– Да ты потерялась, псина! – высказала осторожное предположение Наталья, и собака снова заскулила. Но от двери подъезда так и не отошла. – Я, между прочим, замерзла… Не май месяц. – Осмелев, Наталья сделала шаг вперед и попыталась обойти собаку с тыла. – Пусти-ка меня.

Мягкие увещевания Натальи произвели странное впечатление на доберманиху. Она прижалась к подъездной двери и царапнула ее лапой: неужели ты не впустишь меня, Наталья?! Неужели ты оставишь меня замерзать на улице? Американские бойскауты, любители дроздов-рябинников, никогда бы так не поступили. И пионеры из южных областей бывшего Союза – тоже.

И Наталья дрогнула.

Негнущимися от мороза пальцами она набрала код на двери. Собака тотчас же юркнула в подъезд и, тяжело дыша, прижалась ввалившимся боком к батарее.

– Ну вот, – Наталья с сочувствием посмотрела на доберманиху. – Подожди, сейчас вынесу тебе что-нибудь поесть…

Не самая выдающаяся мысль: чтобы накормить такую, нужно вынести весь холодильник. В котором нет ничего, кроме кинзы, вяленой дыни и плова – остатки Джавиных гастрономических предпочтений… Пятясь задом, Наталья нащупала кнопку лифта. Дверцы тотчас же раскрылись, и она, с облегчением вздохнув, нажала светящийся прямоугольник своего этажа – «4».

Плов, пожалуй, подойдет. В любом случае свой гражданский долг она выполнила, не дала замерзнуть несчастному животному… А что, если Джава вернулся? Начало двенадцатого, а ее нет дома – он может подумать все, что угодно…. Черт ее дернул пойти на поводу у Нинон. Собака тотчас же вылетела из ее бедной, почти смирившейся с шариатом головы.

…Вот только собака так не думала. Она встретила Наталью на площадке, у самой квартиры – блеском глаз и укоризненным выражением морды.

– Да ты, однако, ведьма! – Наталья даже не нашла нужным удивиться подобной собачьей прыти. – Ну ладно. Идем. Поужинаешь в домашних условиях…

Кастрюлю с пловом доберманиха оприходовала за минуту. Еще минута ушла на половину «Дарницкого» и остатки батона. Еще тридцать секунд – на ванильные сухари и оставшуюся со вчерашнего вечера с Нинон квашеную капусту.

– Не хватало еще, чтобы ты и меня сожрала, – вслух сказала Наталья. Такая перспектива показалась ей вполне реальной.

Выбрав остатки еды, доберманиха устроилась возле батареи отопления и спрятала голову в лапах: ее все еще била мелкая дрожь.

Бедная ты, бедная, брошенная девочка. И совсем не грозная, как я посмотрю…

Собака чем-то неуловимо напомнила Наталье Джаву – такое же поджарое, подтянутое к позвоночнику тело, такая же неуловимая грация в движениях. И такая же очаровательная неряшливость – под доберманихой уже успела образоваться грязная лужица. Наталья забралась с ногами на диван, прикрылась крошечной подушкой с восточным орнаментом – мало ли что взбредет в голову такой серьезной породе, как доберман. Одного плова могло не хватить, посему нужно быть готовой к защите мягких тканей живота.

И вообще – пора знакомиться.

– Иди сюда, – тихонько позвала Наталья. И для убедительности постучала кончиками пальцев по спинке дивана.

Собака нехотя поднялась и, приблизившись к Наталье, ткнулась ей в колени, опустила голову – и так и застыла.

Похоже на благодарность за ужин при свечах, но гладить тебя я все равно не буду.

Наталья почесала переносицу и уставилась на ошейник: скорее всего несчастное животное просто потерялось. А до этого жило в приличном доме – темно-рыжий кожаный ошейник выглядел более чем респектабельно, вряд ли такой купишь в рядовом зоомагазине по рядовым ценам. Убедившись, что доберманиха ведет себя смирно, Наталья аккуратно сняла его. На внутренней стороне печатными буквами было выведено: «ТУМА».

Далее следовал телефон. И адрес: Васильевский остров, Большой проспект, 62/3, кв. 48. Неплохо, совсем неплохо. Для того чтобы оказаться на Петроградке, собаке пришлось перемахнуть мост – вот только какой из двух, соединяющих Васильевский с Петроградкой?.. Сама Наталья выбрала бы Тучков….

