Когда администрация Никсона объявила войну наркотикам, в стране, как и предполагалось, началась довольно широкая, но весьма путаная кампания, в ходе которой охотников часто принимали за тех, на кого охотились. Дело сотрудника Службы таможенного контроля Джорджа Хога показало, что он как раз и стал ее жертвой. Когда Управление по борьбе с наркотиками стало главным правоохранительным органом в этой области, Таможенное управление лишилось возможности производить собственные расследования и содержать сеть осведомителей. Оно, однако, было обязано бороться с наркотиками в тираничной зоне. В ответ на учреждение федерального Управления по борьбе с наркотиками Таможенное управление создало особое подразделение, называвшееся Службой таможенною контроля. С Восточного побережья США и со Среднего Запада в район техасско-мексиканской границы были переброшены многие работники таможни, ранее производившие досмотр в воздушных, морских и речных портах. Новички не имели нужной подготовки для борьбы с контрабандой наркотиков и ничего не знали о традициях и повадках банд, орудовавших вдоль реки. Многие бывшие сотрудники Таможенного управления, которых в свое время перевели в Управление по борьбе с наркотиками, попросились в новую Службу таможенного контроля. Среди них был и Джордж Хог. По его словам, Управление по борьбе с наркотиками и Служба таможенного контроля старались теперь переплюнуть друг друга в таких нарушениях, как незаконная установка подслушивающих устройств, насильственное вторжение в жилище, похищение людей, подбрасывание изобличающих улик, покушение на жизнь и т. д. Соперничавшие учреждения не останавливались ни перед чем в борьбе за пальму первенства в пресечении торговли наркотиками. Хог признался, что лично участвовал во всех этих преступлениях. Он сам стал жертвой этой системы, когда его непосредственный начальник подбросил кокаин в тайник недалеко от аэропорта, а потом, когда Хог пытался завладеть наркотиком, записал все на видеомагнитофон. Именно из-за этого Хог и очутился в приемной Ли Чагры, знаменитого адвоката, специалиста по таким делам.
Ли и Джо Чагра безумно обрадовались неожиданно открывшимся перед ними возможностям и записали на магнитную ленту все, что им поведал Хог о своей службе в системе органов по борьбе с наркотиками. Хог детально описал, как вместе с осведомителем они тайно проникли в дома двух местных торговцев наркотиками и похитили документы и другие ценности; как он пытался похитить другого торговца наркотиками и сдать сю в руки мексиканской полиции за вознаграждение в 50 000 песо; как его коллеги выполняли "квоты", подделывая документы, а иногда и воруя партии марихуаны в Мексике, а затем "случайно" обнаруживая их на американском берегу реки; как они пытались обменять служебное оружие на наркотики; как соперничавшие организации срывали операции друг друга, заранее предупреждая подозреваемых контрабандистов, и как вместе с другим коллегой они заманили в ловушку бизнесмена из Западного Техаса, шантажируя его несуществующим "делом", якобы заведенным на него Налоговым управлением. "Мы предложили ему простую сделку, — сказал Хог. — Мы сказали, что уничтожим его дело, а он за это выдаст нам нескольких своих друзей. Тогда он сказал, что не водит дружбу с торговцами наркотиками и никого не знает, на что мы ответили, что будет лучше, если он их придумает". Хог называл, фамилии и даты. У него имелось даже несколько официальных документов, подтверждавших его рассказ.
