* * * Я заметил на долгом пути, что, работу любя беззаветно, палачи очень любят шутить и хотят, чтоб шутили ответно. * * * Из тюрьмы ощутил я страну — даже сердце на миг во мне замерло — всю подряд в ширину и длину как одну необъятную камеру. * * * Бог молча ждет нас. Боль в груди. Туман. Укол. Кровать. И жар тоски, что жил в кредит и нечем отдавать. * * * Я ночью просыпался и курил, боясь, что то же самое приснится: мне машет стая тысячами крыл, а я с ней не могу соединиться. * * * Прихвачен, как засосанный в трубу, я двигаюсь без жалобы и стона, теперь мою дальнейшую судьбу решит пищеварение закона. * * * Прощай, удача, мир и нега! Мы привыкаем ко всему; от невозможности побега я полюбил свою тюрьму. * * * У жизни человеческой на дне, где мерзости и боль текущих бед, есть радости, которые вполне способны поддержать душевный свет. * * * Там, на утраченной свободе, в закатных судорогах дня ко мне уныние приходит, а я в тюрьме, и нет меня. * * * Империи летят, хрустят короны, история вершит свой самосуд, а нам сегодня дали макароны, а завтра – передачу принесут. * * * Когда уходит жить охота и в горло пища не идет, какое счастье знать, что кто-то тебя на этом свете ждет. * * * Здесь жестко стелется кровать, здесь нет живого шума, в тюрьме нельзя болеть и ждать, но можно жить и думать. * * * Что я понял с тех пор, как попался? Очень много. Почти ничего. Человеку нельзя без пространства, и пространство мертво без него. * * * Мой ум имеет крайне скромный нрав, и наглость мне совсем не по карману, но если положить, что Дарвин прав, то Бог создал всего лишь обезьяну. * * * Мы жизни наши ценим слишком низко, меж тем как, то медвяная, то деготь, история течет настолько близко, что пальцами легко ее потрогать. * * * Я теперь вкушаю винегрет сетований, ругани и стонов, принят я на главный факультет университета миллионов. * * * С годами жизнь пойдет налаженней и все забудется, конечно, но хрип ключа в замочной скважине во мне останется навечно. * * * В любом из нас гармония живет и в поисках, во что ей воплотиться, то бьется, как прихваченная птица, то пляшет и невнятицу поет. * * * Для райского климата райского сада, где все зеленеет от края до края, тепло поступает по трубам из ада, а топливо ада – растительность рая. * * * Россия безнадежно и отчаянно сложилась в откровенную тюрьму, где бродят тени Авеля и Каина и каждый сторож брату своему. * * * Был юн и глуп, ценил я сложность своих знакомых и подруг, а после стал искать надежность, и резко сузился мой круг. * * * Душа предметов призрачна с утра, мертва природа стульев и буфетов, потом приходит сумерек пора, и зыбко оживает мир предметов. * * * Из тюрьмы собираюсь я вновь по пути моих предков-скитальцев; увезу я отсюда любовь, а оставлю оттиски пальцев. * * * Последняя ночная сигарета потрескивает искрами костра, комочек благодарственного света домашним, кто прислал его вчера. * * * Бывает в жизни миг зловещий — как чувство чуждого присутствия — когда тебя коснутся клещи судьбы, не знающей сочувствия. * * * Устал я жить как дилетант, я гласу Божескому внемлю и собираюсь свой талант навек зарыть в Святую землю. * * * В неволе все с тобой на «ты», но близких вовсе нет кругом, в неволе нету темноты, но даже свет зажжен врагом. |