Иван Калита свято выполнял завет своего отца: «На новые земли казны не жалеть!» Он увеличивал и увеличивал земли княжества, заткнув рот ордынским чиновникам серебром. Говорили, что Калита брал налогов вдвое, а то и втрое больше положенного, и это была правда. Самый страшный хан Золотой Орды Узбек просто при встречах говорил Ивану Московскому, что он копит силы для того, чтобы сбросить татарское иго. Не будь в Золотой Орде частых московских серебряных обозов, чиновники хана тут же бы дали ход многочисленным доносам на Ивана Калиту – князья Рюрикова дома не жалели дорогого пергамента для борьбы с Москвой.
В 1359 гду во главе Московского дома встал девятилетний внук Ивана Калиты Дмитрий. Княжество спасли митрополит Алексий и игумен Сергий Радонежский, возглавившие партию государственников. Внук того самого черниговского боярина с кованной ратью Алексий имел широкую поддержку православного населения и обладал реальной властью над русскими князьями. Сергий Радонежский своим огромным нравственным авторитетом поддерживал создание единой державы. Это было более, чем необходимо, потому что с Запада Русь атаковало Великое княжество Литовское, великий князь которого Ольгерд Гедиминович вел упорную и успешную войну с Москвой, трижды штурмовав город на холме.
На киевских и московских землях существовала православная митрополия. Ольгерд постоянно обращался к константинопольскому патриарху, чтобы ему разрешили открыть свою собственную митрополию в Киеве. Алексий употреблял все свое влияние, чтобы не допустить этого, понимая, что Ольгерд полностью разъединит некогда единый народ, собранный еще Киевской Русью. Несмотря на войну Вильно и Москвы Алексий часто совершал пастырские поездки в Великое княжество Литовское.
В январе 1358 года митрополит Алексий в очередной раз поехал в Киев и был там захвачен Ольгердом. Чума выкосила Московский княжеский дом, оставив во главе княжества восьмилетнего Дмитрия. Ольгерд понимал, что если Алексий перейдет на его сторону, то Москва войдет в состав Великого княжества Литовского. Митрополит не пошел на союз-подчинение с Литвой, не перенес свою кафедру из Москвы в Киев, и Ольгерд заточил его в Киевскую тюрьму. Алексия перестали даже кормить, но православные киевляне тайком несколько месяцев передавали Алексию еду. В Москве еще оставались бояре великого Ивана Калиты, и они разработали специальную операцию по спасению своего владыки, без которого существование Московского княжеского дома становилось проблематичным.
Ольгерд уже решил просто убить неумиравшего Алексия, как чуть ли не в ночь перед убийством элитный отряд московских дружинников выкрал митрополита из тюрьмы в центре Киева. Благодаря заранее подготовленным подставам витязи рванулись в Москву, везя полумертвого митрополита в носилках между двух коней. До Москвы было почти тысяча верст, и пришедший в бешенство Великий князь Литовский Ольгерд Гедиминович приказал во что бы то ни стало догнать Алексия. Лучшие воины Ольгерда ринулись на перехват митрополичьего поезда, делавшего пятнадцать верст в час и сто километров в день, из Киева, Чернигова, Смоленска и даже Вильно. Московичи неслись домой через современные Нежин, Бахмач, Конотоп, Глухов, Орел и Калугу.
Рыцари Ольгерда несколько раз догоняли московских дружинников, ведущих Алексия. Русские бойцы понимали, что везут будущее страны. Они не оставляли заслонов, а разворачивались все и атаковали погоню, сокращая или уничтожая ее, теряя и теряя воинов. Смоленских и литовских рыцарей у Брянска вырубили московские дружины, поставленные на перехват по периметру границы с Литвой, которая проходила чуть ли не у Можайска. Великолепные бойцы не позволили отчаянным литовцам отбить и убить надежду будущей России, и преклоняющиеся перед ними авторы так и не смогли только с точки зрения простой логики понять, как москвичам удалось совершить невероятное. Яростный отряд поредевших героев, прошедший с невозможными сшибками бешенную тысячу километров от Киева до Москвы, вошел в город на холме, и измученный Алексий силой своей нечеловеческой воли смог выжить. Усиленная лучшими рыцарями Ольгерда погоня была целиком стерта московскими витязями у Подольска и Звенигорода. Пленных бешено-разъяренные москвичи не брали ни за какой выкуп и позднее Ольгерду не хватило элиты для управления страной. Это послужило одной из причин фактической потери суверенитета Великим княжеством Литовским после подписания в 1385 году Кревской унии с Польской Короной сыном Ольгерда Ягелло-Ягайло.
