Все это время Сет казался таким сильным, но также как и у всех у него есть свои страхи, и я должна поддержать его, так же, как и он всегда поддерживает меня. Я занимаю его место на минуту и становлюсь утешающим лучшим другом, который пытается помочь облегчить боль.

— Все будет хорошо, — я делаю шаг к нему и беру его руку в свою. — Грейсон не Брэйдон.

— Я знаю, — вздыхает он, сжимая мою руку. — Но иногда, я ловлю себя на том, что возвращаюсь в то место, где лежу в грязи, а они выбивают ногами из меня дерьмо.

Я оборачиваю руки вокруг него и обнимаю, отметив, что чувствую себя в безопасности рядом с ним.

— Я знаю, но иногда двигаться дальше – это единственный способ, которым мы можем избежать нашего прошлого, так ведь? По крайней мере, это то, что ты всегда говорил мне.

— Знаю, — шепчет он и обнимает меня в ответ, притягивая меня ближе. — И знаю, что ничего не случиться. Грейсон не Брэйдон и он любит меня, но я продолжаю думать о этом проклятом Богом дне. Я был так чертовски счастлив, думал жизнь идеальна, а потом появились они и вывалили все эту грязь, как кучка роботов, которые повторяют один за другим. И... — Он отстраняется, и я могу сказать, что он вот-вот заплачет. — И не могу перестать представлять его лицо... с ненавистью в глазах, будто он осуждал меня за то, что был частью этого.

Я держусь очень тихо и даю ему время, чтобы он взял себя в руки. Сет был собой, это не займет много времени прежде, чем он отстранится. Он вытирает уголки глаз пальцами и выдыхает.

— В любом случае, я собирался сказать, до того как разревелся как ребенок, что немного напуган тем, что нужно двигаться вперед и я должен рассказать кое-что Груйсону и то что я расскажу не будет хорошим.

Я тянусь к рулону туалетной бумаги и даю ему несколько кусочков.

— Может быть... иногда просить прощения на самом деле легко.

Он стирает остатки слез бумагой и выбрасывает ее в мусорное ведро.

— Да, но иногда нет.

— Иногда да.

Это заставляет его улыбаться.

— Взгляни на себя. Мудрец. — Он резко обнимает меня. — Я думаю, это от того, что ты все свое время проводишь со мной.

Я выдавливаю улыбку, когда открываю дверь.

— Возможно.

К тому времени, как мы выходим из уборной, помещение заполнилось еще больше. Не люблю это. Это заставляет меня чувствовать тревогу и стыд из-за платья, которое я надела. Каждый раз когда кто-то дотрагивается до меня, меня передергивает внутри.

Я хватаю руку Сета и, он ведет меня к нашему столику, где Люк разговаривает с какой-то девушкой в коротеньком черном платье. Ее светлые волосы уложены, декольте почти вываливается из платья, и она сидит на моем стуле. Когда мы подходим к столу, ее глаза изучают меня и затем она отворачивается, игнорируя меня.

— Эй, — говорит Сет, до того, как она что-либо ответит. Он наклоняется над столом и берет две полные рюмки из восьми, что стоят посреди стола. — Думаю, Келли и я пропустим по одной и пойдем потанцуем.

Люк кивает и снова начинает общаться с девушкой. Я встаю позади Сета, и он поворачивается ко мне, предлагая выпивку. Я отвлекаюсь, и без раздумий беру рюмку и опрокидываю ее себе в рот. Алкоголь обжигает и раздирает мой пищевод.

— Буээ, — давлюсь и показываю Сету пустую рюмку. — Я не хотела пить это.

Сет хихикает надо мной и откидывает голову, выпивая стопку. Он берет мою стопку со своей и ставит их на стол. Одна переворачивается, но его не беспокоит это. Он берет мои руки и тянет на танцпол.

— Мы реально собираемся сделать это? — Моя голова слегка затуманена и ноги, как резина. — Я чувствую себя не очень.

Сет кивает, затем вращается вокруг, покачивая немного бедрами, и встает в зажигательную позу.

— Нам с тобой надо расслабиться.

Я смотрю на людей, окружающих нас, которые трутся друг об друга под низкие биты знойной песни.

— Танцы никогда не расслабляли меня.

Он придвигается ко мне, щелкая пальцами и раскачиваясь взад и вперед.

— Да ну. Я видел, как ты танцевала в машине, когда мы направлялись в Афтон.

