1. Стрелковая часть Томинога;
2. Стрелковая часть Асакура;
3. Подразделение связи Оомура;
4. Стрелковая часть Сайто;
5. Стрелковая часть Катахиры.
В декабре 1941 г. отряд «Асано» получил особое задание, для его выполнения был выделен взвод под командованием капитана Казаяма и корнета Рычкова. Взвод перебросили на самолетах в город Мохэ, а дальше он был переброшен в район заставы Юнходян в 30 км от советской границы. По всей видимости, предполагалась его дальнейшая заброска на территорию СССР, но ход военных действий и успехи РККА этому помешали. Поэтому асановцы принялись за изучение подрывного и диверсионного дела.
В мае 1942 г. взвод верну ли назад на Сунгари-II. Эти походы получили название «1-й Амурский поход»{312}. Власти Маньчжоу-Ди-Го наградили участников похода отряда «Асано» орденом «Столпов государства» VII—VIII степеней. Этот орден был учрежден императорским эдиктом № 142 от 14 сентября 1936 г. Выдавался за выдающиеся заслуги. По степени значимости был равен японскому ордену Священного сокровища. Этот орден символизировал опору государства Маньчжоу-Ди-Го{313}. То есть в какой-то мере как японские, так и маньчжурские власти видели в деятельности асановцев опору государственности Маньчжурского государства.
После войны один из чинов бригады «Асано» унтер-офицер Ф.И. Аксенов вспоминал на допросах в СМЕРШ про свое обучение в этом воинском соединении: «После первого периода обучения одиночной подготовки программа значительно увеличилась как в строевых занятиях, а также и по подрывному делу. Занимаясь с отделением, изучил с ними тактику наступления, оружие — винтовку, автомат и их материальную часть, виды взрывчатых веществ, расчет взрывчатки при взрыве заданного объекта, соединение запального шнура с взрывным зарядом, применение заряда при разрушении железнодорожного полотна, мостов, складов и других важных в военном отношении объектов.
Особенно много времени уделялось практическим занятиям, в этих целях строились специальные макеты железнодорожных линий, мостов и других сооружений, которые на занятиях взрывались.
Наряду с этим были изучены методы перехода границы, разведка заданного объекта, его подходов и охрана отряда при совершении диверсии. Изучили способы ориентироваться на местности, в лесу ночью по звездам.
Кроме того, усвоили методы заучивания заданий на память и при нахождении в тылу Красной Армии способы сбора сведений о дислокации частей Красной Армии, ее численном составе и вооружении.
Как лично я, а также подчиненные мне лица слушали лекции антисоветского характера и были подготовлены для проведения антисоветской агитации среди населения за свержение Советской власти и роспуска колхозов. На случай войны Японии против Советского Союза все мы были подготовлены для заброски в тыл Красной Армии с разведывательно-диверсионными заданиями»{314}.
Начиная с 1942 г. вес молодые русские эмигранты подлежали призыву в «Асано». К началу 1942 г. бригада «Асано» насчитывала 3500 штыков и сабель и столько же резервистов{315}. Призыв производился по спискам, составленным ГБРЭМ.
Не все русские молодые люди желали служить в Маньчжурской императорской армии, в той же бригаде «Асано» или в других воинских формированиях. Многие из них покидали Маньчжоу-Ди-Го и отправлялись на юг Китая, переезжая в такие города, как Шанхай, Циндао, Тяньцзинь, Гонконг. Они испытывали большие трудности, так как для того чтобы устроиться на работу, требовалось знание английского языка, а большинство из них знали только русский язык{316}.
