* * *

Малая война закончилась только с потоплением последних боевых кораблей. Империя и Герцогство заключили перемирие, но радости от этого было мало. Сразу стало ясно – не за горами Большая война. Два десятилетия продолжались колониальные захваты в экваториальной зоне и пограничные конфликты за спорные территории. Теперь через Центральный континент пролегла сухопутная граница, по обе стороны которой сосредотачивались огромные армии. Государства сотрясали взаимно провоцируемые мятежи. Развитие средств массовой коммуникации дало мощное оружие для нагнетания в обществе военной истерии. Планета стремительно скатывалась к катастрофе.

Земле опять было не до Гиганды – грянуло Большое откровение. Гордое космическое человечество вдруг обнаружило себя ущербным младшим родственником или даже инкубатором сверхцивилизации Люденов. И вот на этом фоне психологического шока галактического масштаба кто‑то лезет со своими смешными проблемами – дескать, на какой‑то далекой планетке того и гляди разразится очередная война!

Корней Яшмаа собрал группу энтузиастов – людей и инопланетян и организовал. в старом Лагере Яна под Антоновым Корней собственную базу для активных действий на Гиганде. Генрих слишком поздно понял, что Яшмаа хочет не предотвратить мировую войну, а использовать ее для реализации небывалого исторического эксперимента – осуществить социалистическую революцию, повторить на Гиганде 1917‑й в планетарном масштабе! Мировая война должна была разрушить традиционные институты феодального общества, создать революционную ситуацию, а уж дальше оставалось повернуть народное недовольство в нужное русло.

Масштабы разразившейся вскоре между Алаем и Эстором Большой войны превзошли все ожидания. После короткого маневренного периода стороны перешли к позиционным боям. Попытки наступательных операций останавливали мощнейшие линии укреплений; сражения превращаясь в многомесячные мясорубки, когда целые корпуса перемалывались артиллерийским и пулеметным огнем. Ядовитые газы давали только временное преимущество; первые тихоходные бронеходы едва ползли по воронкам вслед за пехотой. Зато стремительно развивалась авиация. Империя, а затем и Герцогство прибегли к тотальным воздушным бомбардировкам, в том числе химическими боеприпасами. Жертвы исчислялись миллионами. Сотни миллионов терпели голод и лишения. Армии деградировали, превращаясь в плохо контролируемые сборища вооруженных людей.

С целью окончательного сокрушения военных и государственных машин внедренные в штабы противоборствующих сторон земные резиденты предложили имперскому и герцогскому командованию планы решающего наступления. Каждая из держав подготовила удар последними сохранявшими боеспособность элитными частями, оснащенными новейшими крейсерскими бронеходами, не подозревая об аналогичных намерениях противника. В тот момент, когда алайские «голубые драконы» прорвали имперскую оборону в низовьях Тары, на другом конце фронта через горные перевалы ударила вглубь Герцогства эсторская «полосатая» бронепехота. Обе столицы были взяты в один день, каждая держава победила и проиграла одновременно. Герцог и император, бежав, укрылись в родовых замках. Управление войсками было полностью утрачено. Лишившиеся командования солдаты расходились по домам, не понимая, что происходит.

Заблаговременно подготовленные прогрессорами революционные силы успешно реализовали захват власти. Однако вскоре, оправившись от потрясений, монархи решили вернуться. В Антонове, похоже, считали движение за Реставрацию чем‑то вроде мятежа Зуна Паданы. По существу же Великая Смута оказалась той самой грандиозной крестьянской войной, которой уже давно пугали Гиганду. Итог Смуты был вполне предсказуем. Примкнувшие к восстанию мятежные бароны в решающий момент переметнулись со своими моторизованными дружинами на сторону свергнутых было династий, а революционные генералы и крестьянские атаманы терпели одно поражение за другим.

