.

Монах брат Доминик будто наяву странствовал по далекому Китаю времен династии Цин, любовался ажурными, взлетевшими к небу этажами дворцов, зелеными коврами рисовых полей, великолепными садами императора и знати. Брату Доминику достался, пожалуй, самый спокойный период истории Поднебесной.

Отец Володимир вздрогнул от неожиданности и ужаса, когда из зарослей гигантских хвощей в пойме реки на него выбежал чудовищный мохнатый паук. Жвалы паука сжимали почерневший от яда труп человека, руки мертвеца все еще держали примитивную острогу с кремневым наконечником. Смоленский священник наблюдал драму, разыгравшуюся у германской реки Рейн в эпоху, предшествовавшую великому оледенению.

Чешский отшельник Ян, родом из Дечина, что у подножия Рудных гор на берегу Эльбы, стоял перед храмом Вечности двенадцать тысяч лет назад. Гранитные плиты по границе города Живого Камня блистали полированной поверхностью, внутри каменного кольца Ян видел дворцы и высокие изящные башни, между ними били фонтаны, вода даже при свете яркого солнца светилась внутренним светом. Храм Вечности белел мраморной облицовкой, испещренной иероглифами. Неслышно скользили по малахитовым дорожкам обитатели города Живого Камня, закутанные в алые и белые широкие одеяния с капюшонами, Ян не смог разглядеть их лиц. Чешский отшельник вдруг осознал, что без труда читает надписи на храме перед ним, тайна исчезнувшей цивилизации приоткрывалась. Прочтя очередной ряд иероглифов, отдаленно напоминавших гораздо более поздние египетские, Ян не смог сдержать удивленного вскрика – то, что он прочел, было поразительно, оно ломало многие догмы, сотни лет не подлежавшие сомнению! Зная, что в любой момент магия может прекратиться, отшельник-Посвященный жадно вбирал знания древних.

Чудом спасшийся и бежавший на континент во время массовых перерождений и последовавшей за ними резни в Англии поэт Джон Ретленд шел по каменистой пустыне под ярким звездным небом. Он оказался у начала времен, планета была пустынна, воздух сух и разрежен, а среди незнакомых созвездий плыли три луны, одна из которых, самая большая, светила нежным зеленоватым светом, и на ее поверхности периодически вспыхивали и гасли огни, будто кто-то построил там многочисленные маяки для звездных кораблей.

Регент Империи, Великий имперский арбитр, герцог Александр Стил, единственный из девяти Посвященных, видел историю войны человечества с рнайх – творцами и повелителями эаров.

Перед глазами Стила снова появился из тьмы небытия огромный остров Тапробан, названный после его гибели Лемурией – страной призраков, скитающихся душ умерших… Тапробан протянулся на полторы тысячи миль с северо-запада на юго-восток. Нынешний Цейлон, в непроходимых джунглях которого по сей день находят таинственные руины, был его гористой малонаселенной окраиной.

Пейзажи сменяли друг друга с калейдоскопической быстротой.

Стил стоял на главной площади столицы Тапробана, перед колоссальной статуей позабытого ныне божества, а процессия жрецов в странных головных уборах, сделанных будто из алмазных игл, шествовала мимо него к воротам храма позади статуи.

На кроваво-красной в лучах заходящего солнца плосковершинной скале, чье подножие омывали океанские волны, десятки тех же жрецов, одетых в угольно-черные тоги, творили могучую волшбу, призывая на поля дождь.

Стил видел селения в несколько хижин и города, размерами и населением превосходившие Лондон и Париж, прекрасные дороги, проложенные сквозь непроходимые тропические леса и болота, тоннели в несколько миль, прожженные в телах гор магией, статуи пантеона богов перед храмами.

Океан бороздили быстроходные парусники-катамараны, хитроумные жрецы создавали удивительные механизмы: насосы, без устали качавшие воду на орошаемые поля, повозки, которые, пыхтя и выпуская клубы пара, ездили по дорогам, заменяли постепенно лошадей, слонов и волов. Вверх по рекам, преодолевая течение, поплыли первые суда, приводимые в движение механическими двигателями, тайна которых потом была навсегда утрачена. А с главной площади столицы взмыл в небо при огромном стечении народа шар из пропитанной особым составом материи, наполненный горячим воздухом. Сам царь наблюдал за его полетом и дивился смелости двух людей, рискнувших подняться над землей в хрупкой плетеной корзине, болтавшейся под шаром.

Жители Тапробана были удивительной расой, они гармонично сочетали в себе черты индийцев и европейцев-северян, аравийцев и китайцев. Спустя тысячелетия Великий имперский арбитр завидовал жителям ушедшего на дно острова, он восхищался этой цивилизацией и скорбел о ней, об утраченных возможностях человечества, о его прерванном взлете.

Стил думал о том, что мог бы свершить этот народ в будущем, как расселился бы он по планете, неся другим просвещение, как преобразил бы со временем нашу Землю, как магия и наука открыли бы людям пути в иные миры…

Великий имперский арбитр вдруг оказался в космосе, между Землей и Луной, он висел в пустоте, кожей ощущая дыхание вакуума. Недалеко от него, заслонив огромными корпусами бело-голубой шар родной планеты, плыли колоссальные корабли, способные преодолевать межзвездные бездны. Герцог каким-то образом знал, для чего они предназначены, он не испытывал удивления, он чувствовал к этим инородным телам вблизи его мира лишь холодную ненависть… Корабли кружили над Землей, жадные глаза при помощи замысловатых приспособлений изучали планету… Отпочковались от кораблей-маток и ушли вниз стаи белых дисков, похожих на те, что не так давно атаковали армию и флот Империи, полетели над морями и континентами.

Некто невидимый, неосязаемый и всезнающий напитывал разум Стила знанием. Стил уже знал цели пришельцев, знал и о том, какими средствами эти цели будут достигнуты.

Чужаков заинтересовал остров Тапробан, по воле рока его недра были богаты залежами минералов, так нужных иномирянам. Они прибыли издалека, их корабли преодолели расстояние, которое даже луч света проходит за десятки лет, они были детьми бесконечно далекой планеты – четвертой планеты огромной звезды, той, что мореплаватели Империи видят в созвездии Южного Креста.

Раса рнайх давно вырвалась за пределы своего мира. Рнайх странствовали среди звезд, открывали новые планеты, пригодные для жизни, которые потом немедленно колонизировали. Если на пути рнайх попадались иные разумные расы, то они просто уничтожались. Рнайх были безжалостной саранчой, прилетавшей из ледяной пустоты.

Только одна раса оказалась способной противостоять экспансии рнайх – древняя раса оширов. Война между рнайх и оширами шла с переменным успехом века и тысячелетия, полями битв в той войне служили огромные пространства пустынного космоса, планетные системы и целые звездные скопления. Оружие противников было ужасно, оно превращало в оплавленные безжизненные шары цветущие планеты, за миллионы миль уничтожало звездные корабли. Стил видел грандиозные сражения в межзвездном пространстве, видел, что рнайх делали с захваченными мирами и какая судьба ожидала их обитателей – магия унесла душу Стила далеко во Вселенную.