У Мел самой был срок в несколько месяцев, и ее подташнивало от мысли, что кто-то может ударить беременную женщину. Она не представляла, как, сотворив такое, человек может жить дальше. Она вставила бланки в кольца блокнота, сунула в карман рубашки маленький цифровой фотоаппарат, повесила на шею стетоскоп и постучала в дверь смотровой. Пейдж тихо ответила:

– Войдите.

Мел положила блокнот на тумбу, поставила рядом чашку с кофе и сказала:

– Что ж, давайте сначала померяем давление… – Она взяла манжету тонометра, стала надевать ее на руку Пейдж и вдруг замерла. Все ее предплечье представляло собой сплошной синяк огромного размера.

Мел осторожно стянула халат со спины Пейдж – и едва не охнула. Потом потянула его с другой стороны, открывая синяки на спине, на руке, на груди. Она осторожно стянула его еще ниже, обнажая бедра. Еще больше синяков. Она посмотрела в лицо девушки. На щеках у нее блестели слезы.

– Пейдж, – прошептала Мел. – Господи…

Та закрыла лицо руками. Она стыдилась, что позволила так с собой поступить.

– Вас изнасиловали? – мягко спросила Мел.

Пейдж покачала головой, слезы текли ручьем.

– Нет.

– Кто это сделал? – спросила Мел.

Пейдж закрыла глаза и покачала головой.

– Все в порядке. Сейчас вы в безопасности.

– Мой муж, – прошептала Пейдж.

– И вы бежите от него?

Она кивнула.

– Давайте я помогу вам лечь. Осторожно… Как вы, нормально?

Пейдж кивнула и, не встречаясь с ней взглядом, легла на кушетку. Мел осторожно раздвинула полы халата. Грудь, руки, ноги молодой женщины – все было покрыто синяками. Мел стала ощупывать ее живот, и Пейдж вздрогнула.

– Здесь больно? А здесь? – Следя за ответами Пейдж, Мел постепенно продвигалась вперед. – Здесь? А здесь? – Мел осторожно перекатывала ее с боку на бок – на ягодицах тоже были синяки, как и на нижней части спины и на верхней поверхности бедер. – В моче не было крови? – спросила она.

Пейдж пожала плечами. Она не знала.

– Чистый образец мочи получится взять только с катетером. Мне взять его, Пейдж? Просто чтобы знать точно?

– О боже… Это так необходимо?

– Ладно. Давайте тогда без этого сначала посмотрим все остальное. Вы делали ультразвук этой беременности?

– Я еще ни разу не была у врача, – сказала Пейдж.

Еще один симптом, подумала Мел. Избиваемые женщины из-за страха не заботятся ни о себе, ни о своей беременности.

Пейдж облизнула разбитую губу и ничего не выражающим взглядом уставилась в потолок, пока Мел осматривала ее.

– Хорошо, давайте я помогу вам сесть. Не напрягайтесь. – Мел послушала сердце Пейдж, потом осмотрела ее уши и голову на предмет гематом и содранной кожи. – Пейдж, сломанных костей у вас, по-видимому, нет. Во всяком случае, я ничего такого не вижу. Хорошо бы сделать рентген грудной клетки, поскольку в районе ребер есть болезненные места, но, учитывая, что вы беременны… откровенно говоря, я бы вообще положила вас в больницу.

– Нет. Никаких больниц. Там будут делать записи, а я не могу этого допустить.

– Я понимаю, но все выглядит очень опасно. Насколько сильными были кровяные выделения?

– Не очень. Меньше, чем, скажем, месячные.

– Хорошо, ложитесь на спину и подвиньтесь немного вперед. Я постараюсь быть максимально осторожной.

Когда Пейдж легла, Мел надела перчатки и села на стул. Прежде чем касаться наружных половых органов, она дотронулась до внутренней поверхности бедра.

– Я не буду использовать зеркало, Пейдж. Просто обычный осмотр, чтобы оценить размер матки. Скажите, если почувствуете дискомфорт. – Она вставила ей в промежность два пальца, осторожно прижимая низ живота другой рукой. – Вы знаете, какой у вас срок?

– Около восьми недель.