Не лучшим образом проявили себя народно‑демократические правительства, сформированные из прежде вывезенных с Гиганды ученых. Они не решили ни одной проблемы своих ввергнутых в хаос стран, не справились с голодом и эпидемиями. Не помогали даже массовые поставки с Земли вакцин и полевых синтезаторов, способных превращать грязь в хлеб и мясные консервы. Нахватавшись верхов теории исторических формаций, интеллектуалы‑сигмадраконцы оказались коммунарей самих землян. На не оправдывавших их надежд отсталых сограждан «прогрессивные политики» очень быстро стали смотреть с ненавистью и презрением. При первой же опасности эмигранты панически потребовали срочной эвакуации на Землю.

Финал Смуты был страшен и кровав. Часть восставших успела воспользоваться амнистией, а остальных согласованными действиями имперских и герцогских войск оттеснили к границе. Попавшие в огненный котел республиканские дивизии были раздавлены шипастыми гусеницами боевых машин. В общем – всё как раньше, только теперь палили из винтовок по бронеходам, а не бросались с косами и вилами на верблюжью кавалерию. Сотни три выявленных революционеров‑активистов, в том числе и несколько прогрессоров, были вздернуты вниз головами вдоль Трансконтинентального тракта.

Молодежь на антоновской базе требовали ответить на белый террор всей мощью Земли. Началось даже формирование интербригады, чтобы срочно лететь на Гиганду «драться с фашистами». Но тут уже наложил свое вето Совет галактической безопасности, предложив спасать живых, а не мстить за мертвых. Генрих был в числе тех немногих, кто вернулся на разоренную мировой и гражданскими войнами планету – бороться с эпидемиями, организовывать лагеря для беженцев, распределять еду и теплые вещи под видом сотрудников благотворительных организаций с дальних материков.

* * *

Генрих уже достиг того возраста, в котором прогрессора если и не отправляют в чистую отставку, то, по крайней мере, переводятся на кабинетную работу. Тем не менее, пользуясь сумятицей в Центре, он сумел выхлопотать продления срока полевой службы. Далее было внедрение в Алайский Ракетный институт в качестве дона Хэнга, конструктора‑самоучки, просидевшего всю Смуту в своем замке. Представленные новоявленным сотрудником родословная не вызывала подозрений, к тому же, проверить ее по архивам после бомбежек и уличных сражений было бы невозможно.

Алай возрождался с поразительной быстротой. Феодально‑сословная структура оказалась не только предельно устойчивой, но и достаточно гибкой. Даже колоссальные потери населения пошли ей на пользу. Бережное отношение к людям теперь возводилось почти в абсолют, по уровню жизни средние слои приблизились к привилегированным сословиям, сохранивших только преимущество статуса. Талантливых, да и просто энергичных представителей простонародья активно инкорпорировали в элиту.

Взаимная вражда Герцогства и Империя сохранялась, но теперь обе монархии были заинтересованы в мирном сосуществовании – хотя бы на время восстановления своих разрушенных экономик. Сдерживающим началом стало и появление ядерного оружия. Похоже, что атомные бомбы создали еще в конце Большой войны, но тогда так и не решились на их применение. Зато потом, когда расположенный в другом полушарии Мурисс попытался подчинить ослабленные Алай и Эстор, хватило трех супербомб, сброшенных герцогским и императорским воздушными флотами на Мурисское царство, чтобы его десантные флотилии повернули назад.

В КОМКОНах ходили слухи, будто атомные секреты подбросили по своей инициативе какие‑то земные резиденты. Генрих в это не слишком верил. Прогрессоры не разбирались в производстве ядерных вооружений. Максимум способностей нынешнего землянина – собрать примитивный нуль‑передатчик из готовых деталей. А вот откуда берутся все эти позитронные эмиттеры – он и представить себе не мог. Да и зачем? Кинул зернышко эмбриомеханического зародыша – и пожалуйста, всё нужное само собой выросло! Впрочем, сам Генрих по музейной работе был знаком со старой техникой и мог что‑то сказать об урановых котлах. Но он‑то этими сведениями ни с кем не делился. Это уж он знал точно.