Лицо Дакоты стало серьезным.

— Мы — не друзья.

Она нахмурилась.

— Но… вы вместе. Ты — часть той же банды, правильно?

Что-то промелькнуло в его глазах. После паузы он пожал плечами.

— В некотором роде. Но все немного сложнее.

Даника почувствовала вспышку негодования.

— Но я не пойму?

Он внимательно рассматривал ее лицо.

— Ты не захотела бы.

Она через силу улыбнулась.

— Вы принадлежите к какому-то братству, а я посторонний и доставляю вам одни неприятности.

Если кратко, то он был удивлен. Дакота ослабил хватку, позволив ей отодвинуться, но тут же сам прильнул к ней, заваливая ее на кушетку, прижимая своим телом.

— Если бы меня это волновало, меня бы здесь не было, — прошептал он, пытаясь ее поцеловать. Она отвернулась от него. Чтобы не остаться ни с чем, он стал целовать ее ухо, щеку и шею.

Она вся покрылась гусиной кожей, при его неторопливых движениях. Ее сердце стало стучать о грудную клетку.

Дакота остановился и приподнял голову, нахмурившись, когда добрался до ее плеча. Она помнила, что Блейн укусил ее, от чего остался след. Он посмотрел ей в глаза.

— Он отметил тебя, — сказал сердито Дакота.

Этот комментарий, вызвал что-то из ее памяти, но это, словно туман, ускользало от нее. Она оттолкнула его и вырвалась, скатываясь на пол.

— Я это и имею в виду, — сказала она громко. — Очевидно, это не просто игра, в которую мы можем играть и оставаться друзьями.

Он подошел к ней, схватил за руку и потянул вверх, помогая ей подняться.

— Это все? — требовал он низким, рычащим голосом.

Даника ошеломленно смотрела на него, удивленная таким резким переходом от флирта к серьезному разговору, даже быстрее чем она успела моргнуть.

— Что?

Дакота отпустил ее запястье и притянул к себе за талию, прижимая ее бедра к своим, пока она пыталась отодвинуться от него. Его очевидная эрекция упиралась ей в живот.

— Разве, похоже, что я играю с тобой?

Она нахмурилась.

— Это похоже на то, что ты ищешь место, куда засунуть свой член.

Его губы напряглись. Он отпустил ее так резко, что она чуть не упала назад.

— И ты считаешь, что меня не волнует, что это будет за место?

Она смотрела на него с беспокойством и гневом, стараясь крепко держаться на ногах.

— Это выглядело именно так вчера вечером.

— Черт! Те проклятые оборотни….

Она нахмурилась.

— Оборотни?

Дакота провел рукой по лицу, а затем по всей длине волос, с заметным волнением. Даника воспользовалась тем, что он отвлекся, и отошла от него, двигаясь вокруг кушетки. Его взгляд следил за ней, когда она отходила. Он оперся рукой на кушетку и перепрыгнул через нее, как гимнаст, совершавший упражнение на брусьях, удивив ее, приземлившись прямо перед ней. Парень воспользовался ее замешательством в своих целях, обняв и прижав к себе.

— Есть кое-что, что мы должны сделать прямо сейчас.

Скривившись, она посмотрела на него.

— Я даже знаю, о чем ты говоришь, — сказала она едко, когда он снова прижался к ней бедрами.

Он ухмыльнулся ей волчьей усмешкой.

— Я о том же, — сказал Дакота, наклоняясь к ней. — Мне интересно посещение только этого места, независимо оттого, что ты думаешь.

Теплая дрожь прокатилась по ней, когда его горячее дыхание ласкало ее шею. Она сама не верила, что сможет сопротивляться ему. Даника не хотела его, не должна была хотеть. Раньше спокойно обходилась без мужчин и все было прекрасно, пока не встретила этих байкеров, думала она раздраженно.

Даника стала понимать, что ее мысли стали путаться, кружиться в бессвязном беспорядке. Это просто приключение, ничего серьезного. Если ей самой не хотелось чего-то большего, грех было жаловаться, что они используют ее. Они хотели одного и того же, разве нет?

— Если я сдамся, — сказала она неловко, — будут какие-нибудь проблемы?

Его глаза сверкали.

— Тебе не о чем беспокоиться, а мне все равно.

