Вот краткий перечень того, что надлежит помнить на крайний случай. Если он окажется полезным, занесите его в записную книжку на телефоне или носите с собой в бумажнике.
• Спросите себя: так ли критична данная ситуация? Ранят ли/убьют кого-то, если вы не вмешаетесь? Если нет, станьте примером социальной грамотности и достойного поведения.
• Определите: уместно ли сейчас разговаривать с ребенком?
• Выразите свои чувства: «Мне очень жаль, что так получилось».
• Спросите сына: он просто делится наболевшим или ему нужен совет?
• Не говорите, что бы вы сделали на его месте.
• Будьте готовы измениться после того, что услышите.
Осуждение
Мои родители все делят на белое и черное: разговаривая с другими родителями, они судят моих друзей, выявляя плохих и хороших.
Джей-Ди, 16 лет
Мама постоянно критикует моих друзей. Она считает себя правой и верит доносам других родителей. Но я-то знаю ребят, а мама – нет. Мои слова ничего не изменят, поэтому я вообще ничего ей не рассказываю о своей жизни.
Энтони, 15 лет
Родители общаются с сыновьями без слов: выгнутые брови, скрещенные на груди руки, вздохи – все это ясно говорит, что вы думаете об увлечениях вашего сына и его приятелях. Сами того не замечая, вы уже задаете наводящие вопросы, допрашиваете ребенка, и он торопится бежать от вас. Вы слышите только пустые односложные ответы, примеры которых я приводила ранее, в начале главы.
Если вам не нравится кто-то из приятелей сына – он об этом наверняка знает. Он даже может согласиться с вашими доводами, но ведь чем-то этот человек вашему ребенку приглянулся. Может, он преданный друг, а может, с ним весело проводить время, или у него в семье проблемы, и ваш сын – не прощая приятелю дурного поведения, – принимает во внимание его жизненные обстоятельства. Поскольку вы не видите положительных черт этого человека, а сын не сообщает вам о них, легко подумать, будто ребенок слеп и вы просто обязаны указать ему на темную сторону друга. Такая стратегия вам точно аукнется: сын подумает, будто вы считаете его наивным, а все ваши суждения основаны на неверном представлении о ситуации.
Сдерживаться порой очень тяжело, поэтому, во-первых, будьте честны с собой относительно собственных целей и поводов для разговора. Например, ваш ребенок много лет водил дружбу с мальчиком, который вам ни капли не нравится. В прошлом году сын, наконец, перестал общаться с ним, и вы несказанно обрадовались – однако последние три раза, что вы забирали ребенка из школы, он снова терся рядом с этим пареньком. Дальше следует ситуация, о которой рассказывали мне юные редакторы.
Вы: Ты в последнее время опять стал часто общаться с Джейсоном.
Сын: Хоть немного помолчи.
Вы: Я просто не хочу, чтобы он опять утянул тебя за собой на дно.
Сын: Мам, хватит переживать! (Тут он достает из кармана телефон.)
Вы: Я же за тебя волнуюсь. Последний раз он обошелся с тобой очень плохо, и ты сильно переживал. Не хочу, чтобы это повторилось.
Сын: (вздыхает и, не глядя на вас, принимается за игру на телефоне): Мам, давай не будем, а? Джейсон нормальный пацан. Не разводи паранойю.
Вы: Дорогой, я твоя мать. Моя обязанность – оберегать тебя. (Он совсем не обращает на вас внимания.) Тоби, ты меня слушаешь или нет? (Ноль реакции. Вы закипаете от гнева.) Смотри на меня, пожалуйста, когда я с тобой разговариваю!
Сын очень медленно поднимает на вас пустой, усталый взгляд. Вы оказались перед непроницаемой стеной эмоционального и физического отстранения.
Мне еще говорят, что с девочками трудно! Да я бы с радостью променяла эту невыразительную мину на истерику и хлопанье дверьми.
