– Что? – Лола не поверила своим ушам. – Ты это серьезно? Кто вообще тебя пустил в подъезд?
– Там никого не было, – девчонка снова сникла, – дверь открыта…
– Я буду ставить вопрос перед собранием жильцов! – вскипела Лола. – Мы платим деньги консьержке, а она вечно где-то гуляет или пьет чай!
– Ну хорошо, – Леня решил взять бразды правления в свои руки, – давай поговорим, раз ты настаиваешь. Прошу! – он открыл перед девочкой дверь своей комнаты.
Лола, оставшись одна в прихожей, покрутила головой, потом принялась осторожно красться к двери комнаты Маркиза, благодаря судьбу за то, что на ней нет тапочек. И только она собралась приникнуть ухом к двери, как эта самая дверь распахнулась, и Лола лицом к лицу столкнулась с Маркизом. Он смотрел укоризненно. Лола сделала независимое лицо и отошла. Но едва дверь закрылась, Лола помчалась в гостиную, путаясь в полах халата. В гостиной она застала дремлющего на диване Пу И. Он поглядел испуганно – думал, видно, что сейчас попадет от Лолы за фиалку. Но Лола уже забыла про разбитый горшок. Тут дела поважнее!
Она схватила со стола стакан и приложила его к стенке. Было очень плохо слышно, да еще девчонка тихо говорила и все время запиналась. Но и того, что Лола услышала, было довольно, чтобы волосы у нее встали дыбом.
Леня закрыл за собой дверь, повернулся к девочке и строго произнес:
– Ну? И что ты мне хотела сообщить?
Девочка уставилась на него исподлобья долгим изучающим взглядом и наконец едва слышно проговорила:
– Да, именно таким я тебя и представляла…
– Ты это о чем? – Леня на всякий случай отступил к двери. – И вообще, девочка, взрослым надо говорить «вы»!
– Она очень часто говорила о тебе… – девочка опустила глаза, достала чистый белый платочек и деликатно высморкалась.
– Кто – она? – Леня сверлил гостью взглядом. – Ты что – простужена?
– Моя мама, – девочка снова высморкалась и убрала платочек, – нет, я не простужена. Я взволнованна.
– Слушай, дитя, может быть, наконец объяснишь мне, кто ты такая, откуда взялась на мою голову и чего ты от меня хочешь?
Девочка всхлипнула и снова вытащила платок.
– Да прекрати ты игры с этим реквизитом! – сердито выкрикнул Маркиз и шагнул к девочке. Она испуганно попятилась и заслонилась рукой:
– Не бейте меня!
– Да кому ты нужна! – Леня скрипнул зубами. – Я детей вообще никогда не обижаю! Скажешь ты наконец, кто ты такая?
– Я Света, – ответила девочка таким тоном, как будто выдала важную государственную тайну.
– И чего тебе, Света, надо?
– Именно этого я и боялась, – проговорила девочка с тяжелым вздохом, – боялась, что ты подумаешь, что мне от тебя что-то нужно…
– Да черт бы тебя побрал! – Леня ударил кулаком по стене и поморщился от боли. – Ты мне когда-нибудь объяснишь, что происходит?
– Ты подумаешь, что мне от тебя что-то нужно, – Света понурилась и двинулась к двери, – что ж, все правильно… конечно, ты никогда меня не видел… мама меня предупреждала… наверное, так лучше… я что-нибудь придумаю… переночую на вокзале, а потом…
– Объясни мне, что происходит! – рявкнул Леня, схватил девочку за плечи и встряхнул.
Она вскрикнула и безвольно обвисла в его руках, не сводя с Лени испуганного взгляда.
– Пятнадцать лет назад… – проговорила она наконец едва слышно.
– Что – пятнадцать лет назад?
– Пятнадцать лет назад ты был в Ярославле?
– В Ярославле? – Леня задумался. – Черт его знает… кажется, был… я тогда как раз окончил цирковое училище и где только не был… да в чем дело-то? И почему ты все время говоришь мне «ты»? Взрослым полагается говорить «вы»… – Леня осекся, поскольку перед его внутренним взором наконец замаячила догадка.
– Не всем взрослым говорят «вы», – отозвалась Света, – родителям, например, не говорят…
– Родителям? – Леня растерянно заморгал. – Ты хочешь сказать…
– Да, папа… – девочка снова всхлипнула. – Мама много рассказывала о тебе… но если я тебе совсем не нужна… – и она, скорбно опустив плечи, снова двинулась к выходу.
