Призывы Ная и остальных членов комитета к национализации целой отрасли привели к ожесточенным дебатам, пришедшимся на конец 1934 года. В декабре Washington Post пренебрежительно отозвалась о предложении Ная и порекомендовала читателям ознакомиться с разделом политических комментариев, где указывалось, что женевские ученые вот уже 15 лет тщательно изучают вопрос национализации и недавно пришли к выводу, что такая политика «определенно» противоречит «прогрессивным взглядам». Дюпоны и их соратники также вступили в полемику79. Критики каждый раз находили в плане Ная новые недостатки. Например, Уолтера Липпмана занимал такой вопрос: каким образом США будут экспортировать оружие в другие страны после национализации отрасли? И если так поступят США, последуют ли другие державы их примеру? Какая судьба ждет страны, не занимающиеся производством оружия? Каковы критерии, по которым товары разделят на категории коммерческого и военного использования? Газета Chicago Tribune, в частности, обратила внимание на тот факт, что Япония скупает в США металлолом, и сослалась на слова Дюпонов, причисливших тюки хлопка к военному снаряжению. Возник и еще один вопрос: что станет с военной промышленностью в мирное время? И успеет ли нация вовремя восстановить работу заброшенных и опустевших заводов в случае чрезвычайного положения?80
Увидев, что обстановка накаляется и общество готово перейти к более радикальным действиям, Рузвельт решил взять дело в свои руки и поставить точку в этих дебатах. 12 декабря он объявил, что собирает группу влиятельных чиновников и руководителей промышленных предприятий для обсуждения плана, который положит конец военным спекуляциям. Президент сообщил репортерам, что «настало время устранить из войны фактор прибыли». Три часа спустя организованная им группа собралась в Белом доме и приступила к работе. Первыми в резиденцию президента прибыли не кто иные, как бывший председатель совета по военной промышленности Бернард Барух и Хью Джонсон, исполнительный директор совета. Среди других политиков, приглашенных на эту встречу, посвященную созданию нового законодательства, были Государственный секретарь, военный министр, министры труда, сельского хозяйства, финансов, военно-морских сил; Джозеф Истмен, координировавший железнодорожную сеть; начальник штаба сухопутных войск Макартур; помощник военно-морского министра Рузвельт; заместитель министра сельского хозяйства Тагуэлл; заместитель министра труда Эдвард Ф. Макгреди и Джордж Пек, глава Экспортно-импортного банка США. Члены комитета тут же начали пререкаться между собой и обвинять администрацию в том, что президент пытается помешать им довести расследование до конца81.
Остальные политики также скептически высказались относительно истинных мотивов Рузвельта. Так, корреспондент Washington Post Раймонд Клаппер привел в своей статье несколько вариантов объяснений такого решения президента, бытовавших среди столичных политиков. Одни считали, что президент хотел оказаться в центре внимания, затмив Ная и Ванденберга, республиканских сенаторов, именами которых пестрели заголовки всех газет. Другим же казалось, будто «вопрос поставок военного снаряжения затрагивал интересы и самих членов правительства, и президент попытался отвлечь внимание от этой проблемы»82.
Сам Най считал, что от Рузвельта едва ли можно ждать добра: «Наших министров нужно также призвать к ответу вместе с производителями оружия и другими искателями наживы», – заявил он, лишь недавно осознав, до какой степени правительство замешано в обеспечении поставок оружия за рубеж83.
Однако комитет Ная не позволил Рузвельту украсть свою славу, обнародовав еще более сенсационную информацию, которая не могла не заинтересовать газетчиков. Най по-прежнему не выпускал Дюпонов из поля зрения. Альгер Хисс представил новые доказательства их безудержной жажды наживы. Так, в декабре 1934 года на первой полосе газеты Washington Post появилась статья под названием «Восемьсот процентов прибыли: Дюпонам конец». В ходе слушания Хисс огласил список компаний, занятых в различных сферах военной промышленности и получивших колоссальный доход от инвестиций. Он также назвал имена 181 человека, чья объявленная прибыль превысила в 1917 году 1 миллион долларов, и отметил, что 41 из них появился в этом списке впервые. Среди упомянутых имен было шестеро Дюпонов, четверо Доджей, трое Рокфеллеров, трое Харкнессов, двое Морганов, столько же представителей семей Вандербильт и Уитни и один Меллон84.