Ей казалось, что все-таки ее обманывают, и это будет ее проблема. Кон и Блейн разозлятся на нее, но они и так злились. Она ничего им не должна. Не было никакого договора об «эксклюзивном использовании» с обеих сторон, да и вряд ли из этого что-то выйдет. У Даники сложилось впечатление, что она ищет себе оправдание, так как начала понимать всю прелесть случайного секса, хоть всегда считала, что это не для неё.

Она убеждала саму себя, что может действовать в соответствии с ситуацией. Что сможет зализать свои раны потом, когда они возвратятся туда, откуда приехали, а она к себе домой.

Отделившись от него, она решительно пошла к ночному столику, достала оттуда презерватив и кинула ему. Он, молча, поймал его, в абсолютной тишине. Игнорируя очевидное упрямство в его напряженной челюсти, она сняла с себя футболку и трусики, залезая на кровать, оставляя место для него.

Дакота выглядел разочарованным, разъяренным, и в то же самое время жаждущим. Его кулак, сжатый вокруг презерватива, напрягся так, что побелели суставы. Бормоча проклятия себе под нос, он поставил одно колено на кровать, рукой налегая на ее плечё, опрокидывая на спину и наваливаясь на нее сверху.

— Леди, а вы знаете, как сказать мужчине — проваливай. Ты понимаешь это?

Даника понимала. Ей стало не по себе от чувства вины. Все было похоже на сделку, и это не заставило ее чувствовать себя лучше, как и его. Она отвела глаза, неспособная сдержать злость на себя.

— Если ты не хочешь заниматься безопасным сексом — прекрасно. Мы не будем этого делать.

Дакота взял ее за подбородок, вынуждая смотреть на него. Гнев, исходивший от него, немного поутих, когда он взглянул на нее.

— Я не о сексе, — сказал он. — Думаю, ты поняла меня.

Она сглотнула через силу.

— О чем ты, Дакота? Я ничего не понимаю. Думала, что понимаю, но это не так. Это ведь просто игра, развлечение, не так ли? Именно это впечатление я получила…, просто вы решили, что я как раз под рукой, и вы возьмете меня по очереди, и все останутся довольны.

Он нахмурился. Лег рядом с ней на бок, подпирая одной рукой голову, и провел пальцем по ее ключице.

— Возможно, именно так все и начиналось, но, скорее всего, мы просто врали сами себе, — шептал он. — Я не уверен, что сам понимаю это, — он произнес это, фыркая и усмехаясь, хотя это было совсем не смешно. — Я никогда не думал, что окажусь в такой ситуации, и я чертовки уверен, что ни один из них также этого не ожидал, а значит, что решение еще не найдено. Мне всё это не нравиться.

Она смотрела на него в замешательстве, пытаясь понять, о чём он говорил: об укусе на ее шее или о сложившейся ситуации, а может обо всем сразу.

— Так что, для вас это не просто пустяк?

Его черные брови сомкнулись на переносице, но по его взгляду она поняла, что он уже думал об этом. Через некоторое время в глазах появилась искра веселья.

— Все полагали, то ты злишься на меня из-за вчерашнего, и что будет «безопасно» оставить меня охранять курятник, пока они занимаются делами.

Она смотрела на него, задумывая продолжить его игру или разозлиться.

— И ты подумал, что можешь попытать счастье с курицей?

Он усмехнулся.

— Не совсем. Я думал, что они правы. Просто не смог не попытаться, — пробормотал он, скользя рукой по шее и линии груди к соску, который приподнялся, приветствуя круговые движения вокруг него.

Тепло, медленно разливалось по ней, закручиваясь водоворотом из-за его прикосновений.

Он встретил ее пристальный взгляд.

— Женщина, если у тебя есть идеи, о том, что можно сделать со мной…

У нее перехватило дыхание.

— Что? — спросила она, не дыша, желая услышать больше.

Дакота взял ее за руку, придвигая к застежке джинсов, прижав ее рукой свою эрекцию, и помогая ей поглаживать его.

— Это все мне? — спросила она насмешливо.

Его взгляд остался серьезным.

— Это… каждый раз, когда я смотрю на тебя, просто стою рядом, улавливаю твой запах, или слышу голос… — Он наклонился к ней и захватил ее нижнюю губу, легонько посасывая ее. — Ни одна женщина не действовала на меня так, — бормотал Дакота, выпуская нежную плоть, и прижался к верхней губе, — и я не хочу больше никого другого.