Сзади зашевелился Месарь, с трудом сел.

– Куда мы едем? – голос его был слабым, почти шепот.

– Куда глаза глядят, Сергей Александрович, – признался я.

– Юра, что случилось, где остальные?

– Случилось то, о чем я вас предупреждал. Остальные ваши люди мертвы. Против нас применили инопланетное оружие – оружие рнайх.

– Что это было за оружие?

– У Крымова, похоже, был психотронный генератор. Вы и ваши люди получили такой удар по мозгам, что превратились в стадо психов. Потом их расстреляли, как в тире.

– А ты как же?

– А меня, господин Звягин, в свое время слишком хорошо учили и тренировали, – сказал я, потом спросил: – Куда все-таки поедем?

– Где мы сейчас? – голос Месаря несколько окреп.

Я глянул на табличку на ближайшем доме:

– Уральская улица.

– Тогда жми прямо, нам надо на Измайловский проспект…

Глава 15

Армия простояла на Энфийской равнине после битвы три дня. К вечеру первого дня воронка в теле планеты, всосавшая в себя и отправившая в небытие эарскую армию, исчезла, осталось на века посреди Энфийской равнины гигантское кольцо новорожденных скал. Внутри него земля смялась складками, образовав лабиринт впадин и гребней. Редкие более или менее ровные участки поверхности были завалены обломками скал и кусками застывшей лавы; кое-где затвердевшая лава образовывала причудливые каменные водопады, низвергавшиеся по стенам глубоких расщелин.

Великому имперскому арбитру и коннетаблю удалось собрать около тридцати пяти тысяч воинов, способных сражаться. После битвы и эарского огня от имперской армии осталась малая часть. Город Флер и близлежащие поселения приняли многие тысячи раненных мечами и когтями эаров, обожженных, сошедших с ума. Еще долго похоронные команды копали могилы, вся Энфийская равнина стала одним огромным кладбищем. Погибли двести Посвященных, множество самых знатных нотаблей Империи, погибли король Испании Хуан, булгарский господарь Георгий, умер от ран вскоре после битвы граф Карл Нормандский, пали три италийских князя, пятеро князей и знатнейших воевод Московии, четверо германских маркграфов. Зарублен был эарским топором регент Австрии Зигфрид из рода Габсбургов, лишилась Империя еще многих и многих храбрейших воинов, и простых и знатных – смерть всех уравняла.

26 октября года 1787 от Рождества Христова по календарю Империи и всего христианского мира полки вновь двинулись, тяжко застучали сапоги и подковы по тракту Роланда. Обступили тракт деревья Междуречного леса. В Охотничьем замке и возле него находились около трех тысяч эаров. После скоротечного боя они были уничтожены, этот бой задержал продвижение армии всего на два часа.

Во вторник, 27-го числа, передовые полки имперцев вступили в город Кан. Улицы были превращены в болота, завалены обломками разрушенных волной зданий. Смрад от разлагавшихся эарских трупов, от гниющей рыбы, во множестве выброшенной на сушу, окутал руины Кана удушливым облаком. В порту уцелело всего два каменных причала. Часто изумленные латники видели лежащие посреди улиц разбитые корабли, среди обломков которых застряли распухшие мертвецы-эары. Ратуша и собор Святого Петра были полуразрушены, золоченый крест со шпиля собора застрял в руинах ближнего дома. На покрытой водорослями площади перед ратушей вытянулась во всю свою стофутовую длину гигантская морская змея, оскалившая перед смертью клыкастую пасть и поднявшая высокий плавник-гребень радужного окраса на спине.

В миле от берега армию ждали корабли имперского флота. Их было немного, но уже спешили на веслах и под парусами другие корабли из моря Швейцеров, в Северном море резали волны форштевни драккаров, могучие викинги сноровисто налегали на весла.

Ночью в среду первые галеры, тяжело груженные, осевшие глубоко в воду, отвалили от причалов и вышли в море. По всему берегу горели тысячи огней, темное море также было испещрено желтыми, синими и красными точками корабельных фонарей. По морю сновали шлюпки, перевозя солдат с берега на корабли…

Через два дня отплыл на борту всё того же «Архангела Михаила» герцог Стил. Был тихий, не по-осеннему теплый день, раздувал паруса вызванный магией ветер, да медленно отдалялся берег.

Стил смертельно устал, восстанавливающие заклятия помогали плохо, принося лишь временное облегчение. «До Портсмута нам идти около суток, времени более чем достаточно для отдыха», – подумал Стил. Отдав последние распоряжения, он спустился в каюту, лег на узкую койку.

