В считанные дни оружие было готово для испытания. Не смотря на размер, его дальнобойность и мощность оказались просто потрясающими. Как и клинки, оно крепилось на запястье Эцио с помощью пружинного механизма, поэтому при необходимости его легко можно было спрятать, и извлечь, если понадобится стрелять.
– И почему я сам никогда не задумывался о подобном изобретении? – вздохнул Леонардо.
– Самый большой вопрос, – удивленно проговорил Эцио, – это, как подобная идея могла прийти в голову человеку, жившему сотни лет назад.
– Как бы то ни было, это случилось. Это просто великолепный механизм, и я надеюсь, он хорошо послужит тебе.
– Думаю, этой игрушке скоро представится подходящий случай, – искренне ответил Эцио.
– Понимаю, – кивнул Леонардо. – Но чем меньше я об этом знаю, тем лучше. Хотя даже я могу предположить, что это будет связано с новым дожем. Я далек от политики, но даже я чувствую запах обмана.
Эцио значительно кивнул.
– Об этом тебе лучше поговорить с Антонио. И тебе лучше надеть маску и не снимать до конца Карнавала, в ней ты будешь не узнанным. Но помни – нельзя, чтобы тебя видели с оружием! Прячь его в рукавах.
– Я сейчас же пойду к Антонио, – сказал Эцио. – Он хочет меня с кем-то познакомить, с какой-то монахиней, сестрой Теодорой, в районе Дорсодуро.
– А! Сестра Теодора! – рассмеялся Леонардо.
– Ты ее знаешь?
– Она наш общий друг, мой и Антонио. Она тебе понравится.
– Да кто она такая?
– Увидишь, – усмехнулся Леонардо.
Эцио отыскал дом, адрес которого дал ему Антонио. И дом был совершенно не похож на монастырь. В любом случае он постучал и был впущен внутрь. Он был убежден, что ошибся в адресе, потому что комната, в которой он оказался, напомнила ему о салоне Паолы во Флоренции. А приходившие и выходившие девушки совершенно определенно не были монахинями. Он снова нацепил маску и собрался было уходить, когда услышал голос Антонио, а мгновением спустя он и сам появился. Он держал за руку элегантную красивую женщину с полными губами и страстными глазами, которая, однако, была одета как монахиня.
– Эцио! Вот и ты, – обрадовался Антонио. Он был немного пьян. – Позволь представить. Сестра Теодора. Теодора, познакомься – как бы сказать? – с самым талантливым человеком во всей Венеции!
– Сестра, – Эцио поклонился, потом посмотрел на Антонио. – Что я тут делаю? Никогда бы не подумал, что ты столь религиозен.
Антонио рассмеялся, и вместо него, на удивление серьезным тоном, ответила сестра Теодора.
– Все зависит от того, что ты понимаешь под религией, Эцио. В утешении нуждаются не только души мужчин.
– Выпей, Эцио! – воскликнул Антонио. – Мы поговорим после того, как ты отдохнешь! Ты здесь в полно безопасности. Ты уже видел девушек? Кто-нибудь приглянулся? Не волнуйся, я ничего не скажу Розе. Ты должен мне рассказать…
Антонио прервал крик из одной из комнат, окружавших гостиную. Дверь распахнулась, и появился мужчина с дикими глазами и обнаженным ножом в руке. За его спиной на окровавленной кровати корчилась в агонии девушка.
– Остановите его, – из последних сил закричала она. – Он напал на меня и забрал мои деньги!
С яростным рычанием мужчина схватил другую девушку, которая не успела отскочить, и приставил нож к ее горлу.
– Выпустите меня или я порежу и ее, – заорал он и надавил ножом на ее горло, так что показалась капля крови. – Я сделаю это!
Антонио, мгновенно протрезвевший, пристально посмотрел на Теодору и Эцио. Теодора перевела взгляд на Ассассина.
– Что ж, Эцио, – с неожиданной для Эцио прохладой в голосе произнесла она. – У тебя появился шанс произвести на меня впечатление.
Безумец кинулся к двери, где столпилось несколько девушек, и закричал им: "Открывайте!" Но они, казалось, остолбенели от страха.
– Открывайте эту чертову дверь или я убью ее! – Он еще сильнее надавил на нож, приставленный к горлу девушки, потекла кровь.
– Отпусти ее! – приказал Эцио.
Мужчина резко развернулся к нему исказившимся от злости лицом.
– А ты кто такой? Один из этих гребаных доброжелателей? Тогда не дай мне ее прикончить!