В Маньчжоу-Ди-Го же для тех, кто пошел на военную или полицейскую службу, в августе 1942 г. на станции Ханьдао-хэцзы восстановили полицейское училище — так называемую Учебно-полицейскую школу. Эта школа готовила кадры для отрядов горно-лесной полиции, а также отряда «Асайоко». Срок обучения в Учебно-полицейской школе составлял шесть месяцев, а в перечень изучаемых курсантами предметов входили дисциплины разведывательно-диверсионного плана. Инспектором школы являлся поручик Окицу Массами, старшим инструктором — поручик Эндо, инструкторами — Сугимото, Кавасаки и Комия. Русским начальником школы был назначен капитан М.И. Иванов, в прошлом сотник у атамана И.П. Калмыкова. В состав русских преподавателей входили поручики А.А. Ильинский, в прошлом поручик армии А.В. Колчака, B.C. Плешко, Г. Шимко, прапорщик И. Попов{317}.
Исследователь Ямпольский в своей небольшой статье по истории службы русских эмигрантов на стороне Квантунской армии приводит интересный документ («Доклад эмигранта Ч. О прохождении службы в русском воинском отряде на Сунгари-II») в котором один из чинов бригады «Асано» вспоминает о своей службе в роте Катахиры, которая находилась вблизи реки Албазин. «С августа 1942 г. начались занятия по тактике и строевой подготовке (изучался советский строй). Один раз в неделю проводились занятия по русской истории. Преподавал этот предмет Шехеров. Кроме этого изучали Амурскую железную дорогу, расположение постов и застав па советской территории, систему охраны советской границы, читали лекции по вопросу о том, как вести пропаганду на советской территории, диверсионным актам (подрыв мостов, складов, налеты на заставы, пропаганда).
Проводились также лекции по оказанию первой помощи, переправе через реку на лодках и резиновых подушках (в частности указывались способы уничтожения лодок и подушек после переправы через границу), В течении каждого месяца проводились стрелковые учения.
Учения проводились следующим образом. Ротный командир ставил задачу: совершить налет на Н-скую заставу, разбить телефонную станцию, поджечь телеграфные столбы и подорвать железнодорожный мост. Перед выполнением этой задачи ротный командир указывал пункт сбора. Пункт назначался на сопке, склоне или под сопкой. Устанавливались условные сигналы: один свисток означала “внимание“, два свистка — “разбиться по группам и идти на сборный пункт”. Р[еку] Албазин условно заменяла р. Амур. Один берег считался советским, а другой — маньчжурским. Назначались патрули — на лошадях и пешие, зимой — на лыжах. Вперед высылалась разведка, а задачу которой входило установить, когда патруль уйдет для проверки своего участка границы, в этот момент “партизаны” должны были переходить границу. В зимнее время для перехода или совершения налета выдавались белые маскировочные халаты. Помимо этого совершали переходы (марши). Причем один из переходов был совершен совместно с японцами-новобранцами, стоявшими на самой границе. В походе мы были одеты в советскую форму»{318}.
С 1943 г. в Хайларском конно-полицейском отряде Пешкова срок службы стал составлять один год. Летом 1943 г. в отряд со ст. Сунгари-II прибыли капитал Асакура и несколько русских инструкторов. В составе отряда появились новые группы — стрелковая, гранатометчиков, радистов, подрывников, а численность рядового состава увеличилась до 80—100 человек. Командиром отряда являлся поручик Кубо{319}.
В октябре 1943 г. отряд был снова реорганизован. Командный состав отряда стал следующим: командир отряда — есаул И. А. Пешков, заместитель командира — есаул И.И. Зыков, командир 1-го взвода — хорунжий В.Н. Потапов, командир 2-го взвода — хорунжий К.А. Вологдин, командир 3-го взвода — прапорщик Г. А. Черепанов; младший командный состав: вахмистр Э.П. Брезин, вахмистр 10. Поручиков, вахмистр П.И. Переводчиков, урядник А. Пешков, урядник И.И. Овчинников. Численность отряда—150 человек. Рядовой состав был обмундирован в форму японской армии, но погоны и кокарды были казачьими. Офицеры носили казачью форму. Оружием служили чехословацкие и японские винтовки{320}.
