Билли аккуратно отставил каминную решетку и взял с полки спички.

- Ладно, как скажешь. Любой твой каприз, Томми.

Минут десять Билл возился с дровами, перекладывая их так и эдак, пачкая в золе руки, матерясь и бубня что-то по-английски себе под нос. А Том улыбался, закусив губу, слушая все это, с усилием давя в себе смешки.

- Вот, сейчас, уже почти, - Билли осторожно поджигал лучину. – А знаешь, это романтично – вечер, камин, огонь. Я весь такой, мммм… И ты…

- Билли, заткнись! - процедил Том сквозь зубы, с удовольствием вдыхая запах горящего дерева.

- Томми, ты совсем не романтик? – осуждающе нахмурился Уильям, не спеша вытирая пальцы о бумагу и следя, как огонь потихоньку начинает облизывать сухие поленья. – Смотри, как красиво!

- Я работаю, пытаюсь, по крайней мере, - Том слышал тихое потрескивание огня из-за спины.

- Да? Ну, ладно, - мягкая бесшумная походка босых ног, прикосновение тонких пальцев к бедру, чуть ими при этом задевая открытую кожу над ремнем джинсов Тома. И вальяжно, убийственно медленно Билли сел обратно в кресло.

«Что ж, рисуй, милый. Если сможешь!»

- Я тебя убью когда-нибудь, - снова рычание Тома и чувственно-нежная улыбка в ответ.

- Мне уже страшно! Ты как тигр, Томми, - блеснувший пирсинг в языке, накрывшем верхнюю губу и игриво вскинутые брови.

- Твою мать, Картрайт! Доиграешься, - выдохнул Том, чувствуя начинающуюся дрожь в коленях.

- Все-все, не буду, - примиряющее махнул рукой Билли, сдерживая улыбку. – Работай, сейчас ты начнешь спиной чувствовать тепло, Том…

«Работай! Вот же гад! Как мне теперь работать?» - невыносимо давило в паху, тело горело.

«О, черт! Может, это... само успокоится? Святая простота! Да кто ж мне позволит? Если бы этот ходячий секс, захотел покоя … Но в том то все и дело, что он этого хочет меньше всего!»

А огонь тем временем разгорался все сильнее, и Том стал понимать, что его блики теперь будут скакать по всей комнате, а значит и по его модели. Это уже мешало, полностью менялось освещение.

«По-моему, я перехитрил сам себя».

- Бля! - выругался тихонько Том, когда, наконец, освещение стало ни к черту, и тяжко вздохнул, подняв взгляд на Билла.

- Ты чего? – встревожился тот.

- Кажется, на сегодня работа закончена. Блядь, вот не думал, что мне так отсвет будет мешать!

Билли ослепительно улыбнулся и медленно сполз с кресла грациозной гибкой кошкой.

- Так это же здорово, Том! Скоро десять часов. Достаточно уже, и так почти два часа писал! Ты закончишь завтра, ладно? – тихий, пропитанный сексом и желанием голос.

А Билли медленно обошел комнату, сопровождаемый пристальным взглядом Тома, выключая все освещение, и когда остался всего один источник света – живой огонь, то подошел к нему и встал сзади.

Близко, очень близко.

Том уже понимал, что последует за всем этим, стиснувшая низ живота истома разлилась теперь по всему телу.

- Так хорошо, правда? – шепот, и его левая рука медленно двинулась по обтянутому джинсами бедру вверх, к ширинке Тома. Тонкие пальцы прошлись по ней, ощущая, как выпирает в паху, и остановились на поясе. Так же медленно была расстегнута пуговица…

- Дааа… хорошо, - тихий ответ.

Том выдохнул открытым ртом, вцепившись левой рукой в полочку мольберта, глядя на эти наглые пальцы, освещенные пламенем, усмехнулся и, сглотнув, повернув голову, через плечо, простонав хрипло:

- Билли, гад ты…

А Билли, невинно взмахнув ресницами, улыбнулся:

- Что-то не так, Томми?

Истерично взвизгнувшая молния, и тонкие пальчики нырнули в проем.

«Ну, всеееее…»

И, Том накрыл руку Билли своей, останавливая ее движение.

- Ну, ты и зараза, Билли, - хриплый шепот и усмешка в ответ.

- Я знаю…

«Ну, давай, Томми, поддавайся!»

Билли, видел этот предел, который еще секунда - и Том переступит.

