Ален задумчиво провел рукой по волосам.

- У вас два вопроса. На первый ответ будет таким… Я обучался не в Арвении. Этого вполне достаточно. Что же касается второго… вы будете бороться не столько с некромантами, сколько с результатами их противозаконной деятельности. Чтобы поднять одного мертвеца, требуется затратить пять-семь УМЕ^[6], а вот чтобы упокоить – на порядок больше.

- Ну а все-таки, откуда они взялись? – не унимался Тей.

Дальше Ален начал длинную, малопонятную и изобилующую длинными терминами речь о тяжелой политической обстановке в Арвении и окружающих ее странах, из которой мы так и не выяснили, откуда появились некроманты, зато узнали, что наш преподаватель способен не только уничтожать змиев, но и искусно уклоняться от ответов.

Я вышла со спецкурса в состоянии легкого одурения.

- Ну и как? – встретила меня Кесси, весьма довольная тем, что ей удалось отвертеться от нежеланных лекций. – Страшно было?

- Скучно, - честно ответила я. – Давай лучше посмотрим, что у нас творится.

Мы с интересом посмотрели в сторону подоконника, где во взятой напрокат (то есть навсегда) глиняной посудине происходило развитие гомункулуса. Кесси, устав от безуспешных поисков идеального мужчины, решила вырастить его сама.

Развитие, судя по всему, шло неплохо.

Глава 3.

Дни текли за днями, как им и надлежит, неторопливо, подобно уставшей, запряженной в повозку лошади, хозяин которой задремал, предоставив животному самостоятельно добираться до родной конюшни. Жизнь в Школе шла своим чередом: учителя читали лекции, адепты с разной степенью интереса внимали им, домовые с ворчанием и бурчанием убирали последствия обучения практической магии и зельеварению. Уроки по неестествознанию проходили довольно весело. Парням все время удавалось убедить Магистра Алена свернуть с нудного зачитывания официальных сведений об очередной неведомой зверюшке на, подменив это занятие либо изучением очередного защитного заклинания, либо более жизнерадостным рассказом об оной, основывающемся на жизненном опыте родственников и знакомых учителя. Чего, к сожалению, нельзя сказать о спецкурсе некромантии. Магистр не стремился перейти к практическим занятиям – что, к слову, полностью совпадало с моими чаяниями. Но записывать под диктовку описания утопцев, гулей, цеметавров и фледеров, с видовой принадлежностью, классом опасности и прочими необходимейшими сведениями… Уметь отличать полуденницу от полуночницы, опираясь только на словесный образ, оказалось не так-то просто. Парни, понятное дело, так же скучали и постоянно интересовались, когда мы приступим к заклинаниям.

- Когда вы будете готовы, - следовал неизменный ответ. Мы смирялись и продолжали записывать: «Баргесты - призраки, которые являются в этот мир с того света только после того, как их сюда вызовут».

Кроме спецкурса по некромантии, руководство распорядилось об увеличении уроков по фехтованию и боевой магии. «Дабы физическое развитие адептов не отставало от умственного».

Ингвар ликовал. Его огромный двуручник серебряной змейкой сверкал в воздухе, когда адепт стоял в спарринге с Магистром Орриком, преподающим нам сии дисциплины. Остальные парни ничуть не возражали против дополнительной разминки. Только я и Кесси не пришли в бурный восторг при этом известии, справедливо (а может, и нет) полагая, что хрупкие женщины, коими мы являемся, все равно не выстоят в бое на мечах с разбойником или другим нехорошим гражданином мужского пола, вставшим у нас на пути. И в этом случае лучшим оружием будет являться боевой пульсар. А если перед нами будет маг – то меч не будет нужен и подавно.

Во всем остальном жизнь в Школе казалась спокойной и тихой, как те клиенты – обитатели кладбищ, которых нам в ближайшем времени предстоит сначала поднимать. Для последующего упокоения.

