— Хочешь, я сделаю так, что это заведение закроют, а ты не сможешь устроиться никуда в этом городе? — улыбнулся мужчина, и Кейси откинулась на спинку дивана, сложив руки на коленях.
— А хотите, я сейчас подойду и ударю вас, и мне будет плевать, устроюсь я куда-нибудь или нет, — заносчиво отозвалась она, и в голубых глазах мелькнул гнев. — Я не игрушка, вы должны это понять. То, что вы собираетесь сделать, называется насилие.
— И что?
Кейси была ошеломлена до такой степени, что не смогла этого скрыть.
— Вас не унижает мысль, что вас не хотят? — пораженно выдохнула она, глядя на то, как незнакомец поднялся и, подойдя к ней, сел рядом на диван. Места было довольно мало и девушка почувствовала, как к ее голой ноге прижимается горячее бедро. — Меня бы это покоробило.
В холодных серых глазах появился странный блеск, губы растянулись в широкой ухмылке. Рука поднялась и коснулась девичьего подбородка, затем слегка повернула его сначала в одну сторону, а потом в другую, будто рассматривая ангельское личико.
— А меня вот не коробит, — равнодушно отозвался голос и Кейси неожиданно поняла, что ситуация критическая. Неужели в душе этого человека нет ни капли понимания. Да есть ли у него вообще душа и сердце?! Да кто он вообще такой?!!
— Я буду кричать, — как можно спокойнее произнесла девушка, стараясь, чтобы ее голос не дрогнул. — Я заявлю в полицию и обвиню вас в изнасиловании.
— У тебя не будет доказательств, потому что никто из этого паршивого места не станет давать показания против меня.
Прерывисто вздохнув, Кейси резко поднялась и начала судорожно расстегивать свой незамысловатый наряд, не отрывая полного ненависти взгляда от сидящего на диване человека.
— Передумала? — усмехнулся он и девушка стиснула зубы.
— Нет. Но если уж у меня нет выхода, я хочу, чтобы это закончилось как можно быстрее, — ледяным тоном заявила Кейси, не скрывая своей неприязни.
Расстегнув, наконец, платье, она аккуратно положила его на диван и стянула с себя тонкие золотистые трусики. Бюстгальтера в комплекте, увы, не предполагалось. Чтобы быстрее достичь конца этого кошмара, Кейси даже разделась, чтобы ее тело возбуждало этого странного человека и он быстрее кончил. Правда мысль о том, что он прикоснется к ней, вызывала тошноту. Не теряя времени и стараясь не смотреть незнакомцу в лицо, Кейси опустилась перед ним на колени и, встав между раздвинутыми ногами, потянулась к ширинке черных брюк.
Мысли проносились в голове с лихорадочной быстротой. Она не знала, что нужно делать, чтобы все это побыстрее закончилось, потому что в свои двадцать один все еще была девственницей. Конечно, никто не знал об этом, даже Сластена и девушка не старалась этого афишировать. Вопросы о мужчинах в разговорах она обходила стороной, отнекиваясь нехваткой времени. Конечно, как и любая другая девушка, она много знала о сексе, но еще никогда не пробовала все это воплотить в реальность. Она целовалась-то всего несколько раз, да и то чувствовала при этом неприязнь и брезгливость. А теперь ее заставляли сделать то, что она так не хотела делать вообще.
Но сны… Сны казались сладкой сказкой. В них была страсть и желание. Возможно, в реальности все не так уж и плохо. Главное, чтобы человек просто подходил, вот и все. А если нет?…
Руки слегка дрожали, но Кейси старалась не обращать внимания. Высвободив, наконец, из штанов возбужденную плоть, Кейси сглотнула и тяжело задышала. Ужас пронзал ее вновь и вновь, потому что раньше она никогда не видела мужской орган так близко. Он был горячим, трепещущим, пугающим…
Ни слова не сказав, девушка оседлала незнакомца, подвела его возбужденный член к влагалищу и, стиснув зубы, медленно опустилась, пока не почувствовала, что дальше начинается боль.
«Ты же девственница, глупая, конечно тебе больно», — тут же отругала себя Кейси и, набравшись смелости, резко опустилась. Склонив голову, девушка вцепилась пальцами в диван по бокам от широких плеч мужчины. По бледным щекам Кейси потекли слезы и она закусила губу, чувствуя во рту вкус крови.