Герцог проснулся ровно в полночь, его внутренние часы шли безупречно. Стил открыл глаза, через секунду зазвучала корабельная рында.

На верхней палубе нес вахту бородатый рулевой, стояли у фальшборта несколько воинов Истины, смотрели на медленно дышащую поверхность моря, в которой, как в гигантском зеркале, отражались небесные тела. Журчала вода у бортов, поскрипывали снасти и шпангоуты парусника, оставались за кормой мили.

Стил любовался спокойной картиной ночного моря, когда на палубу вышел капитан Посадов, приблизился к Стилу, замялся.

– Ты о чем-то хотел спросить меня, Трофим? – Стил легко угадал намерения прямодушного помора.

– Да, герцог Александр, если вы решите потратить немного времени, я задам вопрос, – капитан глянул на Стила и после кивка последнего продолжил: – Почему мы высадимся в Портсмуте, а не пойдем прямо в Лондон? Ведь там теперь столица эаров?

– Ты повторяешь, Трофим, вопросы многих нотаблей-полководцев… Мы можем, конечно, на кораблях подняться по Темзе до Лондона, но зачем же сразу класть голову в пасть дракона? Тебе известно, что в один миг десятки тысяч воинов не перепрыгнут с кораблей на берег, а высаживаться и строиться в боевые порядки при атакующем противнике – значит нести большие и ненужные потери. Портсмут же и его окрестности пустынны – там нет ни людей, ни эаров, я уже получил известие о том, что первые тысячи наших латников спокойно высадились на земле Англии… Есть и вторая причина выбора именно Портсмута в качестве места высадки. Дорога на Лондон из него идет вблизи города Живого Камня.

– Вы и другие Посвященные будете творить там волшбу? – спросил Трофим, одно упоминание о магии заставило его поежиться.

– Именно это мы и сделаем, хотя из пятидесяти членов Большого Круга после битвы в Нормандии осталось всего девять, – Стил кивнул Трофиму, повернулся и сошел по трапу в свою каюту.

Посадов, до того момента не обращавший на это внимания, заметил, что Великий имперский арбитр говорит на языке Московии без малейшего акцента, да и выговор-то у него среднерусский.

Трофим Посадов с грустью посмотрел ему вслед, у капитана «Архангела Михаила» мелькнула мысль, что больше он никогда уже не поговорит с Великим имперским арбитром.

…Стояли необычно теплые и ясные дни. Дороги были сухи, марширующие полки Империи поднимали облака пыли, видимые издалека. Пока никто не препятствовал войскам высаживаться в Портсмуте, строиться в походные колонны и маршировать на север. Поднимались в небо Наблюдатели, но ничего угрожающего не видели их глаза – до самого Лондона пути были свободны, ни одного эара.

Авангард имперцев отдалился от Портсмута на десять миль. Дорога, шедшая среди невысоких лесистых холмов, вывела на огромное поле, над которым вились черные стаи воронья. Легкий ветерок доносил отвратительный сладковатый запах разложения. Это обширное поле принадлежало графу Уэйбриджу, чей сожженный замок чернел на дальнем холме. Именно здесь сражался и был уничтожен Экспедиционный корпус лорда Корнуолла, здесь же неширокая мощенная булыжником дорога, ответвляясь от основного тракта, уводила через поля осыпавшейся, сгнившей и вытоптанной пшеницы к городу Живого Камня.

Армия разделилась. Большая часть осталась вблизи Лондонского тракта, разбив временный лагерь, а пятитысячный отряд конных латников, возглавляемый Великим имперским арбитром – ныне регентом и выжившими членами Большого Круга Пятидесяти, свернул на запад, к древней святыне друидов. Поля, через которые ехал Стил, были настоящими полями смерти; среди почерневшей пшеницы лежали тысячи мертвых тел. Жадные вороны склевывали с костей остатки плоти, дикие собаки, лисы и волки обгладывали трупы, помогая воронам в их мерзостном деле. Придавленный скелетом коня лежал на том поле и лорд Корнуолл. Надежные доспехи спасли тело лорда от пожирателей мертвечины, но голова, с которой слетел при падении шлем, была очищена от плоти, пустые провалы глазниц смотрели в ясное небо. Стил спешился, подошел к погибшему. Рука лорда Корнуолла всё еще сжимала иззубренный меч. Великий имперский арбитр опустился на одно колено, обнажил голову, отдавая последние почести рыцарю. После Стил отдал приказ, и тысячи воинов разошлись по полю, вгрызлись в землю лопаты и кирки, зазвенели в ближних лесах пилы, застучали топоры. К вечеру встали над первыми братскими могилами огромные деревянные кресты…