– Дай мне прикончить ублюдка! – закричал Франческо, отпихивая в сторону Барончелли, и бросился на Джулиано, который, зажимая руками рану, пытался подняться с пола. Франческо прижал его и принялся вонзать кинжал в тело жертвы снова и снова, с таким безумием, что не заметил даже, как воткнул клинок в собственное бедро. Джулиано был давно мертв к моменту, когда Франческо нанес ему последний, девятнадцатый, удар.
Тем временем Лоренцо, предостерегающе вскрикнув, развернулся лицом к напавшим на его брата, давая Клариче и нянькам увести детей и Фьоретту в безопасное место. Все вокруг были в замешательстве. Лоренцо отказался от идеи спрятаться за спинами телохранителей – нападение в церкви неслыханная вещь! – но теперь их и вовсе отрезала масса испуганных и охваченных паникой прихожан, которые толкали и давили друг друга в попытке выбраться наружу. Ситуацию ухудшала невыносимая жара, и то, что толпа с трудом продвигалась к выходу.
И только площадка у алтаря была пустынна. Епископ со служителем застыли в ужасе, словно приросли к месту, но Баньоне и Маффеи, увидев, что Лоренцо стоит к ним спиной, воспользовались шансом и, вытащив из одеяния спрятанные кинжалы, напали на него сзади.
Священники редко бывают достаточно профессиональными убийцами, но, каким бы благородным они не считали свое дело, двоим преподобным удалось нанести Лоренцо раны, прежде чем у него получилось стряхнуть их. В этой борьбе они проявили себя куда лучше, чем он ожидал. Франческо, прихрамывающий из-за раны, нанесенной себе, но переполненный ненавистью, подобрался к Лоренцо и, рыча проклятия, занес кинжал. Баньоне и Маффеи, ошеломленные собственным поступком, развернулись и поспешили в сторону апсиды, но Лоренцо был удивлен, из раны на правом плече текла кровь, и рука больше не могла держать меч.
– Настал твой день, Лоренцо! – закричал Франческо. – Все твои родные падут от моей руки!
– Очень напугал! – отозвался Лоренцо. – Это я тебя убью!
– С твоей рукой? – усмехнулся Франческо и замахнулся кинжалом.
Когда он уже нанес удар, сильная рука перехватила его запястье, не давая вырваться, а потом развернула. Франческо оказался лицом к лицу с заклятым врагом.
– Эцио! – воскликнул он. – Ты! Здесь!
– Это твой день настал, Франческо!
Толпа поредела, и телохранители Лоренцо бросились к хозяину. Барончелли подбежал к Франческо.
– Пошли, нам надо спешить! – закричал он. – Все кончено!
– Сперва разберусь с этими шавками, – отозвался Франческо, но лицо его исказилось от боли. Его рана сильно кровоточила.
– Нет! Мы должны отступить!
Франческо выглядел разозленным, но согласился с доводами союзника.
– Мы еще не закончили, – прорычал он Эцио.
– Нет. И куда бы ты не сбежал, я буду преследовать тебя, пока не убью.
Сверкнув глазами, Франческо развернулся и поспешил следом за Барончелли, который уже скрылся за высоким алтарем. Очевидно, там была дверь, ведущая из кафедрального собора в апсиду. Эцио уже хотел броситься следом.
– Подожди! – остановил его надорванный голос сзади. – Пусть уходят, им все равно не убежать далеко. Ты мне нужен. Мне нужна твоя помощь.
Эцио обернулся и увидел Герцога, растянувшегося на полу между двумя перевернутыми стульями. Недалеко члены его семьи жались к друг другу, а рыдающая Клариче, с ужасом на лице, крепко обнимала двух старших детей. Фьоретта широко раскрыв глаза неотрывно смотрела в сторону переломанного и истерзанного тела Джулиано.
Подбежали телохранители Лоренцо.
– Позаботьтесь о моей семье, – приказал он им. – Из-за случившегося в городе начнутся беспорядки. Отведите их во дворец и заприте двери. – Он повернул голову к Эцио. – Ты спас мне жизнь.
– Это был мой долг. Теперь Пацци за все заплатят! – Эцио помог Лоренцо подняться и усадил на стул.
Оглянувшись, Эцио не увидел ни Епископа, ни кого-то из священников. Позади него люди, расталкивая друг друга, все еще пытались пробиться к выходу из кафедрального собора.
– Мне нужно догнать Франческо! – сказал Эцио.
– Нет! – оборвал Лоренцо. – Я не в состоянии позаботиться о себе. Ты должен мне помочь. Отведи меня в Сан Лоренцо. Там мои люди.
