Что остается в сухом остатке? Терроризм – это использование преднамеренного, политически и идеологически мотивированного насилия или угроза применения такого насилия; причем это насилие осуществляет негосударственный субъект – и осуществляет его в отсутствии состояния войны (особенно конвенциональных военных действий). Проявления терроризма весьма разнообразны по своим масштабам, исполнителям, целям, формам, методам, природе и т. п. Террористические действия предпринимаются в целях принуждения, запугивания или передачи обществу или власти некоего «мессиджа» (и это отличает терроризм от организованной преступности в личных целях).
Сам по себе этот термин относительно «молод» – в лексиконе он появился во времена Великой французской революции. Но тогда, в конце XVIII в., словари определяли терроризм как «систему, режим террора». Иначе говоря, речь шла о «терроре сверху» – в данном случае, о якобинском терроре. Но когда мы говорим о терроризме, мы подразумеваем «терроризм снизу». У современных террористов можно отыскать немало предшественников, действовавших в далекие эпохи. Это и греческие философы, искавшие оправдание «тираноубийству». Это и секта сикариев, убивавшая в I в. н. э. представителей еврейской знати, сотрудничавших с римлянами. Это и средневековая исмаилитская секта ассасинов, наводившая ужас как на крестоносцев, так и на мусульманских владык. Это и многочисленные цареубийцы в Европе (начиная с хрестоматийного Брута до выстрелов в Сараеве в 1914 г.), прибегавшие к кинжалу, пуле или яду, чтобы устранить неугодного им монарха. Даже знаменитое «бостонское чаепитие» 1773 г., с которого началось восстание американских колонистов против британского владычества, теоретически можно рассматривать как теракт – уничтожение собственности в политических целях.
Но вряд ли можно считать перечисленные выше примеры прямыми предтечами современного терроризма (хотя косвенное влияние они явно оказали). Многие исследователи считают, что как систематическое явление терроризм начинается со второй половины XIX столетия. Это время, когда произошел всплеск террористической активности в России («Народная воля» и ее последователи), в Ирландии, Македонии, Сербии, турецкой части Армении, Франции, Италии, Испании и США.
Расцвет терроризма был связан с ростом идей демократии и национализма. Старые методы угнетения со стороны господствующих элит делались все более нетерпимыми. Радикальные борцы с существующим миропорядком искали максимально эффективные, на их взгляд, методы борьбы. Немецкий радикал Карл Гейнцен писал в 1848 г., адресуясь к своим потенциальным последователям: «Если потребуется взорвать полконтинента и пролить море крови, чтобы уничтожить партию варваров, пусть не мучит вас совесть». (Многие современные идеологи терроризма могли бы подписаться под этими словами.) Гейнцен считал, что той мощи, которой обладает власть, следует противопоставить такое оружие, с помощью которого небольшая группа людей способна создать максимальный хаос. В этом тоже можно увидеть перекличку с современными адептами терроризма. А другой радикал Иоганн Мост выступал с идеей, что революционеры должны для борьбы с варварской системой использовать варварские же методы. Его слова о том, что уничтожение полицейских – не есть убийство, поскольку они не люди, вполне соотносятся с логикой террористов начала XXI века.
Возможно, самой знаковой террористической организацией второй половины XIX века стали русские «народовольцы». Пиком их успеха стало убийство 1 марта 1881 г. императора Александра II – после чего террористическая активность «народовольцев» упала, чтобы в начале ХХ века возродиться под знаменем партии социалистов-революционеров.
