— Сказал что люблю его, — говорит он невнятно, и у меня уходит меньше минуты, чтобы осознать его слова.

— Ты любишь его? Ты никогда не говорил мне об этом.

— Да. Очень.

Я распрямляю пальцы.

— И что же он ответил?

— «Я тоже тебя люблю», — отвечает он, и я чувствую радость в его голосе. Он счастлив – это делает и меня счастливой, даже в сложившихся обстоятельствах.

Я немного завидую ему, из-за того что он в состоянии сказать правду и раскрыться кому-то полностью.

— Сет…я очень рада за тебя.

Сет смеется.

— И я тоже за себя рад.

Позже Люк возвращается в номер и ложится в постель. Это вызывает у меня чувство неловкости – спать с ним в одной комнате, но все не так плохо, как мне показалось в грузовике на обратной дороге, когда они разговаривали о съеме одного номера и разделении платы на четверых.

Я еще ворочусь час или около того. Часы светятся в темноте, и снежинки начинают стучать по окну. Я слышу громкое дыхание Сета, я вообще всё слышу. Практически час ночи, и я решаю, что пора встретиться лицом к лицу с одним из моих страхов. Даже не знаю, что привело меня к такому решению. Может быть, это все храбрость Сета или может это то, что действительно мне нужно, чтобы избавиться от тяжести в груди. Я и так слишком многое в нем хранила и, возможно, пришло время облегчить его.

Я собираюсь рассказать Кайдену о своих чувствах. Потому что он имеет право знать, что кто-то любит его, даже если это не взаимно. Я беру мобильный и ноутбук с тумбочки и на цыпочках пересекаю комнату. Щелкаю свет, закрывая за собой дверь, и набираю его номер, открывая письмо на ноутбуке. Меня сразу перекидывает на голосовую почту, потому что я уже звонила ему несколько раз до этого. Я глубоко вдыхаю и начинаю читать вслух то, что чувствую, выпуская правду и раскрывая себя, хотя это и пугает меня.

Возможно, если мне повезет, то это поможет мне добраться до следующего шага в свое будущее.

Кайден

Мы с Дугом до сих пор сидим в закусочной, а солнце уже начинает подниматься из-за снежных гор. Официантка начинает задергивать шторы на окнах, когда солнечные лучи проникают в помещение. Она выключает неоновые вывески как внутри, так и снаружи, готовясь к утру.

Я сижу напротив Дуга, заканчивая длинную историю и готовясь покинуть комфортный столик. Я о многом не рассказал ему, особенно о самых темных временах, что заперты далеко в голове, о которых не позволяю себе думать. Дуг сказал что это хорошо и у меня есть время. Это сбивает с толку. Я по-настоящему никогда не думал о своем времени. Я делал вещи изо дня в день и жил жизнью, которой хотел отец. На середине разговора я рассказал ему, как отец душил меня пока я не начал плакать и не упал в обморок.

Он сделал это из-за того что я потерял пульт. После многочасовых поисков я, наконец, сдался. А я никогда не должен сдаваться. Я даже не боролся с ним. Он начал кричать, а я просто смотрел на него, казалось, что это злило его еще больше. Его лицо было ярко-красным, он ругался и затем набросился на меня. А я просто стоял там, когда он накинулся на меня и обернул руки вокруг моей шеи.

Помню, как смотрел на него и думал: «Пожалуйста, просто убей меня, чтобы это быстрее закончилось». И когда я очнулся от забвения, то почувствовал разочарование.

— Так что же дальше? — Спрашиваю я, пытаясь вытереть глаза рукавами как можно более незаметно, после того как Дуг оплачивает счет.

Он кладет бумажник обратно в куртку и отодвигает пустые тарелки в сторону.

— Все зависит только от тебя.

Я кладу вилку с ложкой в тарелку и смотрю на заживающие полумесяцы с засохшей кровью на руках. — Тот доктор в Ларами, ваш знакомый, он… он такой же понимающий как и вы? — Мне не нравится идея открыться кому-то еще.

— Он, может быть, даже лучше. — Дуг улыбается. — Но Кайден, ты можешь позвонить мне, когда захочешь. И обязательно приходи на встречу на следующей неделе.

Я киваю, двигаясь к краю стола.

