Народная, а за ней и научная этимология ищет в Триполье «Три поля». Однако при взгляде на карту мы видим три «Змиевых вала», расходящиеся от городка и Днепра; кроме того, у Днепра же, на равном расстоянии от основы этого тризуба, расположены кольцевые валы славянских городищ у Зарубинцев и Трахтемрова. Так что куда правомернее сопоставлять Триполье с Артаплотом, Аполлоном и Гопаланом, Купалою и полянами, а также Палунью. Во всех этих случаях имеем дело с «городами-защитами» – о чем выше уже говорилось. К тому же в молдавском наречии фракийцев троян – это «вал». Ю. Шилов ссылается на упоминаемых возле Альп этрусках-триполянах, обитавших в долине Валь Тримпия… У истоков этрусско-римских календ и календаря стоят пеласгийский титан Коя и славянские Коло – «Солнце» и «солнечный Год»; календарь произошел, очевидно, от Кола дара. При этом «Велесова книга» сохраняет традицию аратто-лелег-ских времен:

«И те свята – первое Колядь (зимний солнцеворот), Рождество и второе – Ярь (весеннее равноденствие) и Красна гора, и Овсяна (Езмень, Ясень – осеннее равноденствие) Великая и Малая…» «А Богов купальте («оберегайте») и Даждя чтите (Солнце летнего, Купальского солнцеворота)». Здесь отражен весьма архаический, еще индоевропейский календарь: трехсезонный, с равноденствиями и солнцестояниями. Такой комплекс признаков характерен для эпохи Тельца 4400–1700 гг. до н. э. Затем последует 8-частный солнечно-зодиакальный календарь эпохи Овна – с акцентированием Риздва, Колодия, Великдня (Пасхи), Русалки (Троицы, Зольника), Купалы, Спаса, Врожая, Макоши (разделением лета между весною и осенью; наметившееся четырехсезонье приурочивается к Колиты). Ю. Шилов приводит список некоторых этрусско-русских языковых соответствий: мак – мак, паин – господин (укр. пан), погани – плохой (укр. поганый), пикун – пекти, пелянос – каравай (укр. паляница), перома – паром, патакс – птица (укр. птах), ртеле – тщательно (укр. ретельно), секурис – секира, скрипиум – сундук (укр. скрыня), сопил – сопилка, спака – собака, сутина – полумрак (укр. сутинки), скатера – скатерть, талан – судьба (укр. талан), теремнон – терем, цена – цена.

Разнообразие и частота схождений указывают на несомненное родство лелегско-венедско-этрусского и славянско-украинско-русского языков. При этом наибольшая близость именно украинского подтверждает выдвигаемую концепцию морского переселения из причерноморской (район Одессы) Аратты в Троаду, а оттуда – в Этрурию. На это же указывают и вышеприведенные этнографические данные, также, по большей мере, сконцентрированные в Украине.

Что касается шумерской ветви Аратты, то она была в значительной мере семитизирована и трансформировалась в Вавилонию. А вот арийская (индоиранская, как условно называют ее ученые) ветвь укоренилась на протяжении II тыс. до н. э. в Иране и в Индии, сохранив там доныне пиетет перед дунайско-днепровско-хильмундской Араттой; в Бхарате-Индии она существует поныне.

Ю. Шилов выделяет наиболее очевидные, по его мнению, свидетельства сохранения араттской традиции в восточнославянской культуре.

Итак, потомки араттов (лелеги, известные здесь позже – по Геродоту – как «гиперборейцы», гелоны, сколоты, борисфениты и проч.) отчасти продолжали обитать на своей территории между Днепром и Дунаем, а частично (с конца III тыс. до н. э.; пеласги, илионы, лиды, венеды, этруски, русы и др.) расселились по свету, чтобы затем (в IX в. н. э.) сойтись, в значительной мере, на своей исконной родине под новым именем Русь.

За прошедшие века с кем только не сводила судьба то или иное пра– или славянское племя, чего не набрались и чего не утратили! Однако без рахманов, характерников, волхвов и подобных им мудрецов не обходился никто, а они уж умели постоять за традиции!.. Вот так и хранили веками язык и заветы.

