Он прикоснулся к венцу у себя на голове. Рози повернулась, словно робот, и села рядом с трупом жирного старика. Она сидела и смотрела на Чандлера с выражением тупой покорности. Он попытался на миг представить себе, каково ей теперь: минуту назад – член сонма богоподобных существ, правивших миром, а теперь – простая смертная, чье тело мог захватить Чандлер или любой член Исполнительного Комитета… Новая угроза. Чандлер нахмурился.

– Я не могу оставить тебя здесь, – сказал он, думая вслух. – К тебе может зайти твой друг Фенел. Или еще кто-нибудь. – Выражение ее лица не изменилось. – Вставай, – резко приказал он. – Залезай в этот шкаф. – Видя, что она колеблется, он добавил: – Я не очень хорошо управляю чужими телами. Может, мне не удастся сделать так, чтобы ты сама себя связала. Но я могу заставить тебя совершить самоубийство, Розали.

Шкаф оказался маленьким и неудобным, но имел замок, и Рози поместилась в нем. Заперев ее, Чандлер задержался лишь на минуту. Следовало обдумать кое-какие детали…

Но у него уже был план. Он мог нанести удар и покончить с Исполнительным Комитетом раз и навсегда.

Своим орудием он избрал странное уродливое существо, обиишшее на Хило. Теперь он знал, что оно из себя представляет, и удивлялся, как не сообразил раньше.

Прокаженный! Один из пациентов с Молокаи – доктор говорил, что некоторым больным удалось спастись. С помощью этого прокаженного Чандлер мог вывести из строя установку на Хило: если ничего другого не удастся, можно разрушить генератор или выпустить горючее из баков и поджечь здание.

А вторая установка останется здесь, у него под рукой! Он мог разрушить обе, одну – с помощью прокаженного, другую – еще проще! «И это будет конец Исполнительного Комитета, – подумал он, ликуя, – а потом…»

Он нахмурился.

А потом они поймут, что произошло. Их больше тысячи. Они явятся сюда и убьют его, восстановят все оборудование и вернут себе власть над миром.

Чандлеру хотелось плакать. Победа казалась такой близкой. И все же он не мог до нее дотянуться.

«А ведь вторая установка чем-то отличалась, – вдруг вспомнил он. – Что там говорил Си? Другая частота. И Коицка брал на остров какой-то другой венец…»

Чандлер не стал больше раздумывать. Возможно, он ошибся.

Возможно, ничего не выйдет. Возможно, его подвела память, или он исходил из неверных предположений, или Коицка в последующие дни изменил частоту… все могло быть. Неизвестных факторов набиралось больше, чем он мог вообразить… и все же оставался шанс!

Он выскользнул из своего тела, сориентировался и полетел сквозь белесую пелену к острову Хило. Превозмогая боль, он вошел в тело прокаженного и неуклюже заковылял к установке.

Через пять минут генератор зашумел и привел в действие весь агрегат. Чандлер не разбирался в тонкостях, но, насколько он мог видеть, установка действовала превосходно.

Он с благодарностью покинул тело прокаженного и вернулся в свое собственное.

Еще через пять минут первый транслятор прекратил работу.

Чандлер отключил его.

Когда он разыскал второй венец Коицки и надел его себе на голову, во всем мире остался лишь один человек, обладавший страшным оружием Исполнительного Комитета, и этим человеком был он сам.

Несколько мгновений Чандлер стоял, закрыв глаза, очень усталый и очень спокойный. Он знал, как действовать дальше, но чувствовал, что сначала нужно сделать что-то еще. Однако ему так и не удалось вспомнить, что именно; и тогда он покинул свое тело и отправился на поиски первой жертвы.

Лишь позднее Чандлер понял, чего он не сделал. Он забыл помолиться.

…Все удалось, его самые смелые надежды оправдались! Установка на Хило работала превосходно, и Чандлер стал фактически властелином островов и, следовательно, властелином мира!

