Тут оживился дремавший в уголке Лопухин:

– Так я Нечихаева заберу, Александр Андреевич?

– А моим мнением поинтересоваться нельзя? – Мишка сделал вид, что обиделся.

– Разве ты откажешься от небольшой прогулки на ту сторону канала? – удивился Лопухин.

– Нет, не откажусь.

– Тогда о чем разговор?

Морские путешествия Нечихаеву всегда нравились, и он никогда не испытывал неудобств при любой волне. А на этот раз и погода благоприятствовала – ровный южный ветер заполнял грязный парус старой рыбацкой лодки, и плеск воды в борта располагал к романтическому созерцанию. Звон оловянных кружек отмечающих удачный фрахт валлийцев не мешал, органично дополняя поскрипывание мачты, шелест шомпола внутри винтовочного ствола и стук выпавшей у кого-то масленки. Привычные звуки для военного человека, способного дремать под артиллерийскую канонаду и просыпающегося от шагов крадущейся за воробьем кошки.

Гусары в лодке ничем не напоминали военных людей. Они и людей не совсем напоминали – четверо выпускников Итонского колледжа, решившие весело провести время в глуши, подальше от строгих родительских глаз. Мишка специально подбирал самых молодых, да и то сержанту графу Замойскому пришлось сбрить усы. Между подвигом и шляхетской гордостью настоящий гусар всегда делает выбор в пользу подвига! Да и было тех усов… три волосинки в два ряда.

Зато одет русский гусар польского происхождения по последней лондонской моде – василькового цвета фрак со стоячим выше ушей воротником, лосинные штаны с набитым песком длинным мешочком в определенном месте, сапоги блестят, как лицо у гвинейского вождя, напомажен и напудрен, лишь волосы по причине короткой прически не завиты. Хоть сейчас вручай лорнет и отправляй в «Лицеум» или на променад по Пэлл-Мэлл. Вот только стесняется немного сержант своего наряда. Не привык, что ли?

Впрочем, сам Нечихаев выглядит примерно так же. Недаром майор Толстой для отплытия из Гавра выбрал раннее утро, чтобы никто не смог увидеть Федора Ивановича в странной компании. Он даже сплюнул украдкой и пробормотал, думая, что никто не услышит:

– Содом с Гоморрой, прости хоссподи…

Да уж, дикое зрелище для отвыкшего от европейских мод человека. В России нынче одеваются иначе. Не сказать, что скромнее, но гораздо удобнее и естественней. «Красота не может быть неприличной!» Под этим девизом, пущенным в обиход императрицей Марией Федоровной, женские юбки укоротились аж на две пяди, платья старались не скрыть недостатки, но подчеркнуть достоинства, и мода уступила позиции естественности.

– Скоро будем на месте, господин офицер. – Хозяин лодки, не выпуская из руки кружки, указал вдаль. – Зайдем в бухту (ее название Мишка так и не разобрал), а там рукой подать до Кармертена. Оттуда дилижансы каждый день ходят, все же не глухомань какая!

Нечихаев кивнул. Инструкцию по пользованию английским транспортом их заставили выучить наизусть, но роль богатых лондонских балбесов предусматривала право на небольшие ошибки, вполне допустимые для привыкших пользоваться собственными экипажами юношей.

– Заканчиваем чистку оружия, господа. Князь, черт вас побери, поправьте же наконец свой тюрбан!

Старший сержант Иоселиани, из-за сильного акцента и совсем не английского вида назначенный индусом, пожаловался:

– Да он постоянно набок сползает.

Граф Замойский не удержался от шутки:

– А он, наверное, туда гранаты спрятал.

Иоселиани, известный пылкой страстью ко всему взрывающемуся, улыбнулся и промолчал.

– Оружие упакуйте, ироды, – Мишка убрал собственную кулибинку в чехол из промасленной овчины. – На виду только охотничье оставьте.

Самый молодой из гусар, на вид лет одиннадцати-двенадцати, со вздохом и гримасой отвращения дотронулся до прислоненного к борту лодки английского ружья, слишком тяжелого для него:

– А если случатся какие-нибудь недоразумения при высадке на берег, Михаил Касьянович? – Он единственный называл Нечихаева по имени и отчеству.

– Для разрешения недоразумений, Николя, у нас и без того немало чего интересного найдется.

