Что ж, по этому вопросу Динга мог с бароном согласиться. Лично он к имперцам всегда относился с должным уважением. Настолько уважительно, что на всякий случай наладил осторожные контакты с их секретной службой. Связался с имперцами, конечно, не из‑за денег. За не слишком ценные сведения он брал знаниями, брал славой. Чертежи имперских реакторов немало помогли ему прослыть у себя гениальным конструктором. Это была такая увлекательная игра, что Динга абсолютно не воспринимал ее как какое‑то нарушение своих служебных обязанностей или, упаси Создатель, измену интересам Его Высочества. Почему, в самом деле, одному благородному человеку не помочь другим благородном людям, хотя бы и из Империи? Так что встреча с «Сайвой» на орбите Айгона не стала для Динги неожиданностью. Да и вообще, возможно именно его донесения убедили имперцев передоверить высадку на планету алайцам.

* * *

Дорога вниз стала заметно лучше – то ли ледник когда‑то сгладил неровности, то ли их занесло слежавшимися песчаными заносами. Глупо было бы этим не воспользоваться, и они прибавили скорости. Динге скоро надоело глотать пыль за кормой бронехода. Баг, похоже, воспринял это как вызов. «Котенок» заурчал, выбрасывая из‑под гусениц фонтаны песка, и вновь вырвался вперед. Но и Динга не был настроен уступать, к тому же на ровной трассе «Дикобраз» имел свои преимущества. Обе машины неслись борт о борт по волнообразной поверхности долины, то зарываясь носом в неглубокие лощины, то взлетая на песчаные гребни, откуда на мгновение открывался вид на облачное море в далекой котловине. Сзади кильватерной струей расходилась пыльная пелена, вставала стеной до самых призрачных звезд.

– Эй, на Айгоне, – раздался уже слегка подзабытый голос штурмана Хэнга. – Напылили так, что с орбиты видно! Сверху вы точно желтая стрела, летящая прямо в цель.

– Как дела на «Заггуте»? – прорвалась к рации Вин. – Поливаете мои цветочки в биомодуле?

– Всё в порядке, Ваши растения живы и здоровы, только хлорелла лезет уже через край, не успеваю подъедать. Я ведь здесь остался один за пятерых.

– Держитесь, штурман, может, мы Вам привезем отсюда что‑нибудь вкуснее хлореллы.

Перед глазами у Динги возник усыхающий конус, источающий потоки едкого студня, и островитянина всерьез замутило.

Лугс потребовал не засорять эфир и стал обсуждать со штурманом параметры посадочных и взлетных траекторий. Динга поднял голову, над ними на синеватом небе среди неподвижных звезд неторопливо проплывала рукотворная звездочка. Возможно, он доживет до времени, когда искусственные светлячки затмят на ночном небосводе звезды, когда человек будет ощущать себя хозяином своей собственной Стальной Вселенной…

На единственную остановку за день расположились на берегу незамерзающей из‑за быстрого течения речушкой, как видно, бравшей начало из озера Девы Тысячи Сердец. Динга воспользовался случаем и закачал в цистерны «Дикобраза» воду, чтобы получить водородное топливо для машин и кислород для экипажа. Вин утверждала, что воздух здесь и так вполне пригоден для дыхания, но не решилась проверить это ни на людях, ни на ящерице. Пообвыкнув в скафандрах, алайцы их теперь почти уже и не замечали. К тому же из‑за постепенно растущего наружного давления гермокостюмы перестали раздуваться и сделались вполне удобными.

Биолог вошла по колени в шипящую черную воду и запустила в бурлящие струи сачок на длинной ручке.

– Господи, что это такое?! – заверещала она, плюхнувшись на живот в ореоле брызг. Да, Вин опять в своем репертуаре! Баг спешно выдернул ее на берег за предусмотрительно привязанный трос. Вин, не сказав ему и слова благодарности, принялась разглядывать что‑то трепыхающееся у себя на ладони:

– Посмотрите, это же позвоночное! Настоящее живое инопланетное позвоночное!

