– Согласна, – кивнула Стелла. – Но как она сюда попала? Ни в одном из дневников Беатрис нет никаких упоминаний об Амелии. Беатрис не называла имя любовницы Реджинальда, не упоминала о ее появлении в Харпер-хаусе. Она написала о младенце, о том, что чувствовала, когда Реджинальд принес его и приказал ей притвориться, что его родила она. Если бы Реджинальд поселил Амелию в доме, Беатрис излила бы свою ярость на бумаге.

– Он не мог привести сюда Амелию, – тихо сказала Хейли. – Из всего, что мы узнали о Реджинальде, ясно, что он никогда бы не привел женщину столь низкого происхождения в дом, которым так гордился. Амелия удовлетворяла его физические потребности и служила средством для достижения цели. Он не позволил бы ей находиться рядом со своим сыном, которого выдавал за законного наследника. Амелия была бы постоянным напоминанием о том, что он сотворил.

– Тонко подмечено, – Харпер вытянул ноги и скрестил их в лодыжках. – Но если мы верим, что она здесь умерла, придется поверить и в то, что она здесь была.

– Может, она попала сюда как служанка, – Стелла взмахнула рукой, и ее обручальное кольцо вспыхнуло золотыми искрами. – Если Беатрис не была с ней знакома, не знала, как она выглядит, Амелия могла добиться места, например, горничной, чтобы быть поближе к сыну. Она поет колыбельные детям в этом доме, она по-своему одержима детьми, чужими детьми. Разве она не могла быть еще более одержима собственным ребенком?

– Вполне возможно, – согласился Митч. – Мы не нашли ее в списках прислуги, но такая вероятность существует.

– Или Амелия пробралась сюда, чтобы украсть сына, – Роз взглянула на Стеллу, потом перевела взгляд на Хейли. – Мать, впавшая в отчаяние, потерявшая всякую надежду и совершенно неуравновешенная… Она же не могла сойти с ума после смерти! Мне трудно в это поверить. Не логичнее ли предположить, что Амелия как-то пробралась в поместье и тут случилось что-то страшное? Если мы допускаем, что она попала сюда, то могла быть здесь убита. Кровавые деньги скрыли преступление.

– Значит, дом проклят. – Харпер пожал плечами. – И она будет бродить здесь, пока что?.. Пока за нее не отомстят? И каким же образом?

– Не исключено, что Амелия просто ищет признания, – поправила его Хейли. – Чтобы ей отдали должное. Ты, Харпер, ее прямой потомок. А может, ее успокоит только кровь Харпера?..

– Звучит логично. – Дэвид передернулся. – И зловеще.

– А то, что мы, разумные взрослые люди, сидим тут и всерьез рассуждаем о призраке, тебе не кажется зловещим? – спросила Стелла.

– Я видела ее вчера вечером…

Заявление Хейли немедленно притянуло к ней все взгляды.

– И промолчала? – возмутился Харпер.

– Я утром сказала Дэвиду, – огрызнулась Хейли. – И всем сейчас рассказываю. Я не хотела ничего говорить при детях.

– Давайте-ка это запишем, – Митчелл прошел к столу за диктофоном.

– Да особенно нечего записывать.

– Прошлым летом после двух ее взрывов ярости мы договорились все протоколировать, – Митчелл поставил включенный диктофон на край стола и снова сел рядом с Роз. – Начинай.

Диктофон несколько сковывал Хейли, но она постаралась вспомнить все по порядку.

– Я иногда слышу, как она поет, но обычно, когда захожу проверить Лили, ее уже нет. Только я все равно чувствую, что она там была. Иногда я слышу, как Амелия поет в комнате мальчиков… в бывшей спальне Гэвина и Люка. Иногда она плачет. А однажды мне показалось…

Хейли замолчала, и Митч подбодрил ее:

– Что показалось?

– Мне показалось, будто она гуляет в саду. В ту ночь, когда вы уехали в свадебное путешествие, после обеда здесь. Я проснулась… Думаю, я выпила немного больше вина, чем следовало. У меня разболелась голова, поэтому я приняла аспирин, проверила Лили, выглянула в окно и… подумала, что в саду кто-то бродит. Луна светила достаточно ярко. Я видела белокурые волосы, белое одеяние. Вроде бы она направлялась к каретному сараю. Но когда я открыла дверь и вышла на веранду, чтобы разглядеть получше, уже никого не увидела.

