Я решила прямо здесь, что не уступлю другому волку. Они хотели видеть меня сильной? Они увидят.

– Я хочу увидеть Рэмси.

– Почему бы твоему парню быть здесь? – Кто то спросил и я подняла голову, что бы увидеть Тони.

– Потому что вы подстроили, так что бы я пришла сюда, – ответила я спокойно. – Я здесь, и хочу поговорить с Леви.

Тони окинул меня взглядом сверху вниз и кивнул.

– Входи, если ты смелая.

Я пошла. В конце концов, волки больше ничего не смогут мне сделать. Стиснув зубы, я последовала за Тони.

В гостиной развалившись, лежали еще несколько волков. Здесь пахло окурками, марихуаной и огромным количеством волков, учуять какой либо другой запах было невозможно.

Увидев меня, Коннор вскочил и, сняв с себя рубашку, предложил мне.

Это отличалось от самодовольного предложения Грейси полотенца. Как мужчина волк, Коннор не мог действительно конкурировать со мной, поэтому, взяв рубашку, я натянула ее.

– Сара? Что ты здесь делаешь? – Его лицо побледнело. – С Саванной все в порядке?

Я посмотрела на него холодным взглядом.

– Я здесь из-за моей пары.

Мэйнард лежал, растянувшись на диване, и жестом показал на своё тело, подмигивая мне.

– Я здесь, куколка.

Проигнорировав его, я принюхалась к воздуху ища запах Рэмси. Но запах волков и травки был слишком густой, чтобы обнаружить что-нибудь еще.

Проходя мимо Тони, шлепнул меня по заднице, я, подпрыгнув от неожиданности, взглянула на него. Он пытался напугать меня, заставить сомневаться в себе.

Коннор покачал головой.

– Я не понимаю. Зачем Рэмси быть здесь?

– Спроси своих кузенов, – ответила я. Либо Коннор изображал дурака или он не играл в игры других. Я не знала, на чьей он стороне – Грейси, в конце концов, сменила курс.

Но Коннор бросил на меня беспокойный взгляд и помчался к лестнице.

– Давай, мальчик, – услышала я поддразнивания Мэйнарда. – Мы не сказали тебе, потому что ты знаешь что хочешь. Не можешь же ты трахать всех пленников...

Сердце колотилось, и я последовала за ним, когда он вбежал вверх по узкой лестнице.

– Дядя Леви? Леви! Где ты!

Он открыл первую дверь, которая привела в пустую комнату. Он открыл следующую, а я противоположную. Комната, в которую я смотрела, оказалась пуста, грязь и листья, рассыпаны на полу. Очевидно, здесь гнездились волки в течение многих лет.

Коннор прошел через холл и, застонав, исчез в одной из комнат. С бешено колотящимся сердцем, я последовала за ним... и ахнула.

Рэмси лежал на грязном матрасе, брошенном на полу. Запекшаяся кровь покрывала нос, а на виске сиял огромный синяк. Ноги скованы цепью, прикованной к основательной балке на стене.

Он не шевелился, когда Коннор стоял над ним, сжав кулаки. При виде этого сердце подкатило к горлу. О, Рэмси.

– Леви! – Коннор снова заорал.

Я присела на корточки рядом с Рэмси, в моем горле образовался огромный узел. О, Боже. О, Боже. Пальцами я провела по лицу своего мужчины, убирая волосы назад, чтобы увидеть нанесенный ущерб.

Рэмси был бледен, кожа странного оттенка. Я провела пальцами по лицу... он теплый. Слишком теплый. Прислонив щеку к его груди, и его сердце, казалось, колотилось неестественно быстро.

Дыхание учащенное, а под веками метались зрачки, будто он застрял в кошмаре.

– Рэмси, – тихо позвала я, проведя пальцами по его щеке. – Рэмси проснись.

Он не отвечал... а тело не реагировало на мои прикосновения. Страх затопил меня, и я посмотрела на Коннора.

– Что с ним сделали?

– Наркотики, – ответил он натянуто.

– На самом деле он отравлен, – произнёс Леви с порога, небрежно прислонившись к дверному косяку.

Автоматически оскалив зубы, я повернулась и зарычала, встав между Леви и своей парой.

– Это ты его отравил?

Лидер волков сам был с синяком под глазом. Его рот дернулся в ухмылку при виде меня, присевшей, в одной лишь футболке Коннора.

