– Конечно, по чуть-чуть, – обрадовалась Любка. – Я ведь тоже не могу каждый день дорогие пузыри бить!

Любка, весело подмигнув, принесла бутылку «Хеннесси» и разлила коньяк по рюмкам.

– Ты зачем новую открыла? – удивилась я.

– А! – махнула Любка рукой. – Я потом сюда немного водки подмешаю и вынесу подгулявшим посетителям. У меня этот номер постоянно проходит. Одному упитому чеху спирту с чаем намешала, перекрестилась и поставила на стол. Он выпил и глазом не моргнул.

– Смотри, Любка, попадешься.

– Не попадусь! Я же как психолог – клиента насквозь вижу. У меня глаз наметан, не боись. Не будем же мы с тобой всяким пойлом травиться, а за свои деньги покупать – ни хрена ведь не скопишь.

Мы выпили по рюмочке и налили по второй.

– У тебя что-то случилось? – вдруг участливо спросила Любка.

– Нет, а с чего ты взяла? – Я украдкой посмотрела на свои руки. Может, на них осталась кровь? Руки были идеально чистые. Убедившись в этом, я с облегчением вздохнула.

– Какая-то ты сегодня не такая…

– Да нормальная я! Ко мне ночью одна девчонка прибежала. Просит о помощи. Поехала по объявлению, а ее кинули. Ни паспорта, ни денег, да еще и бандюги-сутенеры на хвосте висят. Нужно ей помочь.

– И чем ты ей можешь помочь? – округлила глаза Любка.

– Придумаю что-нибудь. Ее нужно или нелегально перевезти через границу, или паспорт купить.

– А деньги у нее есть?

– Денег у нее нет, – задумчиво произнесла я.

– Тогда нечего благотворительностью заниматься! Их здесь пруд пруди. Если всем помогать, то самой ничего не останется. Ты же пашешь как проклятая! Нам никто ничего не дает, мы все зарабатываем сами.

– Любка, что ты такое говоришь?! Я же не могу ее на улицу выгнать! Мы бы тоже могли оказаться в таком дерьме. Просто нам повезло.

– В чем? – Любка аж подскочила от возмущения. – В том, что я исполняю все прихоти этого жирного чешского ублюдка?! В том, что он мне своими цепями и плетками искалечил все тело? Я никакого везения тут не вижу. Я бы с радостью вернулась домой. Понимаешь, Верка, – с радостью! Только куда я работать пойду? А ведь у меня высшее образование. Я инженер. Много я в России наинженерю?! Так наинженерю, что за неделю от голода загнусь. Да и ты с этим Карасем связалась. Он же псих ненормальный! Он же тебя в любую минуту убить может! Ему надо в дурике отдыхать, а не ресторан контролировать. Если мы всем девочкам помогать будем, тогда какого черта мы здесь пахали, не жалея себя?! – Любка замолчала, а затем, немного успокоившись, тихим голосом спросила:

– Она у тебя дома живет?

– У меня.

– К тебе же Карась на трахатушки приезжает!

– Я ее научила. Если Карась появится, она в гардеробной отсидится. Он туда нос не сует.

– Ладно, попробуем ей помочь. – Любка вздохнула. – Никуда не денешься. Если мы ей не поможем, то тогда больше некому. И зачем они, дуры, сюда пачками едут?!

– За тем же, за чем и ты прикатила.

– Получается, что нам и в самом деле повезло, – вздохнула Любка.

– Именно это я и пытаюсь тебе вдолбить.

– А ты с Вадимом поговори. Я слышала, что к нему с такими вещами можно обращаться. У него связи.

– С каким Вадимом? – подобралась я.

– С обыкновенным. У нас один Вадим – саксофонист. А ты знаешь другого?

– Нет, – коротко ответила я, опустив глаза. Сердце болезненно сжалось. А вдруг меня уже ищут? Мужчины, случайно зашедшие к Вадиму, вполне могли обратиться в полицию. Описать мои приметы несложно. Яркая блондинка, голубые глаза… Да и соседи видели у дома мою машину… Полиция выйдет на меня, обыщет квартиру и найдет Карасеву заначку с наркотой. Тогда я сяду по полной программе… Не отвертеться…

– Работать! Хватит задницу просиживать! – Злобный голос Карася заставил меня вздрогнуть.

– Я первый раз присела, – обиженно огрызнулась Любка. – Целый день на ногах! Посидеть, что ли, нельзя?

