– Это ты оставь, – предупредил меня Соколов. – Вот будем сражаться с настоящим врагом, тогда пожалуйста, тарань сколько угодно…

Похвала приятеля обрадовала меня, но и в то же время заставила ещё больше заняться совершенствованием. Пилотировал я неплохо, но в воздушном бою этого было далеко недостаточно. Ключ к победе – в сочетании манёвра с огнём. А с огнём у меня в то время было слабовато. Тренировочные стрельбы по конусам не удавались. Две-три пробоины в конусе мало устраивали. Не таким должен быть настоящий, убийственный огонь истребителя.

Почему же так плохо обстоит дело со стрельбой по конусу? Я засел за расчёты. Пригодились давние занятия в Новосибирске в вечернем рабочем институте. Оки помогли мне с математической точностью определить ту дистанцию, с которой следовало открывать огонь. Своими расчётами я старался найти правильное исходное положение для атаки в упор.

В ближайший лётный день я испытал свои расчёты на практике. Секрет состоял в том, что, найдя определённый угол подхода к конусу, я атаковывал его, нажимая на гашетки пулемётов в тот момент, когда по старой, установившейся практике уже давно бы следовало отваливать в сторону. Для меня, молодого лётчика, это было большим риском – при малейшей неточности вместо конуса я мог всю пулемётную очередь всадить в самолёт-буксировщик.

Когда, закончив стрельбу, мы приземлились, лётчик, буксировавший конус, возмущённо сказал:

– Что ты так прижимался? Ведь эдак и убить можно…

Но меня ни разу не подвели ни глаз, ни рука. Я научился стрелять точно, с короткой дистанции. Стрельба с таких дистанций полностью соответствовала понятию о ближнем воздушном бое, мастерски владеть искусством которого, несомненно, должен каждый истребитель.

Шли дни и месяцы. Зарницы военных гроз уже поблёскивали у советских границ. Кое-кто из соседей-лётчиков побывал на Халхин-Голе. Отвоевали с белофиннами и вернулись с Карельского перешейка другие пилоты-истребители.

Немецкие танки раздавили Польшу, вторглись на Балканы. Немецкие парашютисты опустились в Норвегии, Голландии и на Крите. Немцы вошли в Париж. Над Англией шла воздушная война. Гитлеровцы захлёстывали потоками своих полчищ почти всю Европу. Зарубежные «нейтральные» военные специалисты восхищались «непобедимостью» германских танковых армий, германских воздушных флотов, утверждая, что нет в мире силы, которая могла бы противостоять им.

С весны сорок первого года наша часть стояла на границе у Прута. И вот однажды на рассвете раздалась команда:

– В воздух!

Это было 22 июня…