И вовремя. Профессор Сагами, похоже, только что вышедший после окончания лекции, рассматривал висящего перед ним в воздухе капрала. Причиной слегка приподнятой брови механоида был автомат в руках керонца. Оружие не было направлено на профессора, но в красной неваляшке было что-то такое, что заставляло думать о том, что это временно.
- Гироро, нафига тебе ствол?! - возмутился я, долетев до места потенциального конфликта и выключая антибарьер, - Профессор Сагами, простите пожалуйста моего спутника! Он из другого мира и еще не до конца освоился...
- Я не собирался никому угрожать, - возразил капрал, - но волнение в толпе нарастает, и оружие должно быть под рукой, если ситуация резко поменяется...
- Ну, думаю, вы несколько преувеличиваете, - мягко заметил глава дисциплинарного комитета,рассматривая нас со сдержанным интересом, - Хотя да, сегодня тут удивительно оживленно... В любом случае, чем могу вам помочь, господа?
- Я - Окумура Рин, профессор, - принялся я излагать свое дело, - во время последнего ритуала мое сознание выкинуло из тела... пришлось возвращаться во временном сосуде. Но Трин сказала, что для получения доступа на полигон с моей прежней оболочкой нужно полученное от вас в личной беседе разрешение...
- Окумура-кун? - бровь механоида поднялась еще выше, и его взгляд за какое-то мгновение буквально ощупал меня, взвесил и просветил на рентгене. Диагнозом стала слабая усмешка, - Однако твой учебный график один из самых разнообразных в Академии... Трин!
- Да, профессор, - лик богини в распахнувшемся окошке был как всегда бесстрастен.
- Открой временному сосуду Окумуры Рина, пожалуйста, доступ на полигон... А еще лучше, отмени этот глупый статус, которы Сакума-кун сочинил, - распорядился глава дисциплинарного комитета, - И, кстати, ты ведь могла сделать это и без моего распоряжения...
- Да, но мне показалось, что вам будет интересно лично взглянуть, - невозмутимо отозвалась Трин. Я чуть на зажал себе рот руками, чтобы удержать прыгнувшее на язык восклицание. Не удивлюсь, если окажется, что и от маршрута мы не отклонились, а он просто проходил мимо сторожки Хапсиэля!
- Достаточно было бы голограммы, чтобы не вынуждать студентов терпеть неудобства дольше необходимого, - усмешка Сагами стала заметно шире, - Но не могу сказать, что меня не позабавило увиденное... Кстати, а чем это Франкен-кун занят? И по какому поводу такое столпотворение?
Я начал тихонько сдавать назад и поймал взгляд Гироро. Выполняющий аналогичный маневр капрал ткнул пальцем вверх. Кивнув друг другу, мы одновременно вывели крылья на максимальную скорость и двумя снарядами взмыли в небо. В последний миг перед стартом я успел заметить, что Штайн срывает чехол со своего помоста, а лицо профессора Сагами рассекает пополам тоненькая трещина... Но, наверное, показалось. В любом случае, знакомиться с еще одним Мимигаром я не хотел. Мне и первого раза с избытком хватило!
Взмыв метров на пятьдесят, мы сбавили скорость и я спросил Гироро:
- А почему такая траектория ухода?
- Во-первых, таким образом противнику сложнее предсказать дальнейшие маневры, - отозвался карпал, - Во-вторых, штука под чехлом у очкарика, с которым ты говорил, сильно смахивала на полустационарый генератор поля... Точного назначения не знаю, но в любом случае вертикальный взлет позволял покинуть сферу возможного действия кратчайшим маршрутом.
- Назначение у всех изобретений этого психа одно, - отозвался я, совершая разворот в сторону, где чувствовались мои фамильяры, - Добавлять ко всему разумному звериные ушки... И с этой задачей они справляются более чем эффективно...
- Звериные ушки? - переспросил капрал, ложась на параллельный курс, - Зачем?
- Фетиш у него такой, - фыркнул я, - говорю же, психов тут хватает... В прошлый раз у Штайна взбесился самоходный излучатель... И пока эту штуку смогли остановить, в Макадемии царил форменный бедлам... Причем сам Штайн активно сопротивлялся попыткам выключить его изобретение. А с учетом того что профессор Сагами вроде как следит за порядком, там внизу сейчас такое веселье происходит...
