Хэйи позволила этим мыслям наполнить свой взгляд, позволила им чуть изогнуть контур губ, затрепетать в сжимавших цветок пальцах. Если чему и научилась царица за долгие годы замужества – то это властвовать, не произнеся ни слова. Так использовать свет, ситуацию, окружение, чтобы остальное стало излишним. Красоту свою использовать, коль не скрыть ее, не спрятать даже под самой плотной вуалью. Ореол царственности, чем-то пленяющий и завораживающий даже тех, кто знает, сколь он на самом деле иллюзорен. И легенды, беспощадно, расчетливо пускать в дело все те легенды, песни, слухи и предположения, что окутывают фигуру смертной супруги властителя дэвир.

Самое главное здесь – не врать. Ни за что не врать, особенно себе самой. Если оскорбили царственную гордость – пусть видят. И оскорбление видят, и гордость. И пустыню, за одну ночь похоронившую под барханами горькую степь ее сердца.

Люди смешались, застыли. А ведь опытные были люди, знающие. Хэйи, когда лишь услышала голоса, думала: лоботрясы, отбились от свиты приглашенных во дворец предводителей. Ан нет. Завоевателям законы не писаны. Сами предводители решили, что Совет подождет, и отправились осматривать укрепления, а заодно и легендарное чудо света – висячие сады Хэйи-амиты. Мага с собой взяли, огненного. Должно быть, чтобы жечь розы, если те вздумают напасть на незваных гостей. Вон как хмурится чаровник: не учуял хозяйку этих садов, пока не оказался от нее в нескольких шагах. Да разве ж можно ее почуять – здесь?

Чуть изменилось давление воздуха – маг рассылал свои чары, пытаясь угадать, что еще он пропустил. В ответ раздался успокаивающий шелест роз, шепчущих хозяйке о том, что ее охраняют. Их не видно, но союзники-риши здесь, затаились в тени ветвей. Спорить с ломящимися на заветные тропы варварами не стали, но и оставить людей без присмотра не могли, а потому последовали за имперцами в глубь садов, невидимые и неслышимые. И наткнулись на зачем-то сбежавшую в такой час с Совета царицу. Теперь не знали, хвататься им за оружие или продолжать притворяться невидимыми.

Через цветы передала – не вмешивайтесь. Разберусь сама.

Паузу она выдержала. Спокойно и терпеливо, как кошка. Будто готова была стоять здесь столько, сколько потребуется неуклюжим людям, чтобы взять себя в руки и поприветствовать ее. Первыми. Как положено приветствовать владычицу.

В том, что люди сами догадаются, что она и есть царица, Хэйи была уверена. Как и в том, что положение ее, властительницы горной и дольной Дэввии, бесконечно более высоко, чем каких-то там имперских полководцев. Даже если полководцы фактически уже завоевали горную Дэввию, а к дольной уже подбираются.

Хэйи ждала, вопросительно и отстраненно. Наконец один из них, в тяжелом генеральском плаще и простых, явно повидавших не одну битву доспехах, шагнул вперед. Горло его было перебинтовано, под глазами залегли глубокие тени.

– Ваше величество, граф Ирий Ромел. – Свел вместе каблуки, склонил голову. Судя по голосу, это оказался тот самый сторонник сбрасывания неугодных правителей в море, знаток боевых качеств ледяных роз и обладатель целого выводка глупых сестер. Ни один из вышеупомянутых фактов почему-то не нашел своего отражения в докладах о командующем противника. Главу тайной службы ожидало несколько тактичных, но от этого не менее ядовитых замечаний. – Примите мою благодарность… и мои соболезнования.

И не стал уточнять, в связи с чем. Опасный, опасный человек. Не слишком впечатленный ее царским венцом, или неземной красою, или тем фактом, что она случайно услышала его менее чем уважительные речи. А вот жизни, сохраненные, когда распахнулись врата столицы, для графа что-то значили.

Хэйи прикрыла ресницами глаза, показывая, что и благодарность и соболезнования приняты к сведению.

– Совет ждет нас, воевода Ромел. Многое нужно обсудить. Пойдемте.

И, развернувшись, пошла в глубь сада. Ни капли не сомневаясь, что смертные проследуют за ней.