Этого, к сожалению, нельзя было сказать о положении в стране. События, начавшиеся на западе Аррении и послужившие толчком к обучению нас некромантии, постепенно подбирались к Вийску. А, надо сказать, Вийск являлся восточной окраиной, максимально удаленной от столицы – Аррендара. Он стоял на слиянии двух речек - Игрицы, стекающей с гор Дагар-рон, и Витира, текущего по равнине и огибающего вампирскую долину Асгор, на границе с Чернолесьем – глухом, темном, как можно догадаться по названию, лесе, напичканном разнообразной живностью и нежитью. Через него проходил всего один-единственный тракт, ведущий через перевал к небольшому, но гордому и независимому княжеству с незамысловатым названием Белогорье. У подножия гор от тракта отходило ответвление к Асгору. Белогорье существовало за счет добычи руд, самоцветов и полезных ископаемых типа золота. Рудой оно обменивалось с гномами, получая взамен орудия труда, самоцветы и золото продавало в другие страны. Белогорские рубины и сапфиры славились по всему миру своими неповторимым цветом и чистотой и стоили в два-три раза дороже, чем их собратья, добываемые, скажем, в Аргане. Правили княжеством два брата. То есть номинально во главе Белогорья стоял Ремар одд Шаэнар, старший сын недавно почившего князя Эркаста. Однако младший брат Ремара, Ариэн одд Шаэнар, был его правой рукой.

Оба молодых человека были хороши собой, молоды и не женаты. Желающих выдать дочь замуж за правителя богатого княжества или его родного брата было предостаточно. Однако это самое желание вступало в противоречие с необходимостью проехать несколько десятков верст по недружелюбному лесу, а потом оказаться в непосредственной близости от вампиров. Война с данными представителями разумных рас, хоть с того времени прошло около двухсот лет, все еще присутствовала в народной памяти. Самому княжеству, кстати, это соседство ничуть не мешало, и Ремар успешно торговал как с приезжающими купцами, так и с Асгаром.

В общем, совсем не преувеличением будет сказать, что Вийск являлся глухой провинцией в Аррении. Школа Магов, Травников и Пифий находилась здесь не просто так.

Ранее – лет эдак сто пятьдесят назад – Школа располагалась в столице, в непосредственной близости от королевского дворца. Это устраивало всех. Дворцовую знать – поскольку они могли пристроить отпрыска в престижное учебное заведение. Ковен Магов – потому что они могли наблюдать за обучением подрастающего поколения, сразу отбирая наиболее талантливых для подготовки достойной замены себе. Саму школу – так как в этом месте магическая жила выходила на поверхность, и преподаватели с легкостью восполняли потери энергии в ауре и резерве затраченных на заклинания сил. Королю, в общем, было все равно. До поры до времени. И время это наступило, когда один незадачливый адепт (история, к сожалению, не сохранила его имени) на полевых занятиях ошибся в формуле, и пущенное им заклинание полетело совсем не в ожидаемую сторону, угодив прямиком в королевский нужник. Срочно призванные на помощь маги не смогли за короткий срок нейтрализовать распространившиеся по округе миазмы. Король был вынужден два месяца провести в летней резиденции, не приспособленной для проживания в ней в период затяжных дождей и первых морозов. Когда замерзший и промокший правитель вернулся в свой дворец, вычищенный и облагороженный, Школы поблизости уже не было. От греха подальше всех адептов, включая виновника происшествия, и преподавателей отправили на максимальное расстояние. Официальной причиной было то, что в этих местах удобно проводить практические занятия. И действительно. Рядом с Вийском было старое заброшенное эльфийское кладбище, лес, заполненный нежитью (которая, впрочем, общаться не желала и ушла подальше от шумных адептов), и руины. Последние представляли из себя развалины неизвестно чьего замка, в котором жило неизвестно чье привидение. Возможно, самого хозяина. Поскольку привидение опасности для жизни не представляло, оно лишь летало и в нецензурных выражениях открывало тайну замкового подвала, каждый год в руины приводили на практику семикурсников. Самой большой проблемой было выудить назад адептов, не желавших уходить, пока не найдут клад, запрятанный в подвале. За всю историю существования Школы в Вийске клад так и не был найден, несмотря на приложенные усилия.