– Давай я тебе гранату подарю? – тут же откликнулся князь Иоселиани. – Потом две отдашь.

– Согласен, – кивнул юный гусар. – А лишнего ручного ракетомета не найдется?

Нечихаев плюнул за борт. Он уже проклял тот час, когда поддался на горячие уговоры Великого князя Николая Павловича и согласился взять его в эту экспедицию. Вообще-то ничего опасного не планировалось, всего-то нужно, так это вывезти в безопасное место маркиза де Бонжеленя, а потом вернуться в Лондон и немного пострелять с солидного расстояния. Но воинственное настроение наследника престола начинает беспокоить.

– Отставить гранаты! Если до них дойдет дело, значит, мы полностью провалили порученное нам задание, и понадобится камень побольше…

– Зачем?

– Привязать на шею и утопиться…

Но высадка прошла спокойно. Никто не встречал гусар ружейной пальбой, и никто не выскакивал из прибрежных кустов с криком: «Ловите русских шпионов!» Все как-то буднично, словно не в Англию тайком прибыли, а в Кронштадт по делам службы. Рыбаки за дополнительную плату сбегали в родную деревню, обеспечив путешественников транспортом в виде заморенной работой лошади, запряженной в знававший лучшие времена рыдван, и на этом примечательные происшествия закончились.

Дорога от бухты до Кармартена произвела на Мишку самое благоприятное впечатление. Все засыпано гравием, нет ни луж ни колдобин… до тракта Петербург – Москва – Нижний Новгород, конечно, не дотягивает, но с дорогой Арзамас – Ардатов или Рига – Ревель по качеству вполне может поспорить. И сравнение, честно сказать, выйдет явно не в пользу последних. Впрочем, это чуть ли не проселок, и нужно посмотреть, что будет дальше.

До гостиницы добрались задолго до ужина, но на дилижанс все равно не попали. Те отправлялись в полдень, и, по уверениям хозяина, на завтрашний лучше не рассчитывать.

– Вы можете подождать здесь, сэр! – владелец гостиницы обратился к Нечихаеву, опытным взглядом определив в нем старшего из путешественников. – Прикажете приготовить комнаты?

Мишка благосклонно кивнул и с самым скучающим видом поинтересовался:

– А как у вас с развлечениями?

– Скоро в городе начнется ярмарка, сэр.

– Какая пошлость… я имею в виду приличную компанию для игры, милейший.

Хозяин озабоченно почесал заросший рыжей щетиной подбородок:

– Если только пригласить мистера Дэвиса, он наш аптекарь, доктора Хаткинса и преподобного отца Филиппа Кранмера.

– Они джентльмены? – Мишка приподнял бровь, изображая недоверие. – Знаете, не хотелось бы, чтоб моему отцу сообщили, что его сын проводит время в неподобающем обществе.

– Да, они несомненно джентльмены. Мистер Дэвис и мистер Хаткинс двоюродные братья, а их покойный дедушка служил секретарем у епископа Йоркского.

– Это достойное занятие, – монета прокатилась по столу и сама собой исчезла, вызвав улыбку хозяина. – Не возьмете на себя труд пригласить джентльменов на ужин с последующей партией в криббедж?

– А ваши друзья…

– Да какие они игроки! Скажу по секрету, эти горькие пьяницы надоели мне еще в колледже, и если бы не просьба матушки…

– Как, и мальчик тоже пьет?

Нечихаев за спиной показал кулак хихикающему цесаревичу и подтвердил:

– Мальчик пьет больше всех. Любимый внучатый племянник архиепископа Кентерберийского, вот и избаловали ребенка. Но прошу при всех ему не наливать, лучше отнесите вино в комнаты.

Не дожидаясь ужина и приглашенных к оному джентльменов, Нечихаев заказал легкие закуски и сейчас, угощая местного кота кусочками какой-то мелкой дичи, отвечал на скопившиеся у великого князя вопросы. На множество вопросов.

– Разве мы не должны добраться до Лондона тихо и незаметно?

– Совершенно верно, должны.

– Тогда как это согласуется со славой горьких пьяниц? Скоро весть об этом разлетится по всему городку, и все жители соберутся в гостинице, чтобы посмотреть на малолетнего забулдыгу и его приятелей.