«Ну вот ты и стала женщиной, Кейси Элизабет Браун. Так глупо и совершенно без любви…»
Не обращая внимания на стенания души, девушка начала подниматься и опускаться, чувствуя, как трепещет внутри горячая плоть, то скрывалась в глубине тела, то появлялась снова. Несколько минут она не могла подобрать темп, тело все еще содрогалось от боли. Наконец, она поутихла и Кейси почувствовала тепло, сначала легкое и покалывающее, а затем все более нарастающее. Движения стали убыстряться, дыхание слегка сбилось, внутренние мышцы все сильнее стискивали плоть, пока что-то обжигающее не наполнило все внутри.
Открыв, наконец, глаза, Кейси подняла голову. Сверкающий пугающим огнем взгляд, влажные губы приоткрыты, зубы стиснуты донельзя, а пальцы с силой сжимают покрывало дивана. Подняв руку, незнакомец протянул ее и коснулся мокрой от слез щеки, затем слегка подался вперед и притянул девушку к себе, будто желая поцеловать, но Кейси лишь дернулась, резко отстранившись. На подгибающихся ногах она еле слезла. Босоножки все еще были на ее ногах и девушка кое-как подошла к одному из стульев около огромного зеркала. Взгляд поймал отражение дивана. Мужчина сидел, откинув голову назад и закрыв глаза, грудь вздымается, будто он задыхался. Несколько прядок темных волос прилипли к лицу.
Сжав в руке стакан воды, с которого все и началось, Кейси сделала жадный глоток, а затем судорожно полезла в один из ящичков Сластены, где, как она знала, лежали противозачаточные. Господи, как она раньше-то не подумала об этом. Не дай бог она еще забеременеет от этого… Этого…
Не глядя на незнакомца, девушка встала и сняла босоножки. Затем подошла к одному из шкафчиков, куда положила свое нижнее белье. Но не то, которое были от костюма, а ее собственное, черное с красной клубничкой. Каким же это теперь казалось смешным и нелепым…
Дрожащие руки завязывали ленты от одежды официантки, в то время как мысли лихорадочно проносились в голове. Схватив первую попавшуюся резинку, Кейси завязала волосы в пучок, чувствуя на себе пристальный взгляд. Подойдя к двери, она резко открыла ее и встретилась с очками телохранителей, или кем они там были. Видимо «главарь» кивнул, потому что наемники посторонились, пропуская ее. Не сдержавшись, Кейси обернулась, так и не осмелившись посмотреть на своего первого в жизни любовника.
— Можешь подавиться своими деньгами, — презрительно кинула девушка и, отвернувшись, выбежала из гримерной. Уже через два шага она столкнулась с хозяином заведения, который переминался с ноги на ногу. Лицо было бледным, руки сжаты в кулаки.
— Кейси, я не думал… Прости, у меня не было выхода… Он…
Не удосужившись ничего ответить, Кейси обошла «шефа» и поспешила в главный зал, где ее поджидала Сластена.
— Господи, с тобой ничего не случилось? Я так испугалась, когда ко мне подошли те двое, что…
Отмахнувшись, Кейси жалко улыбнулась, чувствуя, как к горлу подступил комок. Хотелось разрыдаться, но она не могла. Это был тот самый барьер, который нельзя было переступить, потому что дальше следовала боль. Дело не в том, что девушка была разочарована, просто… Это так больно. Наверно, она подсознательно понимала, что все к этому и идет, но надеялась, как говорится, на лучшее.
А потом сделала это. Так опрометчиво и глупо, вы не считаете? Просто взять и сделать. А затем стоять на холодном мокром ветру и смотреть на свои руки, чувствовать, как горячие слезы текут по щекам.
Конечно, это ложь, заученная ложь, потому что Кейси все так же будет широко улыбаться и смеяться, радуясь и шутя. Потому что ей больно, очень больно. Так больно, что хочется разрыдаться на груди близкого человека и забыть в его объятиях все беды и горести.
Но есть барьер, он мешал ей, не давал сделать этого шага. У нее были правила, она не имела права их менять или перешагивать, иначе не смогла бы жить дальше. Что есть правда? Красивые или ужасные слова, которые люди говорят друг другу, словно это честно.