Чем глубже копал Най, тем более жестоким нападкам подвергался комитет. Так, газета Chicago Tribune осудила его членов за открытое порицание свидетелей, проходивших по делу, назвав методы комитета «бесчестными, постыдными и омерзительными»85. Тем не менее расследование по-прежнему пользовалось широкой поддержкой. В конце декабря Най встретился с Рузвельтом. К тому времени комитет получил более 150 тысяч писем, чьи авторы одобряли подобный политический ход. Впоследствии Най заверил репортеров, что неверно истолковал мотивы Рузвельта. По его словам, президент полностью поддерживал расследование, и процесс принятия нового законодательства будет приостановлен, пока слушания не подойдут к концу86.
Члены комитета пытались донести до общества свои опасения по поводу назревающей войны в Европе. Поуп считал «парадоксальной» саму мысль о том, что правительства во всем мире поддерживают производителей военной техники. Он с сожалением отмечал: «Страны мира оказались во власти какого-то чудовища, ведущего их к полному краху. Лихорадочная подготовка к грядущей войне идет полным ходом. В ее неизбежности уже никто не сомневается»87.
В начале февраля 1935 года член палаты представителей Джон Максвейн из Южной Каролины внес законопроект, согласно которому все цены «замораживались» на уровне, существовавшем в день объявления войны. Барух и Джонсон также высказались в поддержку этой инициативы, выступив против более радикальных предложений Ная о национализации.
Тем временем на слушаниях Юджин Грейс, президент сталелитейной компании Bethlehem Steel Corporation и судостроительной Bethlehem Shipbuilding Corporation, признал, что доход его предприятия возрос с 6 миллионов долларов перед войной до 48 миллионов сразу после ее начала, а он сам получил премиальные в размере 1 миллиона 575 тысяч и 1 миллиона 386 тысяч долларов. Сенатор Бон решительно потребовал от него объяснений в связи с обвинениями со стороны Министерства финансов в том, что «состояние Bethlehem было нажито нечестным путем». Предмет этого иска на 11 миллионов долларов рассматривался в суде уже много лет88.
В феврале комитет рассмотрел просьбу о проведении расследования в новом направлении. На ежегодном съезде контрольных комиссий Национальной ассоциации образования [профсоюза учителей школ и преподавателей вузов США] прозвучали серьезнейшие обвинения в «злоупотреблении влиянием» в адрес газетного магната Уильяма Рэндольфа Херста, выдвинутые бывшим президентом Американской ассоциации историков Чарльзом Бирдом. Последний заявил, что Херст «потворствовал падению нравов и стал врагом всего лучшего и благородного, что есть в нашей американской традиции». По утверждению газеты Times, когда выступление Бирда подошло к концу, тысячи работников образования, присутствовавшие на съезде, «встали и устроили ему долгую овацию». Ассоциация приняла резолюцию, в которой отмечалось, что ее члены «возмущены и шокированы чудовищной жаждой наживы американских производителей оружия и боеприпасов, ужасную правду о которых раскрыл комитет Ная». Принятая резолюция призывала комитет провести расследование в отношении «пропаганды в газетах, школах, кинофильмах и радиопередачах, сеющей панику перед грядущей войной и способствующей росту продаж оружия», уделив при этом особое внимание газетам самого Херста. На это обращение Най ответил, что данный вопрос действительно подпадает под юрисдикцию комитета, и запросил более детальную информацию. Однако после тщательных размышлений он все же отказался от нового расследования89.