– И даже не вспомнила, что после того, как она чуть не утопила маму в ванне, мы договорились все записывать?! – сердито воскликнул Харпер. – Мы не можем себе позволить молчать целую неделю!

– Харпер, – осадила сына Роз. – Эта лошадь уже умерла. Хватит хлестать ее.

– Но мы договорились!..

– Я не знала наверняка. – Хейли распрямилась и хмуро взглянула на Харпера. – Я и сейчас не уверена. Если мне привиделась женщина, направлявшаяся к твоему дому, это вовсе не значит, что я видела привидение. С тем же успехом это могла быть женщина из плоти и крови. И что, по-твоему, я должна была делать, Харпер? Звонить тебе и спрашивать, не собрался ли ты заняться сексом?

– Боже милостивый!

– Вот и ответ. – Роз удовлетворенно кивнула. – Станешь отрицать, что принимаешь у себя женщин?

– Хорошо. Отлично. Прекрасно. У меня не было женщины из плоти и крови… в ту ночь. В следующий раз, Хейли, выполняй договоренность.

Митч постучал карандашом по блокноту, как учитель, призывающий аудиторию к тишине.

– Хейли, что еще ты можешь рассказать об увиденном?

– Если честно, все это продолжалось несколько секунд. Я просто стояла, надеясь, что аспирин подействует и я хоть немного посплю, и заметила движение. Я увидела женщину… грива белокурых или светлых волос и белая одежда. Моя первая мысль – Харперу посчастливилось.

– О боже… – пробормотал счастливец.

– Потом я подумала об Амелии, но, когда вышла на веранду, никого уже не было. Я упомянула об этом только потому, что если это действительно была Амелия, то, похоже, я видела ее дважды за одну неделю. Для меня это слишком много…

– На этой неделе ты была единственной женщиной в доме, – напомнил Логан.

– Разумно, – Хейли слегка приободрилась.

– К тому же она появилась в ночь после нашей с Митчем свадьбы, – уточнила Роз. – Сильный раздражитель для нее.

– Послушай, Харпер, – обратился к парню Митчелл, – мы уже второй раз получаем отчет из первых рук о том, что она шла к каретному сараю.

– Мне она не показывалась. Пока.

– Ладно, расследование продолжается. Мы все сошлись на том, что Амелия жила где-то неподалеку… скорее всего, в одном из владений Реджинальда. Я продолжу поиск в этом направлении.

– Если мы выясним ее имя – полное имя, – вы сможете собрать сведения о ее семье так же, как о Харперах?

– Полное имя – хороший старт.

– Может, она сама бы нам рассказала, если бы мы сумели правильно спросить. Может быть… – Хейли осеклась, услышав пение в мониторе. – Она с Лили… Что-то рановато явилась… Я поднимусь и проверю.

Харпер поднялся:

– Я пойду с тобой.

Хейли не стала спорить. Как обычно, она оставила включенными лампы в своем крыле, чтобы не возвращаться в темноте, и теперь, когда солнце почти село и стихли голоса Люка и Гэвина, свет ее успокаивал. Хоть она прожила в Харпер-хаусе больше года, печальный голос призрака до сих пор вызывал у нее дрожь.

– Послушай, если тебе не по себе здесь, ты могла бы перебраться в другое крыло, поближе к маме и Митчу.

– Я и Лили в роли дуэний – как раз то, что необходимо новобрачным. В любом случае я почти привыкла. Слышишь, она все еще поет, – Хейли понизила голос до шепота. – Амелия почти всегда умолкает еще до того, как я подхожу.

Приоткрывая дверь, которую никогда не запирала на задвижку, Хейли интуитивно ухватилась за Харпера.

В комнате оказалось холодно, но в этом не было ничего необычного. После исчезновения Амелии холод всегда сохранялся еще некоторое время, однако Лили сие не тревожило. Услышав отчетливый скрип качалки, Хейли резко выдохнула, и в холодном воздухе заклубилось облачко пара.

«Что-то новенькое, – подумала она. – О господи!»

Амелия в сером платье качалась в кресле, спокойно сложив руки на коленях, и пела. Она явно не обучалась нотной грамоте, но обладала приятным, мелодичным, убаюкивающим голосом, каким и поют колыбельные.

Однако, когда привидение повернуло голову, когда оно устремило взгляд на дверь, кровь в жилах Хейли застыла, как и воздух в детской.