Гироро фыркнул в ответ:
- Дурдом. Зато понятно, почему ты такой...
- Кто бы говорил, - обиделся я, - В доме семьи Хината дурдом ничуть не хуже!
- Возможно, - неожиданно согласился керонец, - Но, пожалуй, это и к лучшему. Я думал над тем, что ты сказал, перед тем как мы столкнулись с тем... типом.
Капрал замолчал, похоже, подбирая слова. А я пытался припомнить тот разговор. Честно говоря, внезапная встреча с Хапсиэлем изрядно меня встряхнула, а потому предшествовавшая ей беседа вспоминалась слабо. Вроде бы, я собирался поприкалываться над Гироро на тему его ксенофилии... Точнее, его великой любви к Нацуми.
- Я керонец. Я солдат. Это не просто моя жизнь, это моя сущность. Со мной может случиться что угодно. Меня могут одолеть враги, предать друзья, может послать на убой начальство.. Оружие может отказать, и весь мир может стать моим противником. Но я все равно останусь собой, и пока мой дух не будет сломлен, а тело уничтожено, у меня будут шансы на победу.
Я про себя в очередной раз удивился, как столь ярая преданность долгу уживается с регулярным саботажем капрала.
- Я могу и сам стать предателем, могу проигнорировать приказы, могу лгать и действовать подло... Если буду верить, что поступаю ради достойной цели. Ради того, что для меня важно, - опа, то есть, он все же это осознает?
- Но я не сбегу и не отступлю. Потому что самим собой, керонцем и воином, меня делает готовность встретить собственный страх и шагнуть ему навстречу. Я готов на все ради Нацуми, - на последних словах Гироро запнулся, но нахмурился и решительно продолжил, - Если понадобиться, я пойду на все и пожертвую всем, защищая ее жизнь, ее счастье и то, что ей дорого. И это тоже моя сущность. И мои чувства к Нацуми так сильны именно потому, что я тот, кто я есть.
Я терпеливо слушал, гадая, к чему все же ведет лягушонок. Разговор, продолжением которого был выслушиваемый мной монолог, я уже более-менее в памяти восстановил. Но все равно ключевая мысль пока была не очевидна.
- И поэтому я не могу просто "бросить вторжение", "превратиться навсегда в человека" и "счастливо жить со своей возлюбленной". Не потому что это будет бегством или трусостью, нет. Просто это буду уже не я. И этому "не я" счастье Нацуми будет уже не так важно. И, Нацуми, которая выберет этого "не меня" уже будет не той Нацуми...
- А тебе не кажется, что это просто оправдания? - поинтересовался я, заинтригованный. Получалось что-то вроде любви змеи к мангусту, - Попытки просто оттянуть миг выбора?
- А тебе не кажется тогда, что воскрешение тобой врага ничем от моих оправданий не отличается? - огорошил меня капрал. Черт, похоже, уничтожение мной его псевдоличностей здорово его изменило... - И пожалуй, даже хуже них, так как ты рискуешь снова поставить себя перед выбором, убивать ее или нет.
- Не рискую, - отозвался я, - убивать Азулу опять я не буду.
- Но выжигать ей мозг ты ей тоже не станешь, хотя и считаешь, что это единственный надежный способ себя обезопасить, - ох, уел меня красный гаденыш! Ведь, как ни крути, а решать за Азулу я отказался...
- Именно. А я отказался решать за Нацуми. И отказался от окончательного выбора. Потому что как только один из нас сломается, все потеряет смысл. Я именно тот кто я есть и люблю ее той, кем она является. И если мне придется выбирать между ее счастьем и возможностью остаться самим собой, - в голосе Гироро зазвучала решимость, - Я не знаю, каков будет мой выбор... но сделав его, я не буду колебаться, потому что это в любом случае будет последний выбор в моей жизни.
- Угу, путь воина есть принятие смерти, - рассеянно отозвался я, пытаясь понять, что же откликается в моей душе на слова собеседника.
- Не совсем. Принятие возможности смерти, - Гироро неожиданно весело усмехнулся, - Это только звучит мрачно. Столкновение моего долга солдата и моей любви к Нацуми и порождает ту самую волну, которая наполняет мою жизнь. И я намерен оседлать эту волну и нестись на ее гребне, даже если в итоге меня размажет о скалы.
