Вы даже представить себе не можете, что я испытал, когда мой посох вновь оказался в моих руках. Словно я на какое-то время лишился руки и теперь вновь обрел ее. Всё, теперь не расстанусь с ним никогда, ни на гулянке, ни во время карательной экспедиции.

Получив в руки свою гордость, я почувствовал, как в меня вновь вливается колдовская сила. Конечно, не та, что была раньше (из камеры-то я не вышел!), но всё-таки. Ее мне вполне хватило, чтобы разглядеть, что вся камера, словно плющом, оплетена линиями очень серьезного (а другое меня не тронуло бы!) заклятия. Думаю, такое и я мог бы сотворить, но только предварительно покопавшись в библиотеке «Кедрового скита». Похоже, противник и впрямь у меня нерядовой. Ну и что, тем слаще будет победа.

— У-у-у, что вам пришлось пережить! — опять загундосил Феликлист, осматривая помещение. — Как только вернется батюшка, сразу поставлю вопрос о невыносимых условиях содержания узников.

— Да уж, невыносимые, — усмехнулась Селистена, бросив взгляд на изрядно поредевший натюрморт на полу.

— У тебя будут вопросы посущественнее для обсуждения с Бодуном, — заметил я, пропуская мимо ушей ехидство Селистены. — Слушай, как ты решился нам помочь-то? После нашего разговора я понял, что ты только мысленно с нами.

— Вообще-то ты прав, — потупился Феликлист. — Я действительно не собирался влезать в эту историю, несмотря на то что глубоко презираю Сантану. Просто я в принципе против насилия. Но… — после этого многозначительного «но» княжич почему-то запнулся и осторожно поправил свою прическу. — Но твоя Селистена была очень убедительна, — наконец выдал он. — Она мне доходчиво, хотя и несколько грубовато обрисовала дальнейшую перспективу того, что станет с отцом, со мной и с городом, если одержит верх Сантана.

Ах вот оно, значит, в чем дело! Представляю, как мое рыжее чудовище уговаривало князька и почему он так нервно поправляет шевелюру. Не иначе по ней прошлась своими ручонками моя ненаглядная. Хотя большая часть волос у него еще осталась, да и чисто внешне он не шибко пострадал, так что физическое воздействие на члена княжеской фамилии будем считать оправданным.

— Вот я и решил помочь вам выбраться из темницы, — подвел итог Феликлист.

— Причем абсолютно добровольно, — дополнила Селистена.

— Да-да, — со вздохом согласился наследник престола. — Не скажу, что это решение далось мне просто, но ведь главное — результат.

— А в результате у нас есть всего полчаса, — опять влезла рыжая, — так что не будем терять времени. Давайте-ка пока в двух словах, что с вами произошло. В городе несут какую-то чушь, что, мол, тебя, батюшка, задержали на месте преступления и скоро казнят. А Даромира пока казнить не будут, потому что он только стоял на шухере.

— Что ж, и на том спасибо, — высказался я, с любовью поглаживая посох.

— Да, и еще говорят, что ты нанес княгине личную обиду и она поклялась приготовить для тебя что-то особенное, — добавил Феликлист.

Ну вот, я пошутил, а она обиделась. Между прочим, я ей даже несколько комплиментов сделал, только они то ли по скудости ума, то ли из-за отсутствия чувства юмора ею оценены не были.

— И что это за обида? — поспешила уточнить Селистена.

А вот впадать в подробности на этой скользкой теме мне бы не хотелось. Она у меня и без причины ревновать умудряется, а уж если дать хоть призрачный повод… Даже представлять не хочется, что она может со мной сделать.

— Он узнал, что у нее есть странный шрам, а она почему-то расстроилась, — вдруг подал голос Антип.

Ну е-мое, а еще премьер-боярин! Ну кто его просил влезать? Так я наврал бы что-нибудь, и дело с концом.

— А на каком месте шрам? — уже нахмурившись, поинтересовалась мелкая.

И какая, собственно, разница, на каком? Всё равно ведь правду не скажу, так как мне дорого свое здоровье и нервы будущей жены. И вообще, пора сменить скользкую тему.

— Солнышко, я после тебе все расскажу, — попытался выкрутиться я.

— Нет, сейчас, — тоном, не терпящим возражения, отрезала Селистена.