Наиболее неприятной была та часть магнитофонной записи, где Хог рассказывал, как они с партнером — молодым агентом, лишь недавно перешедшим в управление из береговой охраны, — получили приказ убить известного в Нью-Мексико контрабандиста Джима Френча по прозвищу Француз. "Этот Француз — псих, — сказал один из боссов Хога. — К тому же он вооружен и опасен. Если попадется, выпустите из него кишки". Однажды утром, обнаружив килограммов четыреста марихуаны недалеко от одной из взлетно-посадочных полос контрабандистов в Чиуауанской пустыне, Хог сел в засаду и стал поджидать Француза, держа наготове автоматическую винтовку. Через некоторое время он увидел, как с севера приближается желто-белый "пайпер-ацтек" — самолет Француза. Затем показался второй самолет: видимо, прикрытие. Где-то в том же районе летал и самолет-наблюдатель Хога. По его словам, ему было приказано ликвидировать Француза, не повреждая при этом самолет. Предполагалось перелететь на нем через границу, бросить его там, а затем в удобное время "случайно обнаружить". Вот почему Хог стал ждать, пока Француз посадит самолет и выйдет из кабины. Несколько раз он ловил его на мушку и уже готов был спустить курок, но в последнюю секунду Француз оказывался за фюзеляжем. Когда Хог снова взял на прицел голову контрабандиста, в наушниках что-то щелкнуло и пилот с самолета-наблюдателя сказал: "Его прикрывают с воздуха. Не стреляй!" Хог с коллегой беспомощно наблюдали за тем, как Френч дозаправился и взмыл в воздух. Судя по всему, четыреста килограммов марихуаны принадлежали кому-то другому, поскольку Француз даже не подошел к тайнику. Хог погрузил марихуану в самолет и отвез ее в Эль-Пасо, где спрятал в надежном месте недалеко от моста Америк. Через несколько дней он обнаружил самолет Француза в одном из аэропортов в штате Нью-Мексико. Пока другие агенты засыпали песок в бензобак его самолета, Хог и его напарник рассыпали крошки марихуаны по ковру в салоне, а потом задержали самолет по подозрению в перевозке контрабанды. Ли Чагра хорошо помнил это дело. Француза тогда защищал он, и он же заставил федеральные власти вернуть контрабандисту его самолет.
Теперь, когда Джордж Хог сам попался в коварную сеть, которую плел для других, он был зол, растерян и готов "заложить" любого "нарка". Но чем больше Ли слушал его четырехчасовые излияния, тем яснее ему становилось, что своими показаниями Хог изобличал лишь одного человека — самого себя. Ли знал о расследовании деятельности Управления по борьбе с наркотиками, которое проводилось по инициативе федерального судьи Джеми Бонда, и договорился с Хогом о том, что тот выступит с показаниями перед большим жюри. Разумеется, он не очень-то рассчитывал, что сто свидетельства принесут какую-то пользу. Ли, как и Бойд, считал, что это дело замнут. Федеральный прокурор Джон Кларк согласился не предъявлять Хогу обвинений в берглэри, незаконном установке подслушивающих устройств и других противозаконных деяниях, в которых тот признался, но сказал, что ему все же придется предстать перед судом по обвинению в контрабанде кокаина.
Слушать дело должен был судья Джон Вуд. Ли, конечно, понимал, что шансы у его клиента невелики, но процесс давал ему прекрасную возможность высказать всю спою неприязнь к порочной практике применения законен о наркотиках. К тому же всегда можно рассчитывать на понимание и сострадание присяжных. В день, когда должно было начаться судебное разбирательство, Хог по дороге в здание федерального суда неожиданно сказал адвокатам, что передумал и решил отказаться от права на рассмотрение своего дела в суде и признать себя виновным без суда. Адвокаты оторопели, неожиданно осознав, что Хог вел с ними не совсем честную игру. Тогда Ли напомнил клиенту, что уже одно признание в хранении кокаина влечет за собой 15 лет тюрьмы. Но Хог сказал, что ему уже кое-что "обещано". Что обещано? Кем? Хог молчал, сказав лишь, что кто-то из "начальства" обещал ему совсем маленький срок. Более того, ему пообещали, что в тюрьме его защитят от возможной расправы, если кто-либо из заключенных, угодивших туда не без его помощи, захочет свести с ним счеты. "Мы ничего не могли понять, — говорил Джо Чагра. — С одной стороны, Хог смертельно боялся тюрьмы. С другой, верил кому-то "сверху", не имея никаких письменных гарантий. Мы настоятельно советовали ему, пока не поздно, изменить свое решение. Ли сделал даже официальное заявление о том, что Хог признает себя виновным вопреки рекомендации адвокатов". В день вынесения приговора в зале суда не оказалось человека, который пообещал Хогу легкое наказание, и тот был приговорен к 12 годам тюрьмы. Более того, не было никакой гарантии, что в тюрьме к нему будут относиться по-особому. Братья Чагра внесли ходатайство о признании недействительным заявления подсудимого о своей виновности, но судья Вуд отклонил его. Пока Джо Чагра готовил новое ходатайство о пересмотре дела Джорджа Хога, тот куда-то исчез, и с тех пор его больше не видели.
