– Не смотри на цвет, я по-прежнему твоя рахуша.
– Ты выглядишь уставшей, красные глаза.
Я сжала губы и выдавила из себя улыбку.
– Слёзы в Роху запрещены, плачу по ночам. Схожу с ума без твоих рук, хочу поцеловать тебя.
– Рини, нельзя. Баха почувствует, что я прикасаюсь к тебе, – ещё тише ответил Доргу. – Нам и так повезло, что он не выдвинул обвинение, когда ты сбежала ко мне, но если он это сделает, мне будет запрещено даже приближаться к тебе.
Я обречённо вздохнула. Так близко и так далеко… я буквально кожей чувствовала между нами стену.
– Но как только представлю, что он… – Доргу запнулся. – Он возьмёт тебя сегодня…
– Не думаю, – перебила я его. Доргу непонимающе нахмурился. – Ведьма не только сняла с меня печать, но и кровь сделала грязной. Помнишь, первый раз, когда ты смотрел, она была серой? – Доргу кивнул. – Вот и сейчас она такая же. Баха был в шоке, когда увидел, брезгливо скривился и сказал, что личного оружия мне не даст.
– Он ненавидит грязную кровь и женщин берёт только с благородной, – уже улыбаясь, ответил Доргу, но уже через мгновение снова нахмурился. – Будь осторожней сегодня. Этот бой очень сложный и самое скверное то, что Баха не любит лечить своих рахушь. Считает, что если она получила ранение, то должна понести наказание.
Я пожала плечами.
– У меня неограниченный кредит, схожу в город к лекарю, заплачу за твоего дракона заодно…
Доргу еле сдерживал улыбку, понимая меня правильно. Баха ещё пожалеет, что дал мне кредит, я могу быть очень расточительной дамой.
– Эли, мне пора.
– Где ты будешь?
– Ложа справа от почётных мест.
Я кивнула и, не отрываясь, смотрела на губы Доргу. Хотелось хотя бы прикоснуться к ним, вдохнуть уже ставший родным аромат персиков, почувствовать нежность этого грозного мужчины.
«Элина, ты одна?» – услышала я голос Бахи в голове. Вот ведь, словно почувствовал… хотя кто его знает.
«Конечно, а с кем я должна быть?»
«Доргу» – коротко ответил он.
«Он в коридоре рядом со своими рахушами. Меня не касался».
«Это я знаю, но то, что он рядом мне не нравится!»
«Можно мне поцеловать его?» – решила спросить я по-хорошему, но в ответ услышала лишь смех. Ну ладно, я могла бы быть послушной, но нет, значит нет.
Доргу настороженно наблюдал за мной, догадался, что я общалась с хозяином.
– Баха знает, что ты рядом, – вздохнула я. – Прикоснуться к тебе не разрешил.
– Ты спросила разрешения, – удивился Доргу. Я пожала плечами.
– Иди, мне нужно ещё провести разминку. Люблю тебя…
Доргу грустно улыбнулся, кивнул и удалился. Я без сил спустилась по стене, у которой стояла, и села на пол. Закрыла лицо руками и расплакалась. Всё тело ломило от желания почувствовать любимые объятия, сердце болезненно сжималось, а руки тряслись. То, как я скучала по Доргу до этого – ерунда. А сейчас… сейчас казалось, что я умираю без него…
– Элина! – раздался изумлённый голос наставника, а вслед за ним требовательные руки. Он поднял моё заплаканное лицо и грубо стёр слёзы со щеки. – Элина, мар попросил проверить тебя, но это, – показал он мокрый палец, – увидеть не ожидал.
– Я… я в порядке, – просипела я.
– Эли, бои уже начались, за тобой скоро придут, а у тебя дрожат руки!
– Всё хорошо, Жаншу, я справлюсь, – уже более спокойно сказала я, утёрла слёзы и шмыгнула носом для проформы.
«Справишься с чем?» – услышала я на гневный голос в голове на этот раз Тахи. Ох, только подумала о ней и вот…
– Иди, Жаншу, правда. Мне нужно пару минут, и я буду готова.
– Что случилось?
– Потом, после боя, пожалуйста.
«Что?! Боя?!» – заверещала Таха. Ну хоть Жаншу не стал спорить, кивнул и удалился.
– Что ты орёшь? – тут же ответила я ведьме.
«Что за бой, ты грязная лоши?» – рычала Таха.
– На арене, и если ты не угомонишься, меня убьют, – огрызнулась я.
«Мне нужно моё тело! Мы договорились, никакой арены, никакого Роху!»
Я подняла руку, чтобы Таха могла увидеть цвет доспеха.
«Что это значит? Чей доспех на тебе?»
