Шаха помахала им рукой, быстро скинула с себя одежду и пошла мыться.

Рахуши взирали на меня, как на водяного.

– Эли, ты бы хоть кровь смыла, – предложила мне Шаха. – Она только на руке?

– Да, спасибо.

Как это я сама не додумалась? Подошла к свободному бассейну и опустила туда руку. Одна из рахушь недовольно нахмурила брови.

– Шаха, а ей можно находиться тут?

– Сомневаешься, спроси у своего мара, – огрызнулась я.

– Шаха, твоё положение в Роху растёт с каждым днём. Кредит, выгодные бои, гости… – с вызовом продолжила говорить рахуша. Надо же, оказывается я была права, не может остаться незамеченным внимание мара, а завистники всегда найдутся. Но Шаха молчала, спокойно мыла волосы, так что я решила ответить за неё.

– Рахуша, принесёшь своему мару победу на Осенних играх, тогда можешь сомневаться в чём угодно. У меня только после победы появился неограниченный кредит.

– То есть Шаху мар тоже берёт словно низшую?

Шаха бросила на меня предостерегающий взгляд.

– Я с маром была ещё до игр, вот только это мне не давало ни кредита, ни положения. Мне доходчиво объяснили: всё, что имеет рахуша, она должна заработать. Кто кого берёт, я не знаю, но Шаха – гордость дома Зихку и может позволить себе многое, она заслужила это, проливая кровь, а ты просто завистливая сука, не могущая поверить в то, что кто-то лучше тебя.

Шаха быстро закончила с водными процедурами, вылезла из бассейна, укуталась в халат и пошла к выходу.

– Идём, Эли.

Я вышла вслед за ней.

– Извини.

– Спасибо, она каждый раз дёргает меня и подговаривает остальных.

Мы вошли в домик, и Шаха тут же легла на свою кровать. Я села рядом.

– Как так получилось, что ты рядом с маром? – спросила она.

– Доргу продал Роху, а меня не захотел отдавать. Я сначала служила в его доме, занималась всякой ерундой, потом случилась трагедия с отравлением… мы были всё время вместе, даже когда не было ни денег, ни положения. Доргу предлагал снять печать и уйти к Зихку, но я не могла бросить его.

– А я, по всей видимости, умру рахушей, – прошептала Шаха. Закрыла рукой глаза, но я увидела, как по её щеке скатилась слеза. У нас были запрещены слёзы, Доргу за них наказывал, надеюсь, это правило действует не во всех Роху.

– Тебе же нравится быть рахушей, любишь арену.

– Зихку я люблю больше, но он никогда не признает меня. Я буду выслушивать оскорбления от других рахушь и тренироваться как проклятая, чтобы претендовать на значимые бои. Порой я жалею, что так отчаянно старалась на показательном бое, желала попасть именно в этот дом. – Шаха замолчала на несколько секунд. – Я попросила мара отдать мне бой на открытии арены в Порисе но… видит Создатель, что я теряю свою форму. Не могу быть вечно победителем, рано или поздно моя рука дрогнет и меня убьют.

– А вы давно вместе?

– Вместе? – хохотнула Шаха. – Пять лет или чуть больше, Зихку пришёл ко мне сразу же после посвящения в рахуши.

Я подсела к ней поближе и погладила по голове. Бедная. Совсем недавно я была на её месте, желала, если не любви, так выйти из Роху и встать рядом с Доргу, но Шаха никогда не сделает лишнего шага. Это я не связанная стереотипами этого мира говорила и поступала, как считала нужным, всё для достижения цели, но Шаха, не такая. С виду мягкая и ранимая, а на самом деле сильная рахуша и любительница извращённого секса. Ох… зря я об этом подумала. Низ живота болезненно скрутило.

– Что такое? – тут же спросила Шаха. Видно почувствовала, как я напряглась.

– Да твой мар на стол поставил сушёные гениталии какого-то дракона, я их съела сдуру, а это оказался афродизиак, – пожаловалась я. – Видно начал действовать.

– Возбуждающее средство? – Глаза Шахи заинтересованно заблестели.

– Да. Так что не думаю, что этой ночью кто-то будет спать в имении Зихку.

– Почему?

Я недоверчиво покосилась на Шаху. Такой живой интерес меня смущал, мягко говоря.