– Не знаю, заметила ли ты, но медведи невероятно выносливы, – он посмотрел на меня. – Хотя, ты, наверное, уже догадалась об этом. Твой мальчик не лежал бы здесь только под воздействием транквилизатора, поэтому мы кое-что добавили.

Мои пальцы скрючились, и я буквально чувствовала, как они превращаются в когти.

– Что ты ему дал?

Леви продолжал изучать меня.

– Семейный секрет. Только члены стаи его знают.

– Я член твоей стаи, – горько произнесла я. – Помнишь?

– Ты, девочка? – его пристальный взгляд прожигал меня. – Сказать, что ты член стаи и фактически стать им, это две разные вещи.

Я вновь оскалила на него зубы.

– Я сказала, что я в стае.

– Ты не в стае, – прорычал он. – Разве ты бегаешь со стаей? Охотишься? Спариваешься? Вот, что волчица делает в стае. Поскольку ты не делаешь ничего из перечисленного, ты – чужак, правильно?

Мне захотелось прикончить его. Перегрызть голыми зубами его горло, и смотреть, как он истекает кровью на полу. Меня охватила ярость, я сжала кулаки, не обращая внимания на боль, от впившихся в ладонь ногтей.

– Дай мне противоядие.

Он продолжал смотреть на меня этими ненавистными желтыми глазами.

– Секрет стаи. Ты можешь получить его... за определенную плату.

– Что ты от меня хочешь?

Его глаза засверкали.

– Тоже, что мы всегда от тебя хотели, куколка. Тебе нужно присоединиться к стае. Охотиться с нами. Бегать с нами. Спариваться с нами. Вот, что делает волчица в стае.

Я прикусила щеку. Мне хотелось кричать от возмущения, но я не могла. Нужно узнать, что случилось с Рэмси

– Отлично, – бросила я. – Я присоединюсь к вашей стае.

– Во всех отношениях? – начал Леви, поднимая бровь. – Стыдно будет дать мальчикам надежду ни на что.

– Во всех отношениях, – произнесла я сквозь стиснутые зубы, игнорируя дрожь страха, прошедшую через меня.

– Это неправильно, – возразил Коннор, встав передо мной. – Дядя Леви, ты же знаешь, что это неправильно.

Леви отпихнул Коннора.

– Почему это неправильно, мальчик? Потому что, ты не хочешь оттрахать ее? Речь о твоей стае. Нам нужна женщина. Пара для Мэйнарда, чтобы он смог взять на себя стаю, когда меня не станет. Парой не станет та девчонка, который ты хочешь вставить свой член, мальчик. Дело в крови. Дело в том, чтобы стало больше волков с сильной родословной. Ты должен уступить, – он посмотрел в глаза Коннору, голос стал жестче. – Или ты бросаешь мне вызов?

Я втянула в себя воздух. Наступило долгое молчание, и затем Коннор покачал головой.

– Нет. Не бросаю.

– Хорошо, – схватив Коннора за руку, Леви отпихнул его в сторону. Коннор, врезавшись в стену, осел и спрятал, покрасневшее от гнева лицо. Леви приблизился ко мне с самодовольной ухмылкой на лице. – А не взять ли нам нового члена семьи на пробежку? Дрессировать ее будет легко и приятно.

Я стояла неподвижно, хотя желание альфы было столь подавляющим, что мне пришлось прилагать усилие каждой мышцы в моем теле, чтобы так стоять.

– Сначала, мне нужно противоядие.

Он протянул руку и, схватив меня за волосы, притянул к себе. Его желтые глаза притягивали мой взгляд до тех пор, пока я могла видеть только их.

– Ты не должна требовать, – тихо прорычал Леви. – Альфа – я.

И я обнаружила, что не согласна с этим.

Леви встал, и я увидела, как другие смотрят на него с видом голодного нетерпения.

– Кто голоден?

Низкий хор согласия и счастливое рычание встретило его вопрос.

– Тогда пришло время для обеденной охоты, – объявил Леви, его глаза стали более желтыми, чем когда-либо. – Я в настроении для нескольких свежих, кровавых кроликов.

Я ненавидела урчание в своем животе.

Уайт и Тони посмотрели на меня и улыбнулись.

Все они начали раздеваться. Я наблюдала, как Мэйнард, изменяясь первым, упал на четвереньки. Остальные, как можно скорее последовали его примеру.

Мне хотелось подняться наверх и проверить Рэмси, но пока он прикован к стене, придется играть ведущую роль. Поэтому, скинув рубашку Коннора, я наклонилась, чтобы тоже измениться.