– Тума! – тихонько позвала Наталья, и доберманиха с готовностью залаяла. Лай был таким грозным, что Наталья вздрогнула. Держать у себя подобную машину смерти, даже изрядно потрепанную и растерявшую половину боезапаса, – верх легкомыслия. – Значит, тебя зовут Тума… Тумочка… Тумотя… – Звучит немного заискивающе. Точно так же она заискивала перед Джавой – «Джава, Джавочка, Джавуся». – А вы действительно похожи, друзья мои… Ладно, Тума. Сиди здесь, а я пойду звонить твоим хозяевам.

Держа ошейник в руках, Наталья отправилась в общий коридор, к телефону. И тотчас же нос к носу столкнулась с Ядвигой Брониславовной.

– Кто это у тебя тут гавкал? – подозрительно спросила старуха.

– Телевизор, – объяснять старой грымзе, что она притащила в их образцово-показательную коммуналку уличное животное, было выше Натальиных сил.

– По какой программе? – В бабе Яде был заживо похоронен оперативный сотрудник НКВД.

– По регионалке, – выкрутилась Наталья и спрятала ошейник за спину.

– А что за грязь в коридоре?

– Это я… ноги не вытерла… Простите, пожалуйста.

– Смотри, Наталья… Ты в Питере без году неделя, так что порядков своих хохлацких не устанавливай. Никакой живности. А то сегодня собаку приведешь, а завтра слона пропишешь. Смотри…

– Да-да, конечно, Ядвига Брониславовна. Я смотрю.

Наталья жила в коммуналке последние четыре года, но так и не научилась держать удар. Это сразу же просекли все обитатели квартиры, закалившиеся в позиционных кухонных боях. Кроткой Натальей помыкал даже соседский мальчик Андрюша, десятилетнее исчадие ада с задатками диктатора. Андрюша подбрасывал ей дохлых тараканов в суп и дохлых мышей в ботинки. Ни показательные порки отца, ни стенания матери не помогали: после экзекуций месть Андрюши становилась все изощреннее. Наталья нисколько не сомневалась, что рано или поздно обнаружит под своей дверью бомбу с часовым механизмом…

Устроившись на стуле возле телефона, Наталья разложила перед собой ошейник и набрала номер указанного на нем телефона.

Долгие гудки.

Никаких признаков жизни. Странно, если учесть, что сейчас никак не меньше полуночи. Похоже, респектабельные хозяева Тумы ведут светский образ жизни. И почерк, которым был записан адрес: самоуверенные буквы, самоуверенный нажим в конце слов. Они выдают евростандарт в квартире и мыслях, наличие престижной иномарки, дачи в окрестностях Репина и валютного счета в окрестностях маленькой европейской страны. Интересно, каким будет вознаграждение?.. Наталья еще раз набрала номер с ошейника.

Никаких подвижек.

Возвращаться в комнату, к оттаявшей доберманихе, не хотелось, и Наталья позвонила Нинон. В отличие от хозяев собаки Нинон оказалась дома.

– Ты просто дура, – Нинон не дала ей и рта раскрыть. – Владик ждал тебя целый час.

– И в результате ушел с официанткой.

– Неважно. Я снимаю с себя всякую ответственность за твою личную жизнь.

– Сделай одолжение… Я нашла собаку, Нинон.

– Лучше бы ты нашла какого-нибудь приличного мужика.

– С мужиками пока облом.

– Надеюсь, ты не притащила ее к себе домой?

– Нет, я должна была оставить ее замерзать на улице.

– И что за собака?

– Доберман.

– Безумица! Она же тебя загрызет. И всю вашу коммуналку заодно. И вообще, на твоем месте я бы от нее избавилась как можно скорее. Я понимаю, сострадание к братьям нашим меньшим и все такое прочее. Но это же не пекинес, в конце концов. И не болонка.

– Она просто потерялась. Завтра хозяева ее заберут, вот и все.

– Что, уже обнаружились?

– Пока нет. Но номер их телефона я знаю. Появятся же они рано или поздно.

– Лучше рано. А пока выведи ее на площадку. Привяжи к батарее, пусть там переночует.

– Посмотрим. – Наталья вспомнила мелкую дрожь, волнами идущую по спине собаки, ее несчастные желто-коричневые глаза и ребра, выпирающие из-под кожи. Выгнать собаку сейчас было бы предательством.