Но он еще не ощущал радость победы. Возможно, она придет позже, но сейчас предстояла большая работа. Он видел, что ошибался, полагая, будто разрушение агрегатов освободит мир от тирании исполников. Коицка был не единственным специалистом среди исполников. Очевидно, и другие знали теорию машин, дававших власть над миром; несомненно, в каком-то сейфе, и даже, наверное, не в одном, хранились схемы, которые могли заработать вновь. Конечно, следовало уничтожить установки, но кроме того следовало уничтожить и планы… и не только на бумаге, но и планы, сохранившиеся в памяти членов Исполнительного Комитета. Фактически требовалось убить их всех.

«Это не только необходимо, – хладнокровно подумал Чандлер, – но еще и легко. Как детская игра». Ведь исполники занимались этим ради забавы или ради осуществления своих глобальных целей каждый день в течение нескольких лет. Он сам имел кое-какой опыт. Выходишь из своего тела, отыскиваешь малоподвижное существо странной формы, которое оказывается сознанием человека, входишь в него; и вот ты уже в теле мужчины или женщины. Потом смотришься в зеркало или ощупываешь рукой голову, чтобы проверить, есть ли на ней венец. Если он есть, такое тело должно быть уничтожено. Для этого есть много способов. Вполне подойдет обычная домашняя утварь – кухонный нож, бутылка с йодом, кое-где можно найти и огнестрельное оружие.

Методично и аккуратно Чандлер экспериментировал с различными методами самоубийства. Он опробовал все. Оказалось, что если ничего подходящего под рукой нет, можно просто задушить себя, но это было трудно, долго и очень мучительно; он сделал это лишь один раз. Оказалось, что даже с помощью ножовки можно перерезать себе сонную артерию. Он поджег один дом и заперся в шкафу, однако тут тоже потребовалось много времени; утопился в ванне, но вода набиралась ужасно долго. Ножи находились почти всегда, если хорошенько посмотреть; а также пилы, стамески, шампуры, косы – годились любые инструменты с острым краем.

Когда Чандлер впервые узнал о том, что «огненные духи» на самом деле люди, он недоумевал, как они могли вновь и вновь убивать себя в разных телах.

Теперь он знал. Конечно, процедура была очень мучительной и очень утомительной. Но она не оставляла или почти не оставляла места для сожаления, скорби, стыда. Она очень быстро становилась работой и, как любая работа, подлежала рационализации. Через час, когда Чандлер убил всего семь человек и понял, что при таких темпах выбьется из сил прежде, чем сможет обезопасить себя от нападения, он стал систематически улучшать свои методы, и в конце концов добился высокой эффективности. Уничтожая исполников, он сетовал на гавайцев, любивших строить невысокие дома; но оказалось, что вполне можно убить себя, выпрыгнув из окна двухэтажного дома, если только лететь головой вниз… Кровавая оргия продолжалась весь день и всю ночь; убивая, он продвигался все дальше от здания Центра Связи ТУЭ и истреблял всех, кто носил венец, а потом, когда утомился и стал менее внимательным, – и к тому же понял, что некоторые исполники сняли свои бесполезные венцы – убивал уже всех подряд.

Он остановился только после того, как обнаружил, что добрался до окраины Гонолулу.

Он уже давно сбился со счета, но несомненно убивал, по крайней мере, тысячу раз – и тысячу раз умирал. Конечно, какие-то исполники выжили, но он уже не смог бы отличить их от рабов. Поэтому он остановился… и еще потому, что ужасно устал… но главным образом потому, что потоки крови удовлетворили его жажду мести.

Он выбился из сил.

Вернувшись в свое тело, он несколько минут сидел, прислонившись к стене. Потом встал, снял с головы венец и, помахивая им, вышел навстречу рассвету нового мира.

Великий убийца Чандлер взглянул на свой мир и остался им недоволен.

Конечно, сильное утомление могло притупить его чувства, но все же что-то было не так. Почему он не ощущал ликования? Почему не кричал от радости, не благодарил Бога?

Почему? – недоумевал он, ведь сбылись самые невероятные мечты прошлых лет. За одну ночь отмщены Нью-Йорк и Орфализ, миллионы превратившихся в пепел людей в России и замученные рабы в Гонолулу…

Но он не мог избавиться от мысли, что работа еще не закончена. Он поигрывал своим венцом, равнодушно глядя на светлеющее небо, и где-то в глубине души слышал странный лукавый голос: «Кто владеет венцом, владеет всем миром».