И Том кинул пастельный мелок на полочку, играя желваками, чувствуя, как тонкая джинса рубашки, надетой на голое тело, слилась с его взмокшей спиной, к которой прижался Картрайт. Он дрожащими пальцами взял салфетку, которой вытирал испачканные во время работы руки, отпустил Билла, вытерся и отбросил ее куда-то на пол.

Билли вжался в Тома еще сильнее, лаская его затылок, захватывая его волосы в кулак, заставляя запрокинуть голову, и впился в губы.

И Том ответил. Ответил с такой отдачей, что…

О, да! Именно такого Билли и хотел - дикого и страстного начала. И он знал, что это ласками уже не закончится, слишком Том был «раздраконен».

В самом деле, взвинченный не на шутку Том почти с испугом чувствовал, будто ему только что вместо крови закачали высокооктановый бензин - столько в нем сейчас было неуемной сексуальной энергии и необузданного желания. Он снова накрыл руку Билла на своем паху, но уже не для того, чтобы остановить. Со стоном, заглушаемым поцелуем, стиснул пальцы, и получил такой же стон в ответ, когда рука Билла еще сильнее сдавила его член. Другая рука Билли забралась Тому под рубашку, гладя взмокшую кожу груди, живот, чувствуя, как он напрягает мышцы пресса, тихонько поскуливая при этом.

Долго Том не выдержал, развернувшись к Биллу, оторвавшись от его губ, сорвал с тонких плеч шелковую рубашку, и она с тихим шорохом сама сползла и упала на пол, когда Билли опустил на секунду руки. И снова поцелуй, и звук расстегиваемой молнии уже на рубашке Тома, мгновение и она отлетела на кресло, где до этого позировал Картрайт. И снова поцелуй. Вжимающиеся сильные пальцы в чувствительную кожу, на которой они отдаются электрическими разрядами. И руки, скользившие по сильной спине, ощущавшие перекатывающиеся под кожей мышцы, там, где обитал крылатый страж Тома. И еще ниже, на поясницу, на пояс джинсов…

Ярко вспыхнувшее желание опуститься пальцами дальше и почувствовать упругие ягодицы. Билли застонал, надеясь, что Том его не остановит, иначе ему снесет крышу прямо сейчас.

«Пусть только позволит! Пусть!»

Сейчас состояние Билли напоминало ему то, когда он пришел к Тому домой, уже понимая, что происходит между ними. С такой же силой сейчас рвало ему нервы от тепла тела, сводившего столько времени с ума своей недоступностью и красотой.

Все так же, не прерывая сумасшедшего поцелуя, Билли спустил на нем пояс джинсов, осторожно подцепив большими пальцами, почти наполовину обнажая Томкин зад.

Билли отметил, что Том никак на это не отреагировал, он продолжал самозабвенно отдаваться поцелую. Билли понимал, что у него нет сил остановиться - он сделает то, что хочет. Сделает! Его ладони заскользили вниз, пальцы нырнули под стянутые джинсы, подхватывая снизу гладкие округлости, стискивая их, и Билли застонал, немедленно почувствовав, как Томми сжимает пальцы на его спине, а потом отрывается от его губ, откидывает голову и шипит, а потом это шипение переходит в сдавленный стон.

Билли с восторженной улыбкой наблюдал за расслабленным лицом Тома.

«Мой бог! Может он хотел этого, а я, придурок, так боялся!»

Том открыл затуманенные, как от сильной дури, глаза, сглотнул и с улыбкой прошептал:

- Что ты делаешь? - и начал целовать шею плавящегося Билла, наконец-то получившего желанный доступ.

- Томми, повернись… Ну, пожалуйста… Я хочу…

Том как-то нервно усмехнулся, не отрывая губ от плеча Билла, а потом все-таки, тяжело дыша, облизав губы, поднял голову и выдохнул с улыбкой:

- Ты прекращай мне эти «хочу», понял?

- Придурок, - хмыкнул Билли. – Хотеть можно не только того, о чем ты подумал, - и сжал руки чуть сильнее на поджарой заднице Тома, отчего тот невольно свел брови. – Блядь, не съем же я тебя, давай разворачивайся!

Он освободил руки и развернул спиной офигевшего от такой наглости Тома, который вцепился рукой в мольберт. И тут же Билли прижал его к себе спиной, перед этим успев обласкать взглядом дракона. А потом, перехватив рукой поперек груди, вторую опустил вниз, гладя и лаская напрягающиеся и расслабляющиеся мышцы, при этом целуя плечи Тома, и постепенно опускаясь все ниже, оставляя за собой дорожки поцелуев, приближаясь к заветной цели…