— Хорошо.

Дуг бросает несколько слов.

— Кайден, я чувствую, что должен сказать тебе кое-что…о твоем отце.

Я вздрагиваю. За последние несколько часов я рассказал много страшных вещей об отце, и хотя желаю чтобы это было не так, но чувство вины и предательства лежат глубоко внутри. Может быть, в один прекрасный день они покинут меня.

— Что?

Ему требуется время для ответа.

— Думаю, тебе стоит задуматься о том, чтобы предъявить против него обвинения. То, что он сделал с тобой в ту ночь… ты много чего сможешь сделать ему.

Я качаю головой.

— Не могу…тем более меня самого могут прижать по обвинению.

— Ты не должен делать это сейчас, — уверяет он меня. — Есть долгий временной период для таких вещей… Возможно это то, о чем мы поговорим на следующей неделе. Если ты будешь в состоянии. Но в этом весь ключ. Я не хочу давить на тебя, пока ты не будешь готов.

Обвинения против отца? Я хочу. Идея избавиться от него очень привлекательна. Но каждое зернышко страха, что было внутри меня – пускает корни.

— Ладно, мы поговорим об этом на следующей неделе.

Он кивает, а потом встает из-за стола. Я следую за ним на улицу, застегивая куртку и накидывая капюшон на голову. Закидываю ремень сумки на плечо, пока он садится в машину и уезжает. Я стою под навесом закусочной, смотря на восход солнца и небо, переходящее к яркому розовато-оранжевому цвету. Это ослепительно, но я не могу оторваться. Я смотрю до тех пор, пока глаза не застилает пятнами, а затем засовываю руку в карман за телефоном, чтобы позвонить Люку, подумав, что поездка в машине будет лучше морозной прогулки. Я включаю телефон и ощущаю себя полной задницей. Келли звонила и писала много раз, спрашивая все ли со мной хорошо. Меня не было всю ночь и она, скорее всего, переживала.

Моя голосовая почта мигает и я захожу в нее, задерживая дыхание и боясь того, что она скажет, что все кончено, и, понимая, что не хочу этого. Ощущения усиливаются при звуке ее голоса.

Кайден…

Сет подумал, что было бы хорошей идей для меня написать о своих чувствах, и пожалуйста, пожалуйста, имей в виду что я написала это перед поездкой на пляж, хотя уверенна, что все еще чувствую тоже самое.

Она делает глубокий вздох, и, кажется, вот-вот заплачет.

Прежде чем я встретила тебя, со мной творилась такая путаница. Несмотря на то, что Сет вытащил меня из собственной раковины, я все еще чувствовала себя такой мерзкой и внутри и снаружи…такой разбитой…такой постыдной. Иногда боль была такой сильной, что я не могла с ней справиться и это одна из причин, почему я заставляла себя рвать. Одна из причин, почему обрезала волосы в шестом классе. Почему носила мешковатую одежду так долго. Почему хождение в толпе вызывал приступы паники. Почему ненавидела прикосновения. Это была основная причина того, что я делала. И так было все время… Иногда я просто хотела отдохнуть от всего этого, но каждый раз смотря вперед, надеясь увидеть просвет, казалось, что этого никогда не случится. Я правда думала, что так будет вечно, и временами это заставляло меня желать, чтобы вечность оказалось короткой.

Она делает еще один глубокий вздох, и ее голос надламывается.

Я правда думала об этом несколько раз, но это не заходило дальше размышлений. Я рада, что ничего не сделала, даже не смотря на все безобразие и тяжесть приступов паники – это стоило страданий, потому что я получила тебя… Ты спас меня от жизни в отвращении к себе и пыток. Ты спас меня от самой себя, от моего прошлого, от болезненного одинокого будущего на которое я настраивала себя. И я думала, что все будет хорошо. Но потом я нашла тебя на полу…в ту ночь…и поняла, насколько ты был сломлен и что тебе тоже нужно спасение. Не только от ран, но и от боли, знаю, что ты заперт в ловушке внутри себя.

Я поняла. На самом деле. И сделаю все, чтобы помочь тебе. Ты просто должен позволить это мне. И я хочу, чтобы ты разрешил помочь, потому что ты мне нужен. Я не могу… Не могу…