Эцио посмотрел на него. Девушка в руках убийцы обмякла и висела мертвым грузом. Эцио видел его неуверенность, но он мог отпустить ее в любой момент. Эцио собрался. Будет сложно, другие девушки слишком близко к безумцу. Он должен дождаться подходящего момента и действовать быстро, не забывая о том, как у него мало опыта в обращении с новым оружием.
– Открывай дверь, – твердо сказал он одной из перепуганных насмерть проституток.
Стоило ей сделать это, как безумец бросил истекающую кровью девушку на пол. Он уже собирался выскочить на улицу, поэтому на мгновение выпустил из виду Эцио. И этого мгновения Эцио хватило, чтобы вытащить миниатюрный пистолет и выстрелить.
Раздался грохот, и пламя, сопровождаемое дымом, казалось, вылетело между пальцев правой руки Эцио. Маньяк, с застывшим на лице удивлением, повалился на колени. Пуля попала ему в лоб, и косяк двери забрызгали мозги. Девушки закричали и бросились от мертвеца, упавшего вперед, врассыпную, Теодора принялась раздавать приказы, слуги поспешили на помощь к раненым, но было слишком поздно – девушка в спальне скончалась от потери крови.
– Мы крайне признательны тебе, Эцио, – поблагодарила Теодора, когда порядок был более-менее восстановлен.
– Мне не удалось ее спасти.
– Зато ты спас других. Он убил бы многих, если бы ты не остановил его.
– Что за колдовство ты применил, чтобы уничтожить его? – благоговейно поинтересовался Антонио.
– Это не колдовство. Но это секрет. Скажем так, это старший брат метательного ножа.
– Что ж, эта штука нам очень пригодится. Наш новый Дож сильно напуган. Окружил себя охраной и не покидает дворца, – Антонио помолчал. – Я полагаю, Марко Барбариго следующий в твоем списке?
– Он мне такой же враг, каким был его кузен Эмилио.
– Мы тебе поможем, – пообещала Теодора, подходя ближе. – Скоро нам представится подходящий шанс. Дож устраивает прием гостей в честь Карнавала, и ради этого выйдет из Дворца. Он не жалеет средств, стремясь купить благосклонность людей, даже если он его не заслуживает. Мои шпионы докладывали, что он даже приказал доставить фейерверки из Китая!
– Поэтому я и просил тебя прийти сюда сегодня, – объяснил Антонио Эцио. – Сестра Теодора одна из нас. Она держит палец на пульсе всей Венеции.
– Как я попаду на этот прием? – спросил ее Эцио.
– Это будет нелегко, – отозвалась она. – Тебе понадобиться золотая маска.
– Думаю, подделать ее будет не очень сложно.
– Не спеши. Каждая маска является пропуском, и каждая из них пронумерована. – Теодора улыбнулась. – Не печалься, у меня есть план. Думаю, мы сможем выиграть маску для тебя. Пойдем со мной.
Она вышла вместе с Эцио в небольшой тихий дворик позади здания, где в декоративный бассейн лилась из фонтана вода.
– Они проводят особые карнавальные игры, которые открываются завтра. Всего на них будет четыре испытания, а победитель получит золотую маску и право быть почетным гостем на приеме. Ты должен выиграть, Эцио, – попадешь на прием, найдешь и Марко Барбариго. – Она смерила его взглядом, – и когда ты пойдешь туда, советую захватить устройство, плюющееся огнем. У тебя не будет возможности подобраться к нему, чтобы вонзить нож.
– Можно задать вопрос?
– Попробуй, но не гарантирую, что отвечу.
– Я любопытен. Ты носишь одеяние монахини, но, тем не менее, ей не являешься.
– С чего ты взял? Уверяю тебя, сын мой, я невеста Господа нашего.
– Но… я не понимаю. Ты же куртизанка. Ты управляешь борделем.
Теодора улыбнулась.
– Не вижу противоречия. Я решаю, как поступать со своей верой и со своим телом. – Она задумчиво помолчала. – Смотри, – продолжила она. – Как и многих молодых женщин, меня привлекала религия, но постепенно я разочаровалась в так называемых верующих. Для мужчин бог – это идея, которую они понимают разумом, а не чувствуют сердцем и всем телом. Понимаешь меня, Эцио? Чтобы достичь спасения, мужчины должны научиться любить. Этому мы с девочками и учим наших прихожан. Я поняла, что священники не разделят моих взглядов, поэтому я создала свою церковь. Необычную, но благодаря нам дух мужчин становится тверже.