К 1380 году Московская Русь окончательно победила Тверь и отбилась от Литвы. Митрополит Алексий успел дожить до того, как московские послы смогли сказать великой и ужасной Золотой Орде: «Не ходите на Русь – там живет ордынская смерть!»
Митрополит Московский и всея Руси Алексий умер в феврале 1378 года. Через два с половиной года его соратники разнесли на Куликовом поле громадное войско золотоордынского правителя эмира Мамая.
Для карательного похода на Русь Мамаю удалось собрать ужасающее войско из татар, ясов, касогов и генуэзской панцирной пехоты. Эмир должен был победить, иначе он потерял бы власть и был убит – за его спиной стоял законный хан Тохтамыш. Москва, усилиями митрополита Алексия получившая в Золотой Орде наследственное право на великое княжение, смогла собрать против Мамая только ростовских, ярославских и белозерских князей. Тверь, Новгород, Псков, Нижний Новгород воинов Дмитрию не дали. Несмотря на это, войска, собранные Москвой, были очень значительны.
Мамай договорился атаковать Москву вместе с войсками Великого князя Литовского Ягайло, с которым решил встретиться на Оке в сентябре 1380 года. Если бы союзники встретились, существование Московского государства было бы закончено, но этого не произошло. Дорогу литовцам перекрыла рать великого рязанского князя Олега, пошедшего на помощь Москве, несмотря на угрозу уничтожения собственного княжества. Мамаю на Куликовом поле пришлось биться с Москвой один на один.
На войско Золотой Орды из Москвы шли кованные московские полки, дружины и ополчения почти сорока русских городов, ярославцы, владимирцы, ростовчане, белозерцы, тарусские, стародубские, слецкие, моложские, оболенские, новосильские, брянские полки, добровольцы из Суздаля, Новгорода, Пскова, Твери, Смоленска, Литвы и Беларуси. Военные историки оценивают московское войско в пятьдесят тысяч воинов. У Мамая войск было вдвое больше.
Полковое построение русских ратей позволяло маневрировать, создавать эшелонированный в глубину и по фронту боевой порядок, прикрывать друг друга. Впереди на Куликовом поле 8 сентября 1380 года встали сторожевой и передовой полки. По фронту встали большой и полки правой и левой руки. За большим полком расположились резервные дружины. За левым флангом скрытно выстроился засадный полк. О построении войск Мамая ничего не известно, но обычно татары строились в две линии, с авангардом из легкой конницы. В центре находилась пехота, по бокам – левое и правое конные крылья, сзади располагался резерв.
Авангард Мамая атаковал русский сторожевой полк, смял и почти уничтожил его. Боевой порыв Золотой Орды еще уменьшил яростно дравшийся передовой полк. Мамай не мог использовать свое численное преимущество – русские фланги защищались болотистыми оврагами и небольшими речками. Два громадных войска столкнулись по всему фронту. Большой полк и правое крыло русских во главе с белорусско-литовскими князьями Дмитрием и Андреем Ольгердовичами не сдвигались ни на шаг, несмотря на колоссальное давление противника. Мамай бросил все силы на левый фланг русских, за которым находилось большое поле. Он хотел прорваться на него и атаковать русских с тыла. В ожесточенной рубке русские дружины стали медленно подаваться назад, и Мамай усилил натиск. На русском левом фланге сосредоточилась колоссальная масса войск. В строю образовались бреши, закрытые резервным полком и задними шеренгами большого полка. Эмир Золотой Орды бросил на левый фланг русских свой стратегический резерв и прорвал фронт. В образовавшуюся огромную брешь хлынули татарские воины. Прорвавшаяся масса золотоордынских войск подставилась под удар засадного полка и талантливый полководец князь Дмитрий Боброк-Волынский не оставил Мамаю ни одного шанса.