Ну всё, попал словно кур во щи. Что бы ей такое соврать, чтобы на правду похоже было? Однако врать ничего не пришлось, на этот раз мне пришел на помощь Феликлист.

— Ой, ну вы только посмотрите на нее! Ее жених совершает героический поступок, рискует жизнью, благодаря нечеловеческой хитрости и коварству Сантаны попадает в ловушку, томится в темнице, безмерно страдает, а она, вместо того чтобы его приголубить, пристает с глупыми подозрениями. Да что говорить, женщины все одинаковые! Ничего в настоящей любви не смыслят.

Хм, а хорошо излагает! Не так, конечно, как я, но тоже неплохо. Вот если бы Феликлист еще на меня не смотрел так выразительно, то вообще цены бы ему не было.

Селистена, пристыженная отпрыском князя, смутилась, покраснела и еле слышно проговорила:

— Извини, сама не знаю, что на меня нашло.

Уф… вроде пока пронесло. Ну и чудненько, Селистена у меня, конечно, буйная, но отходчивая.

— Так вы мне расскажете, что с вами случилось? — кардинально сменила тему боярышня.

— Охотно, — встрепенулся Антип и вкратце обрисовал сложившуюся ситуацию.

Сделал он это достаточно подробно, исключив разве что некоторые пикантные моменты из своего повествования. Как только он закончил, последовал резонный вопрос Селистены:

— Ну и что вы собираетесь делать?

— Твой папа собирается на плаху, — не смог сдержаться я.

— Ага, а твой жених собирается разгромить весь город и пасть смертью храбрых в неравном бою! — не остался в долгу Антип.

— Вы это что, серьезно? — не поверила своим ушам Селистена. — Лично я против того, чтобы вы погибали.

— А я против того, чтобы вы разнесли город! — вставил свое веское слово Феликлист. — Как наследник князя, я вам запрещаю!

— Да ладно, ладно, — примирительно заметил я. — Не буду я в городе ничего взрывать. Мне и самому Кипеж-град жалко.

— И расставаться с головой я пока еще не намерен, — заметил Антип.

Далее, уже без ехидства и подколок, мы с Антипом по очереди рассказали, что надумали за это время.

— Значит, насколько я поняла, — опять взяла бразды правления в свои руки Селистена, — ты, батюшка, хочешь остаться в темнице, чтобы по прибытии Бодуна попытаться встретиться с ним в этой камере и тем самым открыть ему глаза на происходящее в городе.

— Да, — хмуро кивнул премьер-боярин.

— А ты, Даромир, хочешь выбраться на свободу и уже там, восстановив свою колдовскую силу, попытаешься устранить Сантану физически.

— Именно, — подтвердил я и плотоядно улыбнулся, живо представив, что я с ней сделаю.

— И никто из вас друг друга не одобряет? — уточнила Селистена.

В ответ мы оба решительно кивнули.

— Так в чем, собственно, проблема? Даромир идет на волю и оттуда пытается свергнуть Сантану, а Антип сидит в темнице и спокойненько дожидается прибытия Бодуна. Кстати, когда он вернется?

— Через месяц вроде, — сообщил странно задумчивый Феликлист.

— Ну и отлично! Без князя они не решатся казнить премьер-боярина. А Даромир со своими способностями на воле многое сможет сделать. Ну как мой план? — закончила Селистена и победным взглядом пробежалась по всем нам.

— Не очень, дорогуша, — со вздохом и на всякий случай отойдя подальше, высказался Феликлист.

— Это почему это?! — оторопела Селистена и сделала шаг в сторону княжича.

— А ты царапаться не будешь? — спросил уже наученный горьким опытом князек.

— Не буду, говори, — после недолгого раздумья успокоила Селистена.

— Если Даромир сбежит из темницы, то этим самым он подтвердит свою вину. Да и доказать невиновность Антипа будет значительно сложнее.

Услышав такое, премьер-боярин бросил на меня победный взгляд. Однако Феликлист продолжил:

— Но и оставаться Даромиру в темнице без колдовской силы было бы глупо. На воле он смог бы принести значительно больше пользы, даже не вступая в прямое противостояние с Сантаной.

Теперь настала моя очередь победно смотреть на Антипа.