Анна нашла удобное место. Замершими руками наломала сухих веток и достала из котомки спички. Пальцы не слушались, скрючились в суставах и не могли держать спичку. Анна поднесла ладони лодочкой ко рту. Своим дыханием обогрела пальцы и изловчившись чиркнула спичкой по коробку. Крохотный огонек постоял неподвижно, затем задел сухую веточку хвороста, пополз по ней, лизнул еще ветку, другую и почувствовав аппетит, охватил весь пучок хвороста. Анна заворожено смотрела, на огонь, вытянув над ним покрасневшие руки. От резкого тепла, пальцы заныли. Анна отвела руки от костра и размяла суставы. Боль постепенно прошла. Анна добавила в костер сушняку, поломала елового лапника и постлала их на небольшую проталину у костра. Она сняла с себя верхнюю одежду и валенки. Развязав котомку, достала портянки, чулки, резиновые сапоги и обулась. Ногам стало теплей. Пригревало и теплое весеннее солнце, пробиваясь своими лучами в распадок через узкий просвет между могучими елями.

В ручье бурлила талая вода. Анна зачерпнула воды в котелок и повесила его на таганок над костром. В ожидании кипятка, она сняла кофту и повесила ее у костра. Нижняя одежда была только чуть влажной и Анна решила высушить ее на себе. Костер был жаркий, она стала ближе к огню и в приятной истоме принимала тепло на себя. Вода в котелке вскипела. Анна сыпанула туда заварку и отодвинула таганок, давая чаю чуть остыть. За этими хлопотами Анна отвлеклась от пережитого и почувствовала голод. Она достала хлеб, сало и принялась за еду. Горячий чай прогрел ее изнутри, но ломота в теле еще чувствовалась. «Не заболеть бы – думала она – Долго и в ивняке сырая сидела. Сейчас бы в заимке печь затопить, да просушиться как следует. Но печь там топить нельзя. Меня там не должно быть. Но зайти в заимку придется. Надо как‑то дать знать своим, что я жива и иду к Алексею».

Анна занятая своими мыслями, не забывала поворачивать одежду. От нее шел легкий пар и она постепенно подсыхала. Сытая и обогретая Анна терпеливо дождалась, когда высохнет белье, кофта и брюки. Телогрейка не успела хорошо просохнуть, но Анна не могла долго ждать и надела ее.

Погасив костер, Анна собрала все головешки и унесла в ручей. Туда же унесла и лапник. Проверив, не осталось ли следов ее пребывания в распадке, она двинулась в сторону заимки. «Надо спешить – торопила себя Анна – Засветло надо успеть выйти на санную дорогу, а там и определиться». Она шла, выбирая проталины. Идти было недалеко и отдохнувшая Анна дошла до заимки быстро. Она подходила к ней осторожно прислушиваясь. Кругом была тишина. Анна приблизилась к заимке, обогнула ее и зашла с тыльной стороны. Здесь на склоне снег местами уже растаял и проплешинами темнела земля. Анна, переходя по этим проплешинам подошла к самой заимке. Дверь была подперта колом. Еще раз оглядевшись, она откинула подпору и прошла внутрь заимки. Внутри было сумрачно и прохладно. Анна присела на нары, скинула ружье, котомку и задумалась. «Оставаться здесь долго нельзя, надо бежать дальше. Но как дать знать дяде Савелию, что я здесь была, что я жива. Надо чтобы только один мог догадаться. Вполне возможно, что и гэпэушники здесь вместе с ним появятся».

Анна перебирала все возможные варианты и остановилась на последнем. Она встала и из под нар достала чучело косача. Затем нагнулась еще раз, пошарив рукой, нащупала под досками тайник Савелия и вытащила патронташ Савелия с заряженными патронами. Достав крайний патрон, Анна разрядила его и взяв с полки гвоздь нацарапала на гильзе букву «Я». Поставила пустую гильзу обратно в патронташ пистоном вниз. Переделав все это, она поставила чучело косача на стол и стала собираться. Пробежалась взглядом но заимке. «Все в порядке. Дядя Савелий должен догадаться. Только вот когда он здесь появится? Лед слабеет по реке скоро будет опасно ходить. Может платок, выловленный им в полое, убедит всех, что я утонула и в заимке дядя Савелий появится только после ледохода. Что же, буду надеяться на лучшее. Другого выхода у меня нет».

Анна вышла из заимки, подперла дверь и тем же путем, которым шла сюда, направилась в бор. «Надо спешить – торопила себя Анна – Время теряю много, а путь длинный. Выйти бы на санную дорогу, встать на лыжи и можно будет идти быстрей».