Что делать? Если вы женщина, легко представить, будто вы спорите с посторонним эмоционально отчужденным мужчиной. Если же вы отец, может показаться, будто сын бросает вызов вашему авторитету (впрочем, то же самое справедливо и если вы – мать). Попытка помочь и разговорить сына на предмет того, о чем вы имеете полное право волноваться, закончилась плачевно. Сыну кажется, что его не слушают. Вам кажется, что не слушают вас. Вы пытаетесь заставить сына последовать совету, дабы он не повторял ваших ошибок молодости, а он стремится от вас отстраниться.
Если сын увидит в вас всезнающего, категорично настроенного родителя, он не станет вас слушать, не будет уважать, и даже если у него с Джейсоном серьезные проблемы, вам он в них не признается. Может случиться так, что сын назло вам станет общаться с Джейсоном чаще обычного. Никто из родителей или тех, кто работает с мальчиками, не застрахован от подобного сценария – хотя бы один неудачный разговор да случится. Однако вы можете изменить динамику, не пускать ее на самотек. Можете – стоит только увидеть проблески надежды на успех.
Во-первых, поймите: ваша цель – не «выведать, в чем дело», а сообщить сыну о своем недоверии к Джейсону. Может, вы и правы, Джейсон плохо влияет на вашего сына, однако разговаривая с ребенком так, как показано выше, вы лишь усугубите проблему. Сын не захочет говорить ни о Джейсоне, ни о ком-либо еще из друзей, потому что чувствует: вы не идете на контакт. Ваш разговор сводится к тому, чтобы подтвердить собственные подозрения и навязать их сыну. Подобные намерения мальчики распознают враз и закрываются, как на их месте закрылся бы любой взрослый. Оставьте собственные намерения и позвольте говорить сыну. Вот примерный сценарий того, как следует вести себя, если описанный выше диалог уже состоялся:
Вы: Привет, Тоби, я бы хотела продолжить вчерашний разговор.
Сын: Это обязательно?
Вы: Вообще-то я хочу извиниться. Подумала тут над своими словами и поняла, что не слушала тебя. Я не могу указывать тебе, с кем общаться, и у тебя, наверное, есть свои причины снова дружить с Джейсоном. Хотелось бы выслушать твою версию. Поделишься?
Если начинаете с нуля:
Вы: Ты не против, если мы поговорим о Джейсоне?
Сын: Мам, я и так знаю, что ты скажешь. Давай не будем.
Вы: Так, и что же я хочу сказать?
Сын: Ты не доверяешь Джейсону.
Вы: С чего ты взял?
Сын: Все из-за того, что случилось в прошлом году. Ты думаешь, будто он наркоман. Теперь все нормально. (Тоби озирается, словно отчаянно ищет выход.)
Вы: Хочешь, чтобы я отстала? Приведи доказательства: что у Джейсона изменилось?
Сын: Не знаю, просто… все хорошо. Нам, правда, надо говорить об этом? У меня еще куча «домашки».
Вы: Можно подробнее? А то я не очень понимаю.
Сын (вздыхает): Ладно… Он больше не хвастается и не унижает меня как раньше.
Вы: Уже кое-что. На случай, если он вдруг станет прежним… ты уже подумал, как с этим справишься?
Сын (снова вздыхает): Типа того.
Вы: Не хочу, чтобы тебя застали врасплох.
Сын: Ты ведь от меня не отвяжешься?
Вы: Нет, конечно.
Сын: Иногда ты меня так достаешь.
Вы: Сама знаю.
Или вот как предлагает действовать пятнадцатилетний Итан:
Стоит мне собраться гулять, как мать говорит: «Ты уверен, что тебе стоит водиться с этими ребятами?» Говорит таким тоном, чтобы я вспомнил ее слова сразу, как увижу друзей. Мать твердит, будто доверяет мне, но порой мне кажется, что она врет и хочет заранее возложить на меня вину – чтобы я уж точно не обманул ее доверие. Матери такие коварные!
Ни одна из этих стратегий не выглядит надежной в трудной ситуации: нет гарантии, что сын перестанет общаться с сомнительными, на ваш взгляд, друзьями. Однако гарантии нет при любом раскладе. Ребенок должен сам установить границы общения – исходя из собственного горького опыта. Такова тяжкая правда жизни. Если границы раз за разом нарушаются, он поймет: лучше порвать с дружбой, чем терпеть унижение или боль.