– Потому что это ты тихоня, а Доргу нравится, когда я не скрываю своих чувств. М-м-м, – застонала я и закрыла лицо руками. Это будет похлеще, чем казалось. Сильнейшее возбуждение накатывало на меня словно волны, а ведь минуту назад всё было в порядке.

«Доргу!» – отчаянно позвала я своего хозяина.

«Что, Эли?»

«Если ты сейчас же не придёшь, я изнасилую Шаху» – заявила я.

– Мара позвала? – поинтересовалась Шаха. И что это её так волнует? Только что сокрушалась своей горькой доле, а тут такая активность.

– Да. И пригрозила, что если не он, так ты станешь предметом моего вожделения.

Шаха попыталась рассмеяться, но вышло скверно. Но мне было не до веселья, я смотрела на дверь и ждала своего мужчину.

«Быстрее» – прорычала я, а в другую секунду на пороге появился Доргу.

– Рини, как ты нетерпелива, – улыбнулся он, а я вскочила на ноги и бросилась к нему. – Тихо, тихо, давай до комнаты дойдём.

– К чёрту комнату, я хочу тебя, – ответила я, стягивая с Доргу камзол, и гневно зарычала, когда он поймал мои руки.

– Нет.

На меня словно ведро воды вылили, каким холодным был тон. Я даже немного протрезвела.

– Идём тогда быстрее. Пожалуйста.

Доргу подхватил меня на руки и устремился вперёд. Небо над нами темнело, но дождя пока не было, и, слава богу, не было рахушь на нашем пути. Мы быстро миновали Роху и вошли в главный дом. Гостевая комната, где нас поселили, находилась совсем рядом, далеко идти не пришлось.

Доргу поставил меня на ноги, но совершенно неожиданно пошёл к столику. Налил в бокал красной жидкости.

– Выпей вина, оно немного успокоит тебя, – протянул он мне его.

– Успокоить меня сможешь только ты, – ответила я злобно, но бокал всё же взяла. И с первым глотком жгучее болезненное желание внизу живота начало уходить. – Спасибо.

– Мне показалось или на лице Шахи были слёзы? – спросил Доргу, медленно снимая с себя камзол и развязывая рубаху.

– Другие рахуши задирают её. Они видят симпатию мара к ней и завидуют, – ответила я, не понимая, почему мы обсуждаем эту рахушу, а не занимаемся сексом!

– А она?

– Она молчит, не спорит.

– Шаха хорошая рахуша, знает, когда нужно молчать, – кивнул он. – Так это причина её слёз?

– Доргу, я не знаю, честно. Шаха странная, она любит арену, любит бои, кровь, боль, но при этом говорит, что Зихку любит больше. Знает, что он не признает её, знает, что её судьба умереть на арене как простая рахуша, но не хочет для себя такого исхода. Шаха чувствует, что силы на исходе, и её закат, как рахуши уже близко, вот только выбора у неё нет, она приговорена к жизни в тайне и смерти на глазах мужчины которого любит. Ты снимешь штаны сам или это сделать мне?

Доргу улыбнулся и кивнул, предлагая начинать.

– Постой, завяжи мне глаза, – сказала я. – Не хочу, чтобы Таха, если она появится, видела тебя.

Доргу не стал ничего спрашивать, снял с себя шёлковый пояс, завязал мне глаза и положил мои руки себе на бёдра. Я погладила плотную ткань, поднялась выше, коснулась губами низа живота, вдыхая пряный аромат персиков.

«Зихку подглядывает за нами» – вдруг осенило меня. Вино действительно охладило мой пыл, и способность рассуждать трезво ко мне вернулась. Если Доргу баловался этим, то почему-бы и местному хозяину так же не наблюдать за своими гостями? Тем более он так живо предложил нам ночлег.

«Почти наверняка» – ответил Доргу.

«И ты не против?»

«А у нас есть выбор? Можем поехать домой»

Я представила себе дорогу обратно и мой живот болезненно скрутило.

«Нет, но почему тогда ты спрашивал о Шахе? Тебя волнуют их отношения?»

– Я жду, Эли, – ответил Доргу уже в голос. Ясно, у него свои мотивы относительно этих двоих. Подняла голову. Повязка на глазах не позволяла увидеть моего хозяина, но я знала, что он хмурится, недовольный моей болтливостью.

– Какая нетерпеливость, мар, – ответила я, стягивая с Доргу штаны и проводя языком по возбуждённому члену от основания до самого кончика.