– Ай! – глухо вскрикнула Аля.

– Ох! Моя ты сладенькая девочка! Расслабься, сейчас твой папочка сделает тебе хорошо! – он принялся атаковать ее разгоряченную пещерку своим мощным орудием.

Он действовал то медленно и основательно, а то быстро и яростно, доводя молодую женщину до полного умопомрачения, сливаясь с ней в одно целое, щедро отдавая свою и жадно принимая ее энергию.

Когда она уже блуждала по грани, он вынул свой обильно смоченный соками, член и нежно принялся вводить его в другое отверстьице.

– Аличка, расслабься, все будет хорошо, я немножко, чуть-чуть, – шептал Геннадий.

Он очень медленно и нежно, на одну треть, ввел член в анус и принялся совершать нежнейшие движения, одной рукой держась за ее бедра, а другой лаская набухший горячий клитор.

– Милая моя, тебе хорошо?

– Да-а-а! Да! Да! – дрожь пробежала по всему ее телу, анус начал резко сокращаться, доводя, Геннадий до точки кипения.

Почти одновременно ярчайший оргазм накрыл их разгоряченные тела.

– О-о-о! – простонал Геннадий, до конца разряжая свое орудие в Алины недра.

– Богиня! Ты просто богиня!

Он поднял ее, прижал к своей груди и они еще долго стояли, обнявшись, не в силах пошевелиться и вымолвить хоть слово. А рядом на зеленой сочной траве лежали, уже немного поникшие, но по-прежнему прекрасные, белые лилии.

– Я даже сам от себя не ожидал, что могу так, – стал он тихо говорить ей на ухо. – Мы с женой ровесники и уже лет пять, практически не занимаемся сексом. Ей это не нужно и я решил, что мне тоже не нужно, почти смирился, но ровно до тех пор, пока не увидел тебя, Аличка. Прости меня, дорогая, за то, что я ничего не могу тебе дать: ни своей жизни, которая подходит к концу, ни материальных благ, которые заслуживает такая королева, как ты. Я никогда не смогу оставить семью потому, что это сделает всех несчастными…

– Ничего не говори, Гена, просто ничего не говори. Ты возродил меня к жизни, всегда буду благодарна тебе за это, – прошептала она ему в ответ.

– А ты горячая штучка, Аличка! Кому захочешь голову вскружишь! – уже более весело повел беседу Геннадий.

– Да и ты, еще тот половой хулиган, – засмеялась Аля.

– Да, да! Хулиганистый престарелый профессор! – расхохотался он в ответ. – Милая, тебе было хорошо?! Я не очень был напорист?

– Ну, что тебе сказать? – улыбалась Аля. – Сейчас подумаю, а и в самом деле, было ли мне хорошо? – она дразнила Геннадия.

– Не томи, красавица! – он прижал ее к своей груди, скользнул руками вниз и, ухватившись за попку, прижал еще крепче.

– Вне всякого сомнения, мне хорошо с тобой! Ты сейчас задушишь меня! – она попыталась немного освободиться.

– Не понимаю, как я, все это время, жил без тебя, и еще меньше понимаю, как буду жить без тебя!

– Почему без меня? Я буду жить в твоих воспоминаниях!

– Даже не знаю, чем я заслужил перед Богом, это счастье встречи с тобой?

– Значит заслужил! Любовь всегда дается, как награда!

Он опустился перед ней на колени и начал целовать ее руки.

– Спасибо любимая за то, что ты есть!

– Встань, не нужно! И тебе спасибо, дорогой, что встретился на моем пути!

Он поднялся, поднял лилии, взял ее за руку и они наконец-то выбрались из зарослей сирени.

День клонился к закату, они шли по аллеям, держась за руки, загадочно улыбаясь и никого не замечая вокруг.

– Аля, я заеду за тобой во вторник, в девять часов.

– Хорошо.

Он посадил ее в такси, положил на колени лилии.

– До свидания, любимая!

– До свидания, дорогой!

Машина отъехала, а он все стоял и смотрел ей вслед. Ему впервые не хотелось идти домой, не хотелось врать жене, но и правду он тоже сказать не мог. Пять минут как отъехала машина, а ему казалось, что он не видит Алю целую вечность, в груди щемило, как будто кто-то оторвал кусок сердца.

