Как-то я отправился вместе с женой в лагерь, где главным был Красящий-Подбородок-Красным. Среди его людей был, как я слышал, очень сильный Вичаша-Ваканпо имени Стучащий Ногами. Я хотел побеседовать с ним. Я остро нуждался в помощи.
Стучащий Ногами устроил церемонию очищения при помощи табачных ловушек. Он пригласил меня принять участие. Нас было четверо, и мы уселись по кругу, держа в руках маленькие мешочки из кожи, которые были связаны между собой общей верёвкой из конского волоса. Стучащий Ногами поднял погремушку и трещотку и стал обходить нас с внешней стороны. Он останавливался за каждым сидящим и пел священные слова. В это время тот человек, позади которого танцевал Стучащий Ногами, должен был приложить все усилия, чтобы собрать свою телесную боль и неуютность души и бросить их в свой мешочек вместе с щепоткой табаку. Многие духи любят табак, не только злые, но злые духи боятся звука трещотки и погремушки, поэтому они убегали от их шума и прятались туда, где пахло табаком. Стучащий Ногами сразу же затягивал табачную ловушку и, притопывая, шёл дальше. Обойдя всех, он стал отступать от нас, двигаясь по спирали и таща за собой верёвку с мешочками, где находились духи, сбежавшие из человеческих тел и попавшие в плен. Стучащий Ногами отошёл от нас на значительное расстояние и развесил табачные ловушки на ветвях дерева. Вичаша-Ваканзнает, как справиться с демонами, потому что ему помогают все силы, которыми полон Вакан-Танка, наш Небесный Отец.
Это было в день нашего приезда в деревню Красящего-Подбородок-Красным. Шагающая Лисица должна была поставить типи к моему возвращению с церемонии, для проведения которой мы достаточно далеко отошли от лагеря.
На обратном пути мы услышали далёкие крики и поэтому удвоили шаг. Оказалось, что на наши палатки напали Волки. Немало наших поубивали. Среди погибших лежал Красящий-Подбородок-Красным. Это был плохой день. Многие мужчины ушли на охоту, и защитить женщин с детьми оказалось некому. Волки увезли с собой много женщин. Среди них была и Шагающая Лисица.
Да, то был плохой день. Я почувствовал себя обманутым. Ко мне возвратилась былая лёгкость сердца, но я потерял любимую жену. Как я хотел сразу же отправиться в погоню! Но приблизился Стучащий Ногами и сурово сказал то, что я понял лишь через много лет.
– Не торопись отомстить врагам. Наберись терпения. Сегодня погибли только те, которым так было суждено, – вот что он сказал, и я был удивлён таким словам. – Красящий-Подбородок-Красным был чересчур уверен в своих силах и в непобедимости своих воинов. Теперь они истекают кровью.
Он велел мне остаться у него в палатке, и я подчинился. Мой ум находился в полном смятении: так долго спавший в мне воинский дух вновь пробудился, и я готов был схватиться с любым сильным и яростным врагом, но изнутри Стучащего Ногами исходило нечто такое, что я вдруг понял, что должно произойти что-то очень важное для меня.
Стучащий Ногами усадил меня напротив себя и протянул мне раскуренную трубку. Он сказал, что в ней находился не обычный табак, смешанный с ивовой корой, а совсем другая трава. Это был подарок странствующего старца, который в дни молодости Стучащего Ногами пришёл в наши края с юга, из страны народа, который делает свои жилища из глины и лепит их одно на другое возле отвесных скал. До этого мне однажды пришлось побывать на церемонии Колдовского Корня, которую проводили индейцы племени Понка, приехавшие заключить с нами мир. Каждый из них привёз с собой небольшой свёрток, где хранились священные плоды. Те люди носили в волосах жёлтые перья дятла. Они опускали плоды в посуду с горячей водой и пили настой. У всякого, кто выпивал хотя бы один глоток, скоро начинались видения. Но Стучащий Ногами протянул мне трубку с куревом.
После нескольких затяжек я увидел, как внутреннее пространство типи расступилось, а затем сделалось огромным, как небо. Исчезли границы палатки, в которой я сидел. Стучащий Ногами пропал. Я услышал далёкие голоса, повторяющие моё имя. Я поднялся и пошёл на их зов.