Я трясу головой, но мои губы растягиваются в улыбке. Я начинаю танцевать с ним, двигаясь не слишком сильно, но достаточно, чтобы почувствовать, как мое настроение возрастает. Когда эту мелодию сменяет медленная, Сет кладет руки на мои бедра. Когда мы начинаем раскачиваться под ритм песни, с каждым движением в моей груди нарастает комок. Мои воспоминания уносятся к моменту, в котором мы с Кайденом танцуем, и на мгновение мне кажется, что все будет хорошо. Но это не так. Кайден не говорит со мной, и все, что я могу ‒ это представлять его, лежащего на полу, бледного, как снег с останавливающимся пульсом. Я могу видеть порезы на его запястьях. Могу почувствовать мой ужас и страх за него. Как не хочу, чтобы он умирал. Как он мне нужен. Навсегда. Комок в груди растет и, я клянусь, мои ребра сейчас треснут от этого.

— Келли, что такое? — Сет стирает пальцами с щек слезы, которые вытекают из моих глаз.

— Я не хочу, чтобы он умер, — шепчу я сквозь рыдания. — Не хочу.

Его глаза расширяются.

— Он не собирается умирать, Келли. Он будет жить.

— Я знаю это. — Отвечаю, зная, что он не понимает. Кайден, похож на меня во многих отношениях. Он держит это в себе, пока не сломается. И если он сломается, я не смогу помочь.

Почему? Я не смогу продолжать жить без него, борясь с болью каждый день. Я чувствую, что это так же, как снова потерять его, когда я увидела его на полу. Я думала, он был мертв, и мое сердце разрывалось в груди, врезаясь болью в ребра.

Я не могу сделать это без него. Мне нужно спасти его и сделать нас счастливыми.

Кайден

Когда я понимаю, что она плачет, я спешу к ней, расталкивая всех на своем пути. Видя, как слезы выкатываются из этих потрясающих голубых глаз – это разрывает мое сердце пополам и больше меня ничто не заботит, кроме того, чтобы она почувствовала себя лучше.

Когда она замечает меня, ее глаза расширяются и она начинает вытирать слезы с щек. Сет оборачивается и смотрит на меня, затем отпускает ее талию и отступает.

— Разберешься? — спрашивает он, и я киваю. Он продвигается через толпу, а я занимаю его место, вставая перед Келли.

Ее пальцы скользят по розовым щекам стирая слезы, но я ловлю ее руку и отодвигаю от лица. Свободной рукой прикасаясь к ее щеке, пальцем проводя по дорожке от слез, вытирая.

— Что случилось? — спрашиваю я, притягивая ее ближе. — Что-то произошло?

Она качает головой, в ее глазах клокочет ярость, а все больше слез грозятся выкатится из ее глаз.

— Я в порядке, просто немного устала.

— Келли, пожалуйста, скажи мне, что случилось, тогда я попробую исправить это.

Она трясет головой и ее горло дергается, как будто она задыхается.

— Правда... Ничего. — Она начинает рыдать, и при каждом всхлипе ее плечи вздрагивают.

Мои руки оборачиваются вокруг нее и я притягиваю ее к груди. Она прячет лицо в моей рубашке, и ее слезы впитываются в ткань. Я не смею двигаться, даже если все вокруг нас танцуют. Я глажу ее по спине и по волосам.

— Шшш... — шепчу я, пытаясь не заплакать. Я не знаю почему, но я могу почувствовать ее боль, даже если понятия не имею из-за чего ей больно. Стараюсь сдержать слезы. Я фокусируюсь на новых шрамах и старом ожоге. Но это не помогает, и вскоре я понимаю, что собираюсь разреветься – мы оба.

Я беру ее на руки, а она даже не смотрит на меня или не кажется ошеломленной. Ее ноги оборачиваются вокруг моей спины, а ее руки скользят вверх по моей груди и затем обнимают меня за шею. Люди смотрят на нас с удивлением, когда я прокладываю путь сквозь толпу, удостоверившись, что подол ее платья не задрался сзади, придерживая его. Когда я выхожу на улицу, она пытается отстраниться, но я сильнее сжимаю руки, заставляя остаться на мне. Сейчас, когда я заполучил ее, я не могу позволить ей уйти.

Поддерживая ее, махаю таксисту. Водитель смотрит на меня с усмешкой, я все еще несу ее, а затем сажусь на заднее сиденье.