Эцио разрывался на части, но он знал, сколько Лоренцо сделал для его семьи. Он не мог винить его за то, что он ничего не предпринял, чтобы не допустить гибель родных Эцио, никто бы не смог предвидеть столь внезапное нападение. А теперь сам Лоренцо стал жертвой. Да, он все еще жив, но не продержится долго, если Эцио не доставит его туда, где ему смогут оказать помощь. Церковь Сан Лоренцо находилась недалеко, к северо-западу от баптистерия.
Он разорвал свою рубашку на полосы и, как сумел, перевязал раны Лоренцо. Потом осторожно помог ему встать.
– Обопритесь левой рукой на мое плечо. Хорошо. А теперь, к алтарю. Там должен быть выход.
Они заковыляли туда, куда убежали нападавшие, и вскоре заметили небольшую открытую дверь с пятнами крови на пороге. Теперь не оставалось сомнений, именно через эту дверь скрылся Франческо. Может он спрятался в засаде? С Лоренцо, висящим справа, Эцио было бы сложно воспользоваться, а тем более бороться, клинком с пружинным механизмом. Но на левом запястье был надет браслет с защитной пластиной.
Они вышли на площадь через дверь в северной стене собора. Снаружи царили неразбериха и хаос. Они прошли вдоль стен собора к западу, потом Эцио остановился и накинул на плечи Лоренцо свой плащ с капюшоном, попытавшись хоть как-то скрыть личность Герцога. На площади между собором и баптистерием сцепились врукопашную две группы солдат, одетых в ливреи домов Пацци и Медичи. Они были так увлечены этим, что Эцио удалось прокрасться мимо них, но когда они добрались до улицы, ведущей к площади Сан Лоренцо, они столкнулись с двумя мужчинами, носящими эмблему – кресты и дельфины. Оба были вооружены кривыми саблями.
– Стой! – приказал один из стражников. – Куда это вы идете?
– Я должен отвести этого человека в безопасное место, – ответил Эцио.
– И кто же он такой? – вмешался второй. Он подошел ближе и всмотрелся в лицо Лоренцо. Лоренцо, в полуобморочном состоянии, отпрянул, плащ соскользнул, открывая взору крест Медичи на его дуплете.
– Ого, – выговорил второй стражник, повернувшись к другу. – Ты только глянь, какая крупная рыба нам попалась, Терцаго!
Эцио лихорадочно думал. Он не мог бросить Лоренцо, все еще истекавшего кровью. Но с ним на руках он не сможет воспользоваться оружием. Левой ногой он толкнул стражника в зад. Он упал, растянувшись. Через мгновение его напарник напал на них. Эцио отбил удар клинка защитной пластиной на запястье и толкнул рукой, отбрасывая меч и одновременно ударяя стражника клинком с двойным лезвием, встроенным в пластину, хотя силы, которую он вложил в удар, было недостаточно, чтобы убить нападавшего. Тем временем второй стражник поднялся на ноги и поспешил на помощь товарищу, который отшатнулся назад, явно удивленный тем, что клинок Эцио его не задел.
Таким же образом Эцио отбил второй клинок, но в этот раз ему удалось отвести лезвие меча вниз, скользнув защитным браслетом до самого эфеса, который сжимала ладонь противника. Он схватился за его запястье и вывернул так быстро и с такой силой, что стражник с криком боли выронил меч. Эцио подхватил саблю прежде, чем она упала на землю. Тяжесть Лоренцо сковывала движения, а драться левой рукой было тяжело, но он все равно полоснул саблей по шее стражника, пока тот не опомнился. С криком ярости на него набросился второй стражник. Эцио парировал удар, но и он и стражник успели нанести друг другу несколько ранений. Стражник, понятия не имея о спрятанном на запястье металлическом браслете, вновь и вновь наносил по нему бесполезные удары. Рука Эцио болела, он едва держался на ногах, но тут выдался шанс. Шлем на голове врага не был прикреплен, но тот не подозревал об этом, сосредоточившись на запястье Эцио и готовясь нанести очередной удар. Клинок на запястье щелкнул и Эцио нанес обманный удар. Промахнувшись, он все-таки достиг успеха – шлем свалился с головы стражника. Прежде, чем противник успел среагировать, Эцио со всей силы ударил саблей по голове стражника и разрубил ее надвое. Сабля застряла в черепе, и Эцио не смог ее вытащить. Стражник мгновение стоял на месте, его глаза расширились от удивления, а потом он рухнул в пыль. Быстро оглянувшись, Эцио потащил Лоренцо по улице.