Вокруг, куда ни брось взгляд, тянулась снежная пустыня. Небо висело низко и было очень тёмным. От земли к небу и от неба к земле то и дело пробегали яркие полоски молний, но звука грома не слышалось. Неожиданно до меня донеслось негромкое пение. Снег передо мной ударил фонтаном, и в его хлопьях появился танцующий дряхлый старик. Старик начал кружиться передо мной, и его накидка из мягкой белой кожи поднялась от кругового движения параллельно земле и превратилась в перья. Слова песни повторялись:
Люди не поймут, люди не поймут.
Они охвачены сном.
Ты ступай Тропой Сердца.
Не смотри на других,
Потому что люди не поймут.
Иногда лицо танцующего останавливалось и пристально смотрело на меня, но тело его продолжало кружиться. Это было страшное зрелище. Несколько раз я замечал, как черты его лица видоизменялись и он становился похож то на Красного Лося, то на Стучащего Ногами, то на некоторых других знакомых мне Лакотов. Внезапно вокруг нас выросло семь высоких прямых деревьев. На них совсем не было ветвей, но на самых вершинах тонкие веточки образовывали подобие шарообразного убора.
Танцор внезапно остановился, и накидка его свернулась, как водоворот, но не замерла, а продолжила своё движение и, подобно смерчу, понеслась дальше, ударяя каждое дерево. И семь деревьев превратились в семь великанов. Они были совершенно голые, но я не мог понять, мужчины они или женщины.
В этот момент старик присел на корточки и сделался крохотным, как карлик и даже меньше. Но его тело было не уродливым, а совершенно пропорциональным.
– Это тело – твоё. Вглядись получше! – воскликнул старик.
– А это твой собственный дух! – Он обвёл руками вокруг себя, указывая на великанов.
Тут в него со всех сторон полетели стрелы и стали втыкаться в его руки, ноги, спину. Я почувствовал боль от ударов острых наконечников. В следующее мгновение кости мои и суставы захрустели. Что-то давило на меня и одновременно разрывало на части.
– Тело всегда будет страдать. Оно слишком мало, они ничтожно по сравнению с тем, что его окружает. Оно обязательно умирает. Но дух твой вечен, потому что он является дыханием Творца. Помни: чтобы ты ни делал для своего тела, как бы ни украшал его, как бы ни ублажал, оно потеряет всё это. Как бы сильно оно ни было, как бы много подвигов ни совершило, оно всё равно превратится в прах.
В это мгновение я как бы поднялся вверх и увидел под собой множество погребальных помостов, на которых покоились кости людей. Они заполняли всё пространство от горизонта до горизонта. А небо сплошь состояло из лиц, которые невозможно ни запомнить, ни разглядеть. Они перетекали одно в другое, они выплывали ко мне и превращались в огромные глаза, они кипели, как грозовые облака. Мне казалось, что все они есть одно – единственное лицо, но их было много.
После того я увидел широкую дорогу, которая тянулась прямо через острые скалы к сияющему впереди солнцу, а вокруг в большом количестве были узкие виляющие тропинки, которые спутывались друг с другом. На широкой дороге я различил вереницу людей и подлетел к ним. Они шли неторопливо, и каждый шедший впереди был чуть старше ступавшего сзади. Едва один из них делал шаг, он соединялся с фигурой того, кто был впереди, и делался им. Так они и двигались, перетекая друг в друга. Я вгляделся в них и понял, что все они – это я.
Затем налетел снежный ветер и застлал мне глаза. Когда же он отступил, я был на земле перед костром и меня окружали стены палатки.
Передо мной сидел Стучит Ногами и очень внимательно разглядывал меня.
– Теперь ты должен выспаться, – велел он мне. – Твоя жена исчезла, сегодня тебя никто не ждёт. Останься отдохнуть в моей палатке. Завтра мы серьёзно поговорим с тобой. Я вижу, что у тебя есть настоящие глаза…
Так он сказал мне.
ВСТРЕЧА
Индеец-Поуни выторговал у Джека-Собаки старинное кремнёвое ружьё и немного пороха, дав ему в обмен на это молодую женщину. Поуни был совершенно перепуган и измучен, кожа натянулась на его высохшем лице, скулы выпирали будто две шишки, глаза безумно блестели. Он сказал, что половина его деревни умерла от страшной болезни.
