- Завтра в двенадцать, - растерянно ответила Аля. - А мы когда должны уезжать? - с появившейся в голосе надеждой спросила она.

- В час дня. Самолет улетает в три часа.

- Но почему в час?! Мы ведь доедем до аэропорта за полчаса.

- Кто знает, сейчас дорогу могут перегородить, проверять все машины, - оправдывалась Ольга Петросовна.

- Мама, мама, что ты наделала?! - в отчаянии тихо сказала Аля.

- Ну, пойди на репетицию и послушай, как он играет.

- Дверь в репетиционный зал закрыта, а к нему в номер я не пойду... из-за его сестры, - потерянным голосом произнесла Аля.

До вечера они обе из комнаты не выходили. Ольга Петросовна укладывала вещи, Аля молча ей помогала.

Последний раз тебя услышать хотела я - мне не дано,

Твоей любви, твоей улыбки уж увидать - не суждено,

Не суждено с тобою рядом идти по жизни, обнявшись,

Рожать детей и слушать скрипку, дано другой, другой - не мне.

Быть верной в радости и горе

И пить любовное вино,

И аплодировать в восторге

Дано другим, другим - не мне.

И встретимся ли мы с тобою,

Моим единственным - навек,

С тобой, дарованным судьбою,

С тобой, отобранным навек?

Как пережить мне расставание?

Чем осветить мне жизни путь?

С другим как стать пред аналоем?

Любовь других не оттолкнуть?..

Боль рвалась из груди, ложилась строчками на бумагу и не проходила, не утихала. Вопросы "зачем?", "за что?" теребили душу и не давали дышать. С трудом Аля дождалась ужина, а после него подошла к Тимуру и сказала:

- Тимур, мы завтра уезжаем.

- Как завтра? - не поверил услышанному Тимур

- Завтра. Мама поменяла билеты, и мы летим уже завтра. А я так и не услышала твоей игры.

- Аля, пойдем, я сыграю тебе сегодня, - и он повел ее наверх, в свою комнату.

В комнате была вся семья в сборе.

- Аля завтра уезжает, я хочу сыграть ей сегодня, - сообщил непонятно кому Тимур.

- Тимур, так нельзя. Ты нервничаешь, а играть надо спокойно, - нахмурился отец.

- Тимурчик, ты сегодня и так много играл, - возразила и мама. - Сорвешь руку, завтра не сможешь принимать участие в концерте, - извиняющимся голосом попыталась она объяснить свой полу-запрет этой "невесть откуда взявшейся девчонке".

Лиля молча вцепилась в футляр, явно не собираясь отдавать ему скрипку.

Аля подошла к разгоряченному Тимуру, взяла его за руку и тихо сказала:

- Пойдем...

Тимур окинул взглядом родственников, покачал головой и, молча, пошел с Алей из комнаты. Они шли по территории дома отдыха, пытаясь найти хоть одно укромное местечко, где можно было бы посидеть и поговорить... Но, очевидно, это был не их день. Ни одного места не нашлось, даже на веранде пентхауза кто-то сидел и весело разговаривал.

Аля поднялась к двери своего номера, остановилась и, с трудом оторвавшись от руки Тимура, сказала:

- Прощай!

Тимур поднял ее лицо двумя руками, пристально посмотрел ей в глаза и тихо ответил:

- Прощай, девочка с красивым именем Аля... - и поцеловал ее в щеку.

Аля опустила голову, открыла дверь в комнату и закрыла ее за собой.

Утром была суматоха. На завтрак Аля с мамой опоздали, потому что неожиданно проспали. Потом мама собирала последние вещи, сдавала номер дежурной, выносила чемодан и сумки с подарками, продуктами и чем-то еще, а Аля стояла под дверью концертного зала, в котором еще шли последние приготовления перед концертом, который к тому же задержали на сорок минут. А потом Аля, не помня себя, медленно спускалась по какой-то лестнице, шла к маме, стоявшей у входа в дом отдыха, помогала грузить вещи в машину и потом сквозь набегающие слезы в последний раз смотрела на проносящиеся мимо расплывающиеся от слез кипарисы, пальмы, небо...

"О, море в Гаграх, о пальмы в Гаграх,

Кто побывал, тот не забудет никогда..." –

звучали в голове ее строчки из песни, которую каждый день крутили на пляже...

Самолет вылетал по расписанию. В аэропорту было жуткое столпотворение: все торопились во что бы то ни стало покинуть опасную зону холеры. Людям не продавали билеты, не выпускали без специальных медицинских справок или свидетельств о том, что люди прошли карантин. Впрочем, Ольгу Петросовну и Алю никто не трогал. Они выезжали из дома отдыха, все справки у них были в порядке, потому их беспрепятственно пропустили на посадку.

Самолет взлетел. Аля, отказавшись сидеть возле иллюминатора, сидела рядом с проходом и невидящими глазами смотрела на сидящих вокруг пассажиров. Слева от нее, через проход, сидел щуплый молодой человек в простеньких джинсах и белом легком свитере. Под его креслом стоял скромный рюкзак. Молодой человек, улыбнулся Але, оторвал небольшой клочок пергаментной бумаги и на его матовой стороне быстро что-то написал. Потом, улыбнувшись, передал этот клочок бумаги Але. Поморгав, чтобы убрать навернувшиеся вновь слезы, Аля прочла:

В ночной степи ни тропок, ни дорог,

Лишь ветра одичавшего порыв.

Земля умчалась прямо из-под ног,

Нас в августовском небе позабыв.

. . .

И мы не будем землю звать назад.

Пускай летит, у нас другой маршрут.

Пусть каждый шаг наш будет звездопад.

Мальчишки утром звезды подберут...*

----------------------------------------------------------------------------------------------------------

Стихотворение Л. Однопозовой.