Если уж оседло-земледельческая Аратта (в III тыс. до н. э. с центром на Правобережье Днепра) оказалась в потоке перемещавшихся стран и народов, то скотоводческо-кочевому Ариану (соседу Аратты) и бог велел!.. Однако даже и в скифские времена в низовьях Днепра наряду с «царскими скифами» продолжали обитать дандарии – «жезлоносные арии»; так что традиция арийской прародины не прерывалась. Наряду с этой «старой Синдикой» где-то в середине II тыс. до н. э., в процессе частичного переселения в Индию, в низовьях Кубани сложилась и «новая Синдика». Именно к последней – через армянскую хронику VII в. (а много ранее и через кавказских энетов в районе озера Ван, а также этрусские ассоциации «Велесовой книги») – тянутся нити аратто-арийско-индийско-славянского родства. Нити уже вполне очевидные, но почти не исследованные.

Отдельные роды днепро-кубанских ариев – очевидно, из племен дандариев, чангар, синдов – переселились в Индию в середине II тыс. до н. э.; другие роды тех же и прочих племен остались на месте или были втянуты в иные миграции «народов моря» и киммерийцев. Арийская принадлежность последних, тяготеющая к пеласго-фракийско-индийской ветви, стала довольно определенно проступать после обнаружения в их могильнике у села Кайры, недалеко от Каховки, аналогов основному мифу Ригведы. В ту часть потока, которая оказалась причастной к Троянской войне, попали пращуры создателей «Велесовой книги», начинающей изложение исторических преданий уже после переселения разбитых троянцев в Этрурию. Указания на прапредков Богумира и Ора можно рассматривать как отражение изначального лелегско-арийского союза родов, ославянившегося в период освоения Энеем и Антенором Италии.

Потомки Ора – Кий, Щек и Хоров – побывали в Голуни (Гелоне, производном от Илиона и основанном родом, вернувшимся на прародину из разгромленной Трои?) и близ расположенном Киеве (будущей столице Руси); могли побывать они в IX–VIII вв. до н. э. и на Синдике, что напротив столь чтимого ими Сурожа. Ее Тмутаракань мог основать Лебедян (он же Славер), воспреемник умершего Кия; тогда же, возможно, появились возле озера Ван энеты… То, что эти предания восприняло индусское племя, которое на время переселилось в Армению, свидетельство традиции арийских этноисторических связей, хранимых вплоть до возвращения в Европу из Индии части чангар-чингян-цыган. То, что эти же предания «Велесовой книги» были использованы киевским летописцем Нестором в XII в., свидетельство сохранения славянских этноисторических связей, но уже подгоняемое под хронологию христианства. Воистину «греки стремятся и нас окрестить, чтобы мы забыли богов наших».

Таким образом, историческая связь древнейших славян с ариями времен переселения тех в Индию у Ю. Шилова уже не вызывает сомнений. Не должна вызывать сомнения и гораздо более древняя связь (со времен расцвета приднепровской Аратты и зарождения Ариана), ибо откуда же взяться и Рахманскому Великдню украинцев, и подчеркиваемым Б. А. Рыбаковым славянско-ведически-индийским связям? Остановимся на нескольких примерах последних.

Прежде всего – о кургане Савурюга над Конкой, меж селами Григорьевкою и Юльевкою на Запорожье. Его название родственно ведическому Суварюга – «Золотому веку»; сопоставление подтверждается сходным названием речки – Канка, «Священная река» или «Река празднеств». По ведической традиции, Золотой век завершился в ночь с 17 на 18 февраля 3102 г. до н. э. Случилась тогда катастрофа или сменились календари – курган в честь подобного события насыпать могли; могли и приурочить его к соответствующей махаюге «дня Брахмы». К тому же Сварог, высшее божество древнейших славян, мог произойти не только от Сварги, но и от ведического же С(у)вар-аг(ни) – «Золотого (Солнечного) огня»…

С Савурюгою, или Савур-могилой, и Конкой связаны легенды о Первопредке-всаднике, мудром пращуре Савуре, Казаке-характернике, Золотом коне… Рассказывают о брате-Первопредке, казнившем вероломную сестру за сговор со Змием, – и проступает время формирования ариев-всадников, утверждающих патриархат. Рассказывают о предтечах Казака Мамая (мамаями на Украине называли каменных идолов на курганах-могилах) – и проступает образ арийского Спасителя Гандхарвы. Рассказывают о Городище на месте кургана, о спасшем горожан от нашествия мудром патриархе Савуре – и проступает образ приморской Аратты лелегских времен.