Почему, любовь часто приходит неожиданно? А порой и некстати! Она переворачивает всю жизнь верх дном, доставляя минуты наивысшего блаженства и дни, месяцы, годы жесточайшей душевной боли при расставания с любимым объектом и при невозможности быть с ним рядом. Грела только одна мысль, что он скоро увидит ее снова, прикоснется к ее нежной коже, увидит блеск ее изумрудных глаз, вдохнет свежий запах ее роскошных волос.

Аля тоже ехала в задумчивости. Она чувствовала, что Геннадий влюблен, знала, что эти отношения обречены и тоже не понимала, зачем все это, хотя в глубине души ловила себя на мысли, что он ей очень нравится, как мужчина. Успокаивала только одна мысль, что между ними все честно и чисто.

Наверное, миссия Геннадия заключалась в том, чтобы разбудить в ней зрелую сексуальность, вернуть к плотской жизни и показать, что она еще женщина в полном соку и что рано ставить на себе в этом плане крест.

Такси подъехало к подъезду. Тамара Петровна сидела на лавочке, а Жулька, с усердием, рылась под кустом шиповника. Когда такса заметила Алю, то весело завертела хвостом и оставила свое интересное занятие.

– Гав! Гав! Гав! – запрыгала она возле Алиных ног.

– Да уймись ты, разбойница! – Тамара Петровна пыталась угомонить собачку.

– Добрый вечер, мамочка! – Аля нежно обняла маму и поцеловала ее в щечку. – Как вы здесь без меня?

– Добрый вечер, доченька! У нас все хорошо, Данька еще гуляет. Как ты? Как прошла встреча?

– Ох! Мама, мама! В целом все хорошо, но кажется твоя скромница-дочь пошла в загул.

Повисла долгая пауза.

– Как так, доченька?

– Так вышло, мамочка, так вышло!

– Но ты уже взрослая девочка, сама знаешь, что делаешь.

– Ох! Милая, мне порой кажется, что и не взрослая я, и не знаю, – Аля обняла маму за плечи.

– Как же я люблю тебя, моя родная!

– И я тебя, доченька!

– Мам, он пригласил меня во вторник на дачу, с ночевкой… Ты не будешь возражать?

– Но как же я могу, солнышко мое, ты же уже взрослая. Только береги себя, доченька.

– Какая же ты у меня хорошая, мамочка, самая лучшая на свете!

– Ах! Ты моя лисичка! Ну что, пошли домой?

– Да, пожалуй, пора.

На потемневшем небе уже появились первые звездочки, подул свежий ветерок, и на уставший за день город опустилась летняя украинская ночь.

Вторник пришел быстро…

Аля проснулась пораньше, приняла прохладный душ, привела себя в порядок, надела шорты, яркую хлопчатобумажную майку, взяла с собой бейсболку, купальник и солнцезащитные очки. Потом собрала сумку и прошла на кухню, где мама уже приготовила кофе по ее любимому рецепту.

– Доченька, может, скушаешь еще чего-нибудь, что же ты, совсем голодная, идешь.

– Спасибо мамочка! Все в порядке. Не переживай, я все время буду на связи, чтобы ты не волновалась, запиши номер Геннадия.

Аля дала номер своего друга, взглянула на спящего Даньку, потрепала за ушко Жульку, нежно обняла и поцеловала маму.

– До свидания, мамочка! Приеду завтра к обеду. Если что, я на связи.

– До свидания, девочка моя, храни тебя Господь! – Тамара Петровна перекрестила Алю в дорогу.

Нет большей силы, хранящей нас от невзгод, чем материнское благословение.

Аля вышла из подъезда ровно в девять часов, Геннадий уже ждал ее возле машины с букетом крупных садовых ромашек.

– Доброе утро, любовь моя! – Геннадий подарил Але цветы, привлек к груди и нежно поцеловал в губы.

– Доброе утро, дорогой! – ответила на его поцелуй Аля. – Спасибо за ромашки, они просто прелестны!

– Не прелестнее тебя, моя зеленоглазая фея!

Геннадий открыл переднюю дверцу серебристого «Форда» и помог Але сесть в машину. Сам сел за руль, завел двигатель, и они отправились в путь.

– Я очень скучал по тебе и мой мальчик тоже! Ты хоть немножко думала о нас? – при каждой возможности Геннадий пытался погладить ее круглую коленку.

– Да, Геночка, конечно, думала. Как не думать о тебе и о твоем резвом мальчике? – Аля нежно улыбнулась.

– Ну, тогда погладь его! Он безумно ждал встречи с тобой!