— Вы забрали больше энергии, чем я ожидала. — Она переглянулась со своими помощницами, те кивнули.

— Так что, теперь вы чувствуете усталость? — уточнил он.

— Слегка. Не забывайте, что нас трое, так что большой потери не происходит. И из вас мы тоже забрали какую-то часть.

— Из меня?

— Да. Мы забираем определенную часть вашей мужской энергии и даем взамен нашу, женскую. — Она посмотрела на графа. — Вам лучше удастся объяснить.

Гейерстам снова наполнил стаканы.

— Это можно назвать благотворным вампиризмом. Понимаете, когда вы устаете, это не обязательно значит, что энергия иссякла. У вас, может статься, колоссальный резерв жизненности, но только нет стимула вызволить ее на поверхность. Когда девушки дают свою энергию, ваш потенциал раскрепощается, происходит то же самое, что с сексуальным побуждением. Секунду вы чувствуете себя таким же усталым, что и прежде — может, даже больше. И тут вдруг начинает просачиваться ваша жизненная энергия, и самочувствие резко улучшается.

— Эдакое мгновенное перекрестное опыление? — вставил Фаллада.

— Точно. — Гейерстам повернулся к Карлсену. — Как вы сейчас себя чувствуете?

— Чудесно, благодарю вас. — По всему телу разливалось неземное блаженство. Карлсен даже задумался: уж не причастны ли к этому шнапс или волшебная красота заката на озере.

— Закройте на секунду глаза. Вы по-прежнему чувствуете усталость?

— Вообще никакой.

— Если бы сейчас измерить у него показатель «лямбда», он бы возрос, — сказал Гейерстам Фалладе.

— Разумеется, нет ничего проще. Я это уже проводил, и покажу результаты.

— Вы их когда-нибудь публиковали?

— Около десяти лет назад я написал статью в «Журнал психологии человека», но профессор Шахт из Геттингена набросился на нее с такими нападками, что я решил подождать, пока люди созреют.

— Как вы вышли на свое открытие? — спросил Карлсен графа.

— Впервые я всерьез задумался над этой идеей еще студентом, семьдесят с лишним лет назад. Куратором у меня был профессор Хайнц Гудерманн, женившийся на исключительной красоты молодой девушке. Энергии в нем было всегда хоть отбавляй, и он частенько говаривал, что обязан этим своей жене. А как-то раз в журнале я прочел, что многие мужчины сохранили в пожилом возрасте энергию именно благодаря супружеству с молодыми женщинами; среди них, помню, упоминались великий виолончелист Казальс, гитарист Сеговия, философ Бертран Рассел. Автор публикации утверждал, что дело здесь исключительно в психике, я же уже тогда был склонен в этом сомневаться. Через полтора десятка лет, систематизировав принципы вампиризма, я начал подозревать, что это из-за передачи сексуальной энергии. Я упросил одних молодоженов измерять у себя в пору медового месяца уровень «лямбда» прежде, чем ложиться на ночь в постель, а потом, на следующий день, в энергетике их жизненного поля наблюдался определенный рост. Затем я подговорил еще одну пару измерять показания до и после любви. И первое, что мне бросилось в глаза, то, что кривая обновления у них в точности напоминала кривую голодного, поглощающего пищу, только взлет был несравненно больший. Это подтверждало мою точку зрения: и он, и она поглощали своего рода пищу — жизненную энергию. И, вместе с тем, каждый чувствовал себя обновленным. Разве бы такое могло случиться, не будь тут задействованы два вида энергии, мужская и женская? Так что, получается, занятие любовью — некоего рода симбиоз, все равно что пчела, берущая с цветка нектар и одновременно цветок опыляющая. Но в ту пору меня больше интересовали негативные принципы вампиризма, в личностях типа Жюля де Рэ и Графа Магнуса.

На седьмом десятке я серьезно заболел. Сиделкой у меня была хорошенькая деревенская девушка. И я обнаружил, что когда она кладет на меня ладонь, мне становится значительно легче, а она, наоборот, утомляется. Тогда до меня дошло, что если бы девушек было несколько и действовали они одновременно, им бы всем было легче. Моя правота подтвердилась. Так что теперь я каждый день беру немного энергии у трех моих помощниц, а им отдаю немного своей. Они поддерживают во мне молодость.

