-И я люблю вас -Он легко коснулся пальцами ее живота и нежно завладел ее губами. Мари упала в его объятия. Их ласки становились страстнее, пока детский голос удивленно не воскликнул:

-Что вы делаете?

Мари оторвалась от него и с улыбкой посмотрела на братика, все время наблюдавшего за ними. Сирхан протянул руки и подхватив его, усадил между ними.

-Как ты считаешь твоя сестра откажет нам? -заговорчески прищурился Сирхан, что-то прошептав Томми на ухо. Тот весело захлопал в ладошки и взглянул на нее.

-Смотря в чем -напустив более строгий вид, ответила Мари.

Она была счастлива. Ее семья. У нее наконец-то появилась настоящая семья, где царили любовь и радость. То, что Сирхан полюбил Томми было видно, что свидетельствовало правдивости его слов.

-Выходи за меня замуж -попросил Сирхан, пристально смотря на нее и одновременно поглаживая голову мальчика.

-Но я же уже согласилась!

-Нет -Он широко улыбнулся. Впервые она видела, чтобы он улыбался так искренно и просто, от чего у нее защемило сердце. Улыбка делала его на двадцать лет моложе -Выходить замуж насильно -одно дело, а другое -по собственной воли и собственному желанию и...

-И я согласна -восторженно закричала Мари -Да и еще раз да. Я хочу быть матерью твоих детей. Твоей женой и твоей любовью.

-Ты итак моя любовь на всю жизнь -прохрипел Сирхан -Никогда не оставляй меня

-Повинуюсь, мой султан -рассмеялась Мари, а из глаз ее полились последние слезы. Больше она не заплачет. У нее есть все о чем она ранее только мечтала.

***

По настоянию доктора, твердившего, что не стоит устраивать свадьбу на следующий день, Мари и Сирхан поженились спустя две недели в роскошном отели в Дубаи, где собралась вся его родня.

Максуд сухо поздравил молодожен, а Джанзур мимолетно одарил их улыбкой, так как был занят неожиданной для него радостью: ему доверили заботу о Томми, который требовал пристального внимания со стороны нового дяди. Оказывается, Джанзур очень любил детей, несмотря на то, что сам планировал завести семью не раньше, чем через десять лет. Максуд же уверял, что обязательства и ответственность за другого человека не входит в его планы. Даже на свадьбе родного брата он решительно пресекал все попытки обольстительных женщин сблизиться с ним.

Но Мари казалось, что под маской равнодушия у этого человека скрыта какая –то боль. Боль влюбленного человека.

После церемонии Мари прижалась к мужу и посмотрела в серые глаза:

-Пусть это будет не сон, Сирхан.

Она до сих пор не могла поверить, что стала женой султана и самого замечательного мужчины на свете.

-Нет, это не сон -прошептал он, страстно целуя в губы.

Поцелуй разжег в ней ответный огонь. Все-таки они не делили ложе любви уже достаточный срок. Она и не думала, что Сирхан продержится так долго.

Но он доказал ей свою любовь не просто словами, но и действиями.

 И Мари, не замечая взглядов толпы гостей, продолжала ласкать лицо мужа. Он стал принадлежать ей, а она –ему.

Теперь она не просто Мари Бодуан, а султанша Мериам Парлет Вери. Сирхан объяснил, что ей придется поменять имя, но для близких она навсегда останется Мари. Так требовали обычаи Тапкары. Невеста – христианка, желающая оставить свою веру, обязалась взять мусульманское имя.

Мари это вовсе не огорчило.

Она любила Сирхана. И ради него могла пойти на любой поступок.

Неожиданно Сирхан остановился и мягко, но настойчиво повернув ее в сторону Томми и Джанзура, заметил:

-Мой братец попал в плен любви.

-Какой плен любви? -удивленно воскликнула Мари.

-Посмотри на ту официантку, которая так заботливо смотрит на Томми и каким пожирающим взглядом наблюдает за ней мой негодный брат.

Мари тихо рассмеялась.

Привлекательная темноволосая девушка о чем-то вела диалог с Томми, посмеиваясь и тайком глядя на Джанзура.  Похоже, второй султан Великих Тапкары попал под власть пагубного соблазна. Но Мари искренне была рада за него, так как Джанзур вовсе не имел понятий, что значит любить, какое удовольствие получает влюбленный человек.

-Я люблю тебя, janum -выдохнул Сирхан, прижимая к себе -Ты вся моя жизнь. Ты и наш ребенок -источник моей силы.

Мари улыбнулась и обвила шею мужа руками:

-А ты центр моего обитания. Я так люблю тебя, что иногда у меня болит сердце от переизбытка чувств.

И они закрепили слова свои долгим поцелуем, словно указывая гостям, что ничто и никто никогда не разлучит их.

Эпилог.

Лежа рядом с ним в постели, Мари чувствовала, как сердце ее ликует от радости и любви. Улыбнувшись в темноте, она повернулась к Сирхану и нежно поцеловала его в подбородок.

— Ты знаешь, что произойдет, если ты будешь продолжать делать это, — притворно серьезным тоном предупредил он жену.

Мари рассмеялась:

— Я-то думала, что именно я не могу устоять перед тобой, а оказывается, наоборот, — поддразнила она его, еще крепче прижимаясь к нему, и плавные изгибы прекрасного обнаженного тела пробудили в Сирхане сладкое и теплое желание.

— Значит, ты считаешь, я не смогу устоять? — поинтересовался он.

Руки его уже ласкали ее, она ощущала на своих губах его теплое дыхание. Мари порывисто прижалась к мужу.

Оно возникало постоянно — восхитительное ощущение предвкушения и жажды, от которого замирало сердце. Мари затрепетала от мысли о том, что он сейчас поцелует ее.

Они были женаты уже три года, которые подарили Мари новую жизнь, полную любви и радости. Жизнь, о которой она мечтала.

Томми постепенно обучался языкам, при этом проходя курсы лечения. Врачи уверяли, что мальчик вернется к тому образу, который подлежит тринадцатилетнему подростку, и Мари верила всей душой. Когда Томми освоил несколько слов на арабском, Мари не забудет того восторга в глазах мужа.

Он гордился за него, что непременно радовало Мари.

 А двухлетняя Симона, вылитая копия отца, но обладающая голубыми глазами, просто покоряла с одного разу любого, кто ее увидит, и трехмесячная Азиза, светловолосая девочка с серыми глазами, в столь маленьком возрасте начинала вить веревки из собственного отца, который был готов за любой их крик отдать полжизни.

Он просто обожал маленьких принцесс, давая им все, что захочется.

Мать Мари, узнав, что дочь вышла замуж за султана, постаралась выйти с ней на связь, и Мари простила ее, хотя понимала, что только корысть заставила мать пойти по такому пути. Отчим развелся с ней, найдя помоложе, а женщина жила одна в бедном районе Парижа.

Но Сирхан и эту проблему решил, вполне прилично обеспечив ее мать.

Гэвин Спенсер получил по заслугам: его редакция закрылась, и ни одно издательство больше не решалось взять бывшего редактора на работу. Он и не знает, кто так жестоко обошелся с ним.