Динга, если честно, после умирающего конуса ожидал увидеть каких‑нибудь пирамидок, а не вполне обыкновенную рыбешку, разве что на редкость уродливую. Однако, приглядевшись получше, островитянин не сдержал удивления:

– Постойте, это же вылитая змеерыба с севера Запроливья, нас как‑то угощали такой в Соане. Может, мы ее тоже случайно с собой привезли, как бактерии, она и сиганула в речку?

– Ну, Вы скажите… – Вин с сомнением посмотрела на разевающее рот создание. – Сходство с одним из видов гигандийских рыб вполне возможно. Впрочем, пока налицо только внешняя схожесть, мне не терпится препарировать это животное.

– Не сейчас, – раздался строгий голос барона. – Заканчивайте с вашей рыбалкой и по машинам!

* * *

Горные отроги расходились в стороны, отдалялись. Каменистое ущелье окончательно сменилось широким простором песчаной долины, по уклону которой они совершали свой стремительный спуск. Разогнавшись, «Дикобраз», точно по волнам, мчался по сглаженным песчаным барханам. Динга потом удивлялся, как это Вин на такой скорости высмотрела пересекшую их путь ровную цепочку следов. Исторгаемые биологом, казалось, из самых глубин легких призывы остановиться Лугс проигнорировал. Тогда островитянин сам остановил и подал фургон назад. Следом развернулся и бронеход со стоящим в верхнем люке бароном, до предела задравшим брови от такого нарушения субординации. А Вин уже бегала вдоль тянущихся через долину полузасыпанных следов.

– Могу сказать, что это двуногое, примерный рост – немного выше обычного человека. Точнее не скажу, следы сильно деформированы, – сделала она первые выводы.

– Или же это вулканические бомбы, упавшие цепочкой после выброса, – процедил Лугс со своей башни.

Вин демонстративно потыкала щупом в один из следов:

– Ну и где Ваша бомба? Провалы тоже исключаются, слишком ровная линия и фиксированный шаг следа. Хотя, если хотите, проведем глубинное зондирование…

– Неужели тут прошел человек? – выпалил подошедший бортмеханик.

– Скорее уж седьможук, – отозвался Лугс с ледяной иронией. – Надоело ему летать в конусе, вот он и вышел прогуляться….

– Вообще‑то, на двух ногах ходят не только люди, но и птицы, некоторые рептилии, – Вин не обратила внимания на выпад. – Скажем так, мы можем констатировать наличие на Айгоне достаточно крупных наземных прямоходящих. Кстати, Динга! Вы ведь недавно меня спрашивали, есть ли здесь большие животные. Вы что, кого‑то видели?

– Ну что, поедем по следу? – островитянин поспешил сменить тему беседы.

– Отставить! – Лугс сверкнул рысьими глазами. – Мы отстаем от графика почти на сутки. Фургон прицепить к «Котенку», бортинженеру и биологу находится в жилом отсеке!

Ближе к вечеру, наконец, подошли к краю облачного моря. Покатый песчаный скат исчезал в клубящихся слоях густого тумана. Раскинувшаяся перед ними белесая пелена шевелилась, вспучивалась, колыхалась огромными волнами, казавшимися такими вещественно плотными, что по ним хотелось плыть вперед – к не видимым за распахнутым горизонтом вершинам противоположного берега. Однако им предстояло не плыть, а погрузиться в это призрачное море. Что скрывали его глубины?

Командир не хотел ждать следующего дня, поэтому спуск начали немедленно. Машины въехали в облачный слой. Вокруг сгустились непроницаемые сумерки, на потемневших окнах появились капельки воды, побежали тоненькие струйки. Мощные прожекторы бессильно увязали в волнующейся белой массе. Шли по радару. Динга включил внешние микрофоны, но плотный туман глушил все звуки, даже басовитое урчание буксировавшего их «Котенка» доносилось будто издалека.

Потом наступила совсем уж чернильная тьма, видимо, наверху, за облачным слоем, зашла Гига. Всё чаще радар предупреждал о препятствиях, которые приходилось объезжать, сбрасывая скорость до минимума. Командир был готов вылезти из бронехода и идти впереди пешком, разведывая путь, но его отговорили от столь опасной затеи. Несколько раз из темноты в окна устремлялись летучие твари, исчезавшие обратно, прежде чем их можно было разглядеть. Когда радар просто сбесился, показывая впереди сплошные скопления непонятных объектов, барон скомандовал отбой.