За пределами Российской империи основными движущими идейными факторами терроризма стали анархизм (особое распространение он получил в Испании и Италии) и национализм (ирландский терроризм против британского господства, армянский терроризм против Османской империи, македонский национализм – против турок, а затем и против Югославии и т. д.). В конце XIX – начале ХХ века анархистами-террористами были совершены такие громкие акции, как убийство австрийской императрицы Елизаветы (1898 г.), президента Франции Карно (1899 г.), короля Италии Умберто (1900 г.). Помимо «адресного» террора в этот период совершаются и теракты, направленные против случайных невинных людей. Одним из первых таких актов стал взрыв в парижском кафе «Терминус», осуществленный Эмилем Анри и повлекший за собой гибель 20 человек. Сам террорист свои действия объяснил тем, что среди его жертв «невинных не было». В подобной логике можно обнаружить перекличку с мотивацией террористической деятельности современных экстремистов, вдохновляющихся исламистской идеологией.
Вторая половина XIX века становится периодом всплеска национализма в различных странах – причем национализма зачастую сепаратистского толка. И по сей день террористические группировки, выступающие под флагом этнического сепаратизма («Ирландская республиканская армия», «Фронт национального освобождения Корсики», баскская группировка ЭТА, «Тигры освобождения Тамил Илама» и др.) представляют значительный сегмент современного терроризма. Этнонационалистические террористические организации подразделяются на две категории. Первую составляют группировки, ведущие антиколониальную борьбу (см., например, антифранцузскую борьбу в Алжире). В этих случаях террористическое насилие часто является частью более широкой герильи (партизанской войны). Вторая категория включает организации, борющиеся за независимость или автономию тех или иных этнических групп в границах одного государства (реже двух и более): например, баски в Испании, палестинцы в Израиле и т. д. Иногда эта борьба может достигать уровня полноценной гражданской или сепаратистской войны, но обычно главным средством ведения борьбы остается терроризм[10].
Мощный всплеск современного терроризма произошел после Второй мировой войны. С одной стороны, этот всплеск был связан с началом постколониальной эпохи. В то время как одни колонии получали независимость мирным и относительно безболезненным путем, в других упорству метрополии противостояла ожесточенная борьба сторонников суверенитета.
Этнонациональный терроризм, использовавшийся сепаратистскими движениями, стал серьезным фактором событий в послевоенной Палестине, на Кипре, в Алжире, в Кении. К террористической деятельности в антибританской борьбе прибегали, в частности, боевики еврейской националистической организации «Иргун». Одной из ее самых громких террористических акций был взрыв в иерусалимском отеле «Царь Давид» (1946 г.). Широкое применение еврейскими боевиками террористических методов антиколониальной борьбы дает основание некоторым авторам заявлять, что «Государство Израиль родилось из терроризма против Британии и народа Палестины»[11]. Опыт антибританской борьбы в Палестине использовался и борцами за деколонизацию принадлежавшего тогда Великобритании Кипра боевиками «Национальной организации борцов за свободу Кипра» (EOKA).
В мотивированном этнонационалистическими и сепаратистскими соображениями экстремизме отчасти может быть обнаружен прообраз религиозно мотивированного экстремизма – в той степени, в какой та или иная конфессия играет отличительную роль для идентификации того или иного этнического сообщества. Например, соединение арабского национализма с исламскими компонентами проявилось в Палестине на примере таких группировок, как ХАМАС; ирландский национализм ИРА сочетается с приверженностью католической церкви (тогда как экстремисты из числа «лоялистов» демонстрируют свою протестантскую идентичность); на национализм еврейских экстремистов весьма логично накладывается сильное влияние иудаизма; из чеченского националистического сепаратизма выросло салафито-джихадистское движение на Северном Кавказе. Примеры можно продолжать, хотя, конечно, не всегда этнонационалистический и сецессионистский экстремизм может иметь конфессиональное измерение (так, в частности, оно не выражено в случае с баскской группировкой ЭТА или курдскими сепаратистами). В то же время имеется ряд примеров, когда деятельность экстремистов сепаратистского толка базируется главным образом на конфессиональной основе. К таковым относится, в частности, борьба сикхских экстремистов за создание на территории индийских штатов Пенджаб, Химачал-Прадеш и других сикхского государства Халистан.