Стакан внезапно выпал из Лолиных рук и бесшумно упал на диван.
– Пу И! – шепотом сказала она. – Мне кажется, что я сплю! Наверное, это просто плохой сон. Укуси меня, Пу И, чтобы кончился этот кошмар!
Песик нехотя поднялся с места и впился Лоле в руку.
– Господи, Пу И, ну не так же сильно! Ведь будет синяк!
Лола потерла руку, потом подняла стакан и приникла к нему. Стало совсем плохо слышно, очевидно, двое в соседней комнате, ее идиот-компаньон и эта малолетняя паршивка, отошли в дальний угол.
– Стой! – Леня в комнате перехватил девчонку, повернул к себе и уставился в лицо. – Пятнадцать лет назад, говоришь? В Ярославле? А как ее зовут, твою маму?
– Лена! Неужели ты не помнишь?
– Лена? – неуверенно переспросил Маркиз. – Нет, почему не помню? Конечно, помню…
– Она дала мне отчество – Леонидовна, – тихим, как бы угасающим голосом проговорила Света и вытащила паспорт, – кажется, ты мне не веришь? Вот, смотри – Светлана Леонидовна Карпова… – и она ткнула Лене раскрытую на первой странице книжечку.
– Да что ты, я верю, убери свой паспорт…
– Она очень долго не могла тебя забыть… не могла забыть и только совсем недавно вышла замуж…
Выговорив это на одном дыхании, Света замолчала и безвольно опустила руки вдоль тела.
– Отчим тебя обижал?
– Нет, нет! – вскрикнула Света. – Ничего подобного!
– Он что – приставал к тебе? – Леня невольно сжал кулаки.
– Да нет, что ты! Как ты мог такое подумать? Он хороший человек… только ведь он совсем чужой мне… – девочка снова опустила глаза. – Как можно требовать от чужого человека настоящей родительской любви? А мама так часто говорила о тебе… вот я и подумала… – Света снова всхлипнула, – но если я вам совсем не нужна… я уеду, не думай!
– Не болтай глупостей! – Маркиз насупился. – Об этом не может быть и речи! Во всяком случае, переночевать у нас ты можешь… И пожить несколько дней… И чтобы я про вокзал не слышал!
– Правда? – лицо девочки осветилось робкой, неуверенной улыбкой, как небо после грозы. – Я все умею делать! Я буду мыть полы, стирать, мыть посуду, готовить… я все умею… папа!
– Да брось ты, – Леня порозовел, – стирает стиральная машина, посуду моет – посудомоечная, полы – приходящая женщина… так, ты говоришь, ее зовут Лена, твою маму?
– Ну да, – для верности девочка кивнула. – Неужели ты все, все забыл?
На Ленином лице отразилась мучительная работа мысли.
– Лена… ну как же… я помню… такая темненькая…
– Как ты можешь! – вскрикнула Света, мучительно скривившись. – Ты ее забыл! Мама блондинка!
– Ну, может, она перекрасилась… или, наоборот, тогда красилась, а потом вернула свой натуральный цвет… в конце концов, прошло так много времени… ой, – спохватился Леня, – ты ведь, наверное, голодная!
– Нет, что ты, папочка! – Света спрятала глаза. – Я ела в поезде… пила чай, проводник дал мне печенья…
– Бедная девочка! – Леня схватился за голову и устремился на кухню.
– Кошмар! – сказала Лола песику. – Это переходит уже всякие границы! Пу И, мы должны немедленно вмешаться.
В кухне Леня усадил Свету за стол, выложил перед ней содержимое холодильника и бросился к кофеварке.
– Это что – сыр? – вполголоса спросила девочка. – А это – такая колбаса? Нет, если можно, я съем кусочек хлеба с маслом…
– Бедный ребенок! – Леня снова схватился за голову. – Вы что – очень бедно жили?
– Нет, – тихо ответила Света, тончайшим слоем намазывая масло на подсохший кусок хлеба, – у нас было все необходимое…
– Это кто здесь бедный ребенок? – послышался в дверях кухни довольно-таки сварливый голос. – Леня, может быть, кто-нибудь мне объяснит, что здесь происходит?
Лола стояла на пороге, подбоченившись, и разглядывала девочку, как экзотическое насекомое. Она успела переодеться и кое-как расчесать волосы, так что теперь чувствовала себя более уверенно.