– Хорошо. Матка соответствует восьми неделям беременности. Когда мы закончим осмотр, я сделаю вам тест на беременность. Хотя, если плод был жив хотя бы день-два назад, тест все равно будет положительным, и о последних сутках много он не скажет. У меня нет аппарата, чтобы сделать ультразвук, но он есть в двух соседних городках, куда можно обратиться при необходимости. Но… лучше не все сразу… – Мел хмыкнула. – Пейдж, вы столько пережили. – Она сняла перчатки и протянула ей руку. – Не могли бы вы снова сесть?

Пейдж послушалась, а Мел села на стул напротив и посмотрела ей в глаза:

– Сколько вам лет?

– Двадцать девять.

– Я понимаю, как трудно в вашей ситуации получить необходимую помощь, но не могу не спросить, пытались ли вы обращаться в полицию?

– Пыталась, – очень тихо ответила та. – Я перепробовала все, что могла. Полиция, запретительные судебные ордера, приюты, переезды, семейные консультации… – Она грустно засмеялась. – Консультации, – повторила она. – Он за пять минут обаял консультанта. – Она вздохнула. – И после этого стало только хуже.

– Да, это понятно.

– Он собирался убить меня. Сегодня, завтра. Со дня на день.

– Он угрожал вам убийством?

– О да. – Она опустила взгляд и тихо повторила: – Да.

– Как вы очутились в Вирджин-Ривер? – спросила Мел.

– Я… я заблудилась. Я свернула с шоссе в поисках места, где можно остановиться и поесть. И заблудилась. Я уже собиралась возвращаться, когда увидела впереди этот город и бар.

Мел вздохнула. Пришло время для жестокой реальности. И дело было не только в том, что жертве насилия трудно написать заявление в полицию, если никого не застали на месте преступления. В половине случаев жертва сама вносит за своего мучителя залог из страха за свою жизнь. И они боялись не зря, избивающие мужья действительно убивают своих жен. Часто убивают.

– Пейдж, до того, как приехать сюда, я работала в приемном отделении скорой помощи в Лос-Анджелесе. И, к моему сожалению, сталкивалась с ситуациями, подобными вашей. Вам необходима помощь.

– Я как раз пыталась сбежать от него, – ответила та, отчаянно стараясь сдержать эмоции. – Но потом я заблудилась, заболел Крис, а у меня все болело так, что я с трудом вела машину…

– Куда вы направлялись? – спросила Мел.

Пейдж покачала головой, уставившись в пол, потом сказала:

– К подруге, которая ничего об этом не знает.

– Поживите здесь несколько дней. Давайте понаблюдаем, как вы будете себя чувствовать, прежде чем…

Пейдж вскинула глаза на Мел:

– Я не могу! Я очень тороплюсь! Я и так уже выбилась из графика! Я должна… – Она внезапно остановилась. Казалось, она пытается восстановить самообладание. – Я должна добраться до места назначения раньше, чем он объявит меня в розыск. Раньше, чем моя машина…

– Нет, все будет в порядке, – спокойно сказала Мел. – Все будет хорошо, Пейдж. Пусть ваша машина постоит за баром, там ее никто не увидит. Когда придет время уезжать, вы возьмете на кухне нож и ослабите винты на держателе номерного знака. Поменяете свой номер на чей-нибудь еще. Если вы не будете превышать скорость, нарушать правила или не попадете в аварию, у полиции не будет причин проверять ваш номер. – Она пожала плечами. – Здесь замененный номер не заметят еще пару месяцев, если не больше. Я бы точно не заметила.

Пока Мел говорила, Пейдж смотрела на нее во все глаза, приоткрыв рот от удивления.

– Вы предлагаете мне украсть чей-то…

Мел улыбнулась:

– О, неужели я сказала это вслух? Надо получше следить за собой…

– Вы ведете себя, как будто знаете…

– Лучше не будем говорить о том, что вы собираетесь сделать, – покачала головой Мел. – Однажды я работала волонтером в приюте для жертв насилия. Это меня убивало, – сказала она. – Просто разрывало на части. Но там я научилась кое-чему. Когда мчишься на всех скоростях, от этого только хуже. Когда торопишься, то либо едешь слишком быстро, либо вести машину слишком тяжело и больно. Дайте себе несколько дней передохнуть, подлечите раны, дайте сыну выздороветь. А потом уезжайте уже по-умному, не паникуя. А когда приедете на место – где бы оно ни находилось, – пробудьте там несколько дней, а еще лучше несколько недель. У вас серьезные травмы.