– Ты не только сидишь, но и пьешь в рабочее время. Разжалую и отправлю на панель. На твое место быстро другая найдется. Не хочешь подносы носить, будешь лежать! – Согнав Любку, Карась с довольным видом уселся на ее место. Любка, фыркнув, пошла на кухню. Несмотря на гордо поднятую голову, вид у нее был жалкий.

– Ну зачем ты так? – укоризненно сказала я. – Мы ведь не роботы без перерыва пахать!

Карась схватил меня за руку и рывком притянул к себе.

– Пусти, дурак, больно, – сморщилась я.

– Я могу и больнее. – Глаза Карася налились кровью. – Я смотрю, ты еще не пела, а уже коньячок попиваешь. Ты уверена, что текст не забудешь?

– Не забуду, отстань!

– Ох, с огнем играешь, Верка! – ослабив хватку, сказал Карась. – Допрыгаешься ты у меня!

– Ты когда наркотики свои заберешь? Нечего их у меня хранить!

– Никогда, – спокойно усмехнулся Карась.

– Как это никогда? – нахмурилась я.

– А так. Если я хочу, чтобы они лежали у тебя, значит, они и будут лежать у тебя. И ты отвечаешь за них головой. Дури там на такую сумму, что тебе и не снилось. И потом, с чего ты взяла, что это твоя квартира? Ты, наверное, забыла, кто за нее платит?

– Не хочешь платить, я в другую перееду.

Карась, побелев, взял меня за подбородок:

– Ты будешь жить там, где я скажу, и делать то, что я хочу. Нечего со мной шутки шутить. Шаг влево, шаг вправо – расстрел на месте, – заржал Карась. – Ладно, Верка, пойдем ко мне в кабинет, – миролюбиво добавил он, погладив меня по коленке. – Разговор есть.

Кабинетом Карась называл несколько смежных комнат, отведенных для сборищ русской братвы.

– Я сейчас не могу. Мне некогда, – моментально сообразив, куда он клонит, заартачилась я. – Меня все ждут. Народ уже подтягиваться начал. Нужно привести себя в порядок!

– Обождут! – Карась схватил меня за руку и потащил за собой. – Тебя обязаны ждать. Даже тогда, когда я тебя трахаю.

Закрыв дверь на замок, Карась стал срывать с меня одежду.

– Пусти, дурак, ты мне платье порвешь, – попыталась оттолкнуть его я.

– Ничего, новое куплю! – Карась подхватил меня, как пушинку, и, похотливо блестя глазами, понес на бильярдный стол.

Равнодушно раздвинув ноги, я принялась ритмично двигаться, постепенно наращивая темп. Карась тяжело задышал, лицо его покраснело, по мясистым щекам покатился пот.

– А… а… – застонал он, вцепившись в мои плечи влажными руками.

«Ну, гад, сейчас я тебя достану, – с брезгливостью подумала я, напрягая мышцы влагалища. – Захочешь – не отпущу…»

– Что ты делаешь, сука! – закричал Карась. – А-а-а! Верочка, Верунчик, я больше не могу, прекрати! А-а-а!

«Чтоб ты умер! – чертыхнулась я, почувствовав, что он кончил. – По-другому нам с тобой, похоже, не разойтись…»

Промокнув член полотенцем, Карась застегнул штаны. Я лежала не шевелясь и тупо смотрела в потолок. Секс давно уже не доставлял мне никакого удовольствия. Так… неприятная обязанность, не больше… Ценою в пять тысяч… Впрочем, за такие деньги можно и потерпеть…

Карась, склонившись надо мной, непривычно нежным голосом проворковал:

– Верунчик, ты хоть немного меня любишь?

– Конечно, люблю, – машинально ответила я, по-прежнему изучая потолок.

– Ты так об этом говоришь…

– Как?

– Не знаю… Без эмоций, что ли… Словно я тебя спрашиваю, любишь ли ты шоколадные конфеты.

– Шоколадные конфеты я не люблю.

– Почему?

– Потому что от них толстеют.

– Тебе это не грозит. Ты стройная, как березка.

– Это потому, что я сутками голодаю. Так голодаю, что голова кружится. Могу прямо на сцене свалиться.

– А зачем ты это делаешь? Ты ведь в ресторане работаешь. У тебя питание бесплатное. Я вам всем бесплатно есть разрешаю.

– У меня аппетита нет, – ответила я.

Карась, погладив мою грудь, слегка ущипнул за сосок.

– Мне понравилась твоя новая песня. – Губы его расплылись в улыбке.

– Да? А мне казалось, что мое творчество тебя не интересует. Тебя интересуют только деньги, которые я тебе приношу.