Анна двигалась вперед, все еще выбирая проталины, держа лыжи в руках. Вдруг она резко остановилась, услышав голоса людей и всхрапывание лошади. Анна отпрянула назад и укрылась в ветвях мелкого сосняка. Голоса приближались, слышался смех людей. Сквозь ветви сосенок, Анна увидела сначала лошадь, запряженную в сани. В санях сидел мужик с вожжами в руках. Сзади него в санях лежала разрубленная туша лося.

Лошадь с санями прошла мимо Анны и она увидела двух мужиков идущих за санями на лыжах. Они оживленно разговаривали, видимо обсуждая удачную охоту. Раздавался смех. «Сплавщики лося завалили – сообразила Анна – В поселок везут». Голоса постепенно удалялись. Анна вышла на санную дорогу, надела лыжи и уже не боясь оставить следов покатила по накатанной дороге, держась на почтительном расстоянии от впереди идущих мужиков. Поселок сплавщиков был близко, внизу под бором. Анне надо было не прозевать развилку на лесовозную дорогу. Можно будет держаться ее ориентируясь на кромку бора. Она помнила все рассказы Савелия. Сама бывала зимой в поселке сплавщиков, интересовалась окружающей местностью и теперь ясно представляла свой путь. Только вот появившаяся тяжесть в голове и ломота в плечах беспокоили Анну. Она понимала, что температурит, но надеялась перебороть, болезнь и энергичней двигалась вперед.

***

Савелий с Худякиным всю дорогу шли молча. Худякин тащился сзади и несколько раз пытался разговаривать с Савелием, но тот не оглядываясь, только прибавлял шагу. Перейдя реку и поднявшись на угор. Савелий остановился. Ему надо было все обдумать. Гибель Анны потрясла его, но надо было подумать и о живых. Если получится, что Анна самовольно покинула место поселения, а Силин побежал догонять ее, то Анна, вроде бы как будет виновата в гибели Силина и это, конечно, отразится на ее отце. Семена Николаевича могут обвинить в соучастии, и загремит мужик по этапу за просто так. Эта мысль крутилась у Савелия в голове всю дорогу. Решение пришло еще раньше. Оно ему не очень нравилось, но другого выхода он не видел, и Савелий остановился на нем.

Он подождал, поднимающего на угор Худякина, дал у возможность отдышаться и подойдя к нему вплотную твердым голосом сказал:

– Слушай меня, Федот внимательно. Я тебе сейчас скажу такое, что ты должен запомнить на всю жизнь и повторять это всем, кто тебя спросит, хоть наяву, хоть во сне. Запомни, у Силина – комендантом с Анной была любовь и они решили прогуляться на заимку вдвоем – Савелий помолчал и добавил, пристально вглядываясь в лицо Худякина – И ты об этом знал, знал на кануне. Видел, что Анна подождала Силина на берегу и они вместе пошли на заимку. Понял? Если ты этого не скажешь, в поселке тебе не жить, а может и вообще не жить – усмехнулся Савелий, но в его глазах было такое, у Худякина мороз пошел по коже.

– Понял, Савелюшка – испугано ответил Худякин – Что я враг кому, не понимаю что ли? Что мне Силин‑то? Скажу все как ты велишь. Как перед Богом говорю. Всеми святыми клянусь.

Он еще что‑то говорил, но Савелий жестко прервал его:

– Слушай дальше. А мы с тобой пошли на озеро морды поставить и случайно наткнулись на полынью. Выловили телогрейку, платок и пошли домой. Ясно?

– Ясно, Савелюшка, ясно, как солнышко. Истинно так и было. Как же иначе.

– Вот и ладно. А сейчас походи по поселку и вроде бы так случайно рассказывай как было – сказал Савелий, сделав ударение на «как было»

– А я домой на мину тку, а потом в контору. Властям сообщить надо.

Худякин проворно засеменил в сторону центра поселка.

«Скажет, как я велел – подумал Савелий, провожая Взглядом Худякина – Куда ему деваться. Теперь в поселке у него защиты нет. Да и понимает, что среди людей живет. Не всю совесть‑то поди потерял».

У него перед глазами всплыли качнувшиеся ветки ивняка, но Савелий прогнал это видение. Мало ли что это. Ветерок, или, зверь какой пробежал, а может просто привиделось. «Нет, чуда не может быть – уверился Савелий – Вот оно доказательство в котомке лежит. Скорей всего Силин догнал Анну уже у склона полоя. Она рискнула и съехала на лыжах. Силин за ней и оба провалились. Вот и платок‑то и оказался в полынье. А что платок? – замедлил шаг Савелий – Ну, провалилась в полынью, но сумела выбраться, а Силин не смог. А что не крикнула мне, так это понятно, Худякин был рядом, а может и не видела нас, уже к заимке бежала. Там и обсушиться решила».