Фаллада лишь головой покачивал в изумлении.

— Просто невероятно. Неужто такое применимо и в общей медицинской практике?

— Я это использовал на практике! Пример у вас перед глазами в этом доме. Густав, слуга, что внес ваши сумки. Он из Лукселе, небольшого городка по соседству. Когда-то он был отличным плотником. Но вот его одна за другой постигли несколько тяжелых утрат, он впал в депрессию, стали посещать мысли о смерти. После третьей попытки самоубийства его забрали в сумасшедший дом, где он и сделался окончательным шизофреником. А шизофрения, между прочим, своего рода порочный круг. Энергетика постоянно принижена, поэтому все кажется бессмысленным и тщетным. А раз так, то человек еще глубже впадает в депрессию и истощение. А у меня в то время здесь все лето жили семь молодых девушек. Беднягу Густава мы привезли сюда, чтобы оградить от старого окружения, и начали интенсивное лечение. В целом это было то же самое, что проделали сегодня с капитаном. Девушки в первые часы сильно утомлялись, ему же явно становилось лучше. После нескольких сеансов он перестал забирать у них столько энергии, начав вырабатывать свою собственную. Не прошло и недели, как Густав стал совершенно другим человеком. Он умолял оставить его здесь, так что я подыскал ему работу, а он женился на дочери садовника. Сейчас он абсолютно нормален.

— Если все это так, — задумчиво проговорил Фаллада, — мне редко доводилось слышать что-либо более изумительное. И такую энергию способен давать любой?

— Да. Наука несложная — кстати, женщинам дается легче, чем мужчинам. Но, в принципе, справится любой.

— А что, если пациент впадет от таких перекачек энергии в зависимость, как от наркотика? — спросил Карлсен.

Граф покачал головой.

— Такое бывает лишь в редких случаях, когда у пациента криминальный темперамент.

Фаллада посмотрел на Гейерстама с глубоким интересом.

— Криминальный?

— Ну да. В основном, это из-за… испорченности. Вы понимаете, о чем я? Здоровому человеку по душе быть независимым. Ему не нравится быть под кем-то. Разумеется, когда человек устал или болен, ему нужна помощь — как мне тогда. А вот некоторые, в отличие от большинства, склонны жалеть исключительно себя. Таким помощи требуется гораздо больше, прежде, чем они проникаются желанием сделать усилие и помочь себе сами. А кое в ком жалость к самому себе сочетается еще и с недовольством, причем в такой степени, что они никогда не взыщут с самих себя за бездействие. Чем больше они получают, тем больше им хочется.

— И вы оцениваете это как преступный темперамент?

— Да. Потому что на такой же позиции стоит и настоящий преступник. На путь преступления он становится потому, что, быть может, беден или отчаялся…, Я думаю о Ярлсберге, насильнике из Упсалы, у которого на суде давал показания. Он как-то мне поведал, что, насилуя и душа девочку, он брал нечто, что она была ему должна. По прошествии какого-то времени подобный человек начинает обретать вкус от этого смешения недовольства и насилия. Первое изнасилование он может совершить из неодолимой похоти. Но после десятого ему надо уже не просто утолить похоть, а именно насиловать, чувствовать, как надругается над другим человеком. Наслаждаться, если угодно, сознанием того, что он нарушает закон, поступает неправедно. По той же причине подонки иногда учиняют бессмысленный разгром в обворованном доме.

— Вы полагаете, что вампир — криминальный тип? — задал вопрос Карлсен.

— Именно так. Это крайняя форма изнасилования.

В прихожей пробили часы. Карлсен взглянул на свои: семь. Девушки разом встали. Сельма Бенгтссон сказала за всех:

— Вы уж нас, пожалуйста, извините. Нам надо приготовиться к обеду.

— Конечно, мои дорогие. — Граф учтиво им поклонился.

Когда дверь за ученицами закрылась, он сказал:

— Честно говоря, я предложил юным леди оставить нас на полчасика перед обедом. Пожалуйста, садитесь. — Сам граф остался стоять, пока не сели гости. — Если я не ошибаюсь, — сказал он с улыбкой, — вы полагаете, те создания со «Странника» — вампиры?