У генерала наверняка вертелся на языке тысяча и один вопрос, но он тоже молчал. Шел не на шаг позади, как предписывал этикет, а рядом, нога в ногу. Когда подошли к лестнице, широкой беломраморной змеей поднимающейся над садами, Ромел протянул руку, которую Хэйи царственно проигнорировала. Подобрала юбки, поднимаясь по ступеням, и равнодушно подумала, что вот этого человека, скорее всего, завоеватели пророчат ей в новые мужья. Если, конечно, они не решат отправить ее в столицу, для династического союза с кем-нибудь из императорской фамилии. В любом случае, до тех пор пока люди верят, что через царицу можно контролировать воинственных дэвир, не быть ей свободной.

А ведь действительно можно…

Точно статуи, ее гвардейцы застыли у распахнутых дверей, у колонн, невооруженные, но от этого не менее опасные. Тут же – воины людей. И не скажешь, кого больше, за кем сила. Хэйи прошла в тронный зал, двигаясь все с той же неспешной стремительностью, кивнула все так же знакомым, все так же закрытым лицам. Советники поднялись с мраморной скамьи, волнообразно изгибающейся вдоль стены. Напротив возвышалось простое кресло, легкое и изящное, не слишком удобное. Трон. Еще недавно он был двойным…

Шагнула по пологим ступенькам вверх, грациозно села. На колени осторожно легла отравленная роза. Спина – прямая, точно по линейке проведенная, руки расслаблены на подлокотниках, голову оттягивает назад тяжесть венца. И свет, падающий сверху широкими, перехлестывающимися как раз на венце лучами. Она – царица. Даже когда маршируют по терракотовым плитам чужие солдаты.

Люди, должно быть, чувствовали себя неуверенно. Напряглись охранители, напротив, опасно расслабились маги. Хэйи, отказываясь замечать их, сосредоточилась на командующих. Теперь она будет говорить первой.

– Выполнено ли обещанное, воевода Ромел? – формально спросила на древнем дэвирском диалекте. Эти слова должны были быть произнесены вслух. – Вошли ли ваши войска в город беспрепятственно? Наши воины не стали оказывать сопротивления?

– Мы прошли беспрепятственно, царица, о чем я свидетельствую, – ответил человек на том же языке.

Здесь было бы уместно спросить, выполнил ли свои обещания завоеватель, но обычай не требовал того, и ни один из них не хотел сейчас поднимать скользкую тему. И царица, и полководец людей знали, что без крови не обошлось. Дэвир с показным спокойствием исполняли приказы и были покорны, но люди не желали принимать победу просто так. Слишком свеж был кошмар, что им пришлось пережить на подступах к городу. Слишком силен страх перед черноглазыми бестиями.

Отдельные стычки вспыхивали по всему Дэвгарду, однако самого страшного не случилось. Ромел не обманул, не предал, не потерял контроля над своими войсками. Размеренное расползание армии по кварталам так и не перешло в кровавую резню. Быть может, потому, что большинство горожан ушли еще месяцы назад, а те, кто действительно мог стать причиной конфликта, были надежно спрятаны в цитадели.

– Но вы следуете букве договора, ваше величество, намеренно не замечая его сути, – продолжил тем временем генерал. – Обещано было, что воины ваши разоружатся. Тем не менее кузни и оружейные, когда мы подошли к ним, оказались пусты, а в ответ на вопросы ваши подданные лишь молчат.

– Во всем городе нет ни одного дэвир, кто имел бы сейчас при себе оружие.

– Боюсь, этого недостаточно.

– Почему же? Договор соблюден. Дэвир опасны и без мечей и копий, но они не станут нападать на людей. Порукой тому – мое слово.

– Я не подвергаю сомнению ваше слово, царица. Но при подписании договора имелось в виду, что мы получим эти доспехи и эти клинки. И я должен их получить. Или хотя бы перекрыть на время доступ к тем местам, где они находятся. Такова имперская политика.

– Слово царицы – крепче любых доспехов и острее любых клинков, воевода, – сухо сказала Хэйи-амита. Увидела, как молодой гонец подошел к одному из советников, прошептал что-то. Старик встретился с ней взглядом. Слова были не нужны. Царица нахмурилась. – Сын империи, ваши люди по-прежнему пытаются пройти в женскую цитадель. Это должно прекратиться. Немедленно.