– Бахи. Его доспех, его печать, его Роху. Знаешь, как снять печать и свалить от него – говори, нет – заткнись и дай мне выйти на арену и не сдохнуть, – прошипела я.
«На мне не было печати, когда я вернулась» – уже спокойней, но с не меньшим гневом ответила Таха.
– Она спала, а Баха подсуетился и поставил свою. С Доргу я могла бы попробовать договориться, с Бахой нет. Так что прошу ещё раз: заткнись.
Таха ничего не ответила, но я могла поспорить на что угодно, она всё ещё оставалась со мной. Но я не обращать на неё внимания, времени действительно не оставалось, быстро провела разминку и уже очень скоро пошла к арене. Выслушала традиционное представление о своих немногочисленных, но ярких победах и нынешней принадлежности дому Бахы.
«Победительница Осенних игр?» – удивилась Таха.
– Заткнись, – прошипела я, – ты меня отвлекаешь.
Стена передо мной исчезла, открывая взору пустую арену со светящимся синим, словно неоновым светом, кругом. Что ж, он не такой уж большой, всего метров десять в диаметре, уже хорошо. Вот только гневный рык Тахи был не к месту. Но я хладнокровно прошла вперёд, встала в центр и нашла на трибунах Доргу. Он сидел с невозмутимым выражением лица, но я слишком хорошо его знала, чтобы поверить в напускной грозный вид. Доргу волновался за меня, волновался из-за неоднозначных криков трибун. Все в Нохна знали его – жестокого варвара с Крайних земель, все знали меня, но никто не ожидал увидеть под цветами дома Бахи. Народ кричал, удивлялся, радовался.
Я смотрела на Доргу и была уверенна, что с трибун хорошо видно кому обращена моя улыбка, что для бывшего хозяина вышла сегодня на арену. Поднесла пальцы, облачённые в перчатку, к губам и поцеловала, смотря в глаза Доргу. Он улыбнулся и тоже коснулся своей губы. Теперь, чтобы не наплёл Баха, ни у кого не останется сомнения, что мы с Доргу по-прежнему любим друг друга, а моё появление в Роху другого вызывает вопросы.
Тем временем на арене начали открываться проходы, выпуская моих первых противников. Сначала две, а следом ещё одна рахуша. Не отрывая взгляда от Доргу, я вытащила свою катану, обыкновенную, не личную и приготовилась к бою. Доргу неодобрительно покачал головой, да, мне следовало смотреть на своих противников, а не на него. Но эта игра была не чтобы показать какая я крутая рахуша, нет, я желала позлить Баху. Он сам позвал Доргу на эти бои, чтобы тот якобы полюбовался на меня, выступающую за его дом, но не думал, что это может выйти ему боком.
-Эли – одними губами произносит Доргу. Да, я знаю, что трое противников уже в круге и заходят ко мне со спины, и ещё два прохода открыто, но то, что с ними и драться толком не обязательно было большим плюсом. Что-что, а выводить из строя противника не раня его, я умела хорошо.
Первый противник идёт в атаку, я резко ухожу от огромной секиры и ударом ноги отправляю за пределы круга. Следом вторая рахуша – более осторожная, а может трусливая, она всего лишь приблизилась, но уже была повержена, как и третья, решившая дождаться более удачного момента для удара. Всё-таки репутация – страшная сила, да и, по словам Слоу на подобные бои редко приглашают сильных рахушь, это скорее зрелище, нежели бой. Хотя я так не думала, мои противники, которые прибывали и прибывали, желали, если не убить, так поранить меня.
Их было много, даже слишком. Я едва успевала отбиваться и уже не смотрела на круг, в рамках которого должна была оставаться. Оружие справа, слева, я пригибаюсь, вижу кровь, но она не моя. Надеюсь, никто не убит, в этой каше ничего не поймёшь. Удар, ещё один, сейчас для меня существуют только оружие, которым активно пользуются мои противники, я же своим лишь обороняюсь, не хочу убивать. Вторая рука и ноги выполняют основную работу. Нужно просто их оттолкнуть от себя и чем дальше, тем лучше.
Острая боль в плече, катана выпадает у меня из руки, но я продолжаю сражаться уже без оружия. Нужно быть осторожней, противников какое-то немыслимое количество. Это я так скверно сражаюсь, что они накопились или выходят рахуши не по двое или трое, а больше? Вполне возможно. Может быть Баха, узнав о моей дрянной крови, решил позабавиться на последок? Нет, это вряд ли. Понять мотивы этого мужчины не сложно, он словно ребёнок, увидел игрушку у друга и захотел её. И пусть она ему самому кажется не такой уж и хорошей, но друг так хорошо и увлечённо играл, что очень захотелось забрать её себе. Игрушка оказалась грязной, какая досада, но зато теперь она его, а тот другой будет страдать, что само по себе приятно.
