Артем с недоверием склонился над расчетами, Даша стала их комментировать. Они провели так почти час, обсуждая и прикидывая. В кабинет опасливо заглянул Давид, явно страшась прервать их уединение. Они подняли головы и вопросительно уставились на него.

– Извините, что прерываю вашу воркотню, но скоро конец рабочего дня, а мне помощь нужна.

Артем взмахом руки указал на соседний стул.

– Садись! Помнишь, мы почти месяц бились над этой проблемой и решили, что на данном этапе она нерешаема? Даша нашла выход.

Давид мешком свалился на стул и выдохнул:

– Не может быть!

Даша посмотрела на часы, висевшие у начальника над головой.

– Ух ты! Десять минут до конца работы! Извините, но у меня дела!

Под возмущенно-недоуменные взгляды оставшихся мужчин, не понимавших, как можно бросать дело на полпути, выскочила из кабинета завлаба и заполошно оглядела комнату. Кирилл был на месте, хотя и кидал мечтательные взгляды на спасительную дверь.

Коварно улыбаясь, Даша собрала сумку и приготовилась к старту.

Кирилл рванул к дверям, лишь только минутная стрелка остановилась на двенадцати.

Даша за ним не кинулась. Беги, кролик, беги! Она еще утром провела ревизию всех путей эвакуации и поняла, что для ускорения процесса лучше всего пользоваться запасным ходом. Правда, там все прокурено, но зато двери благодаря курильщикам открыты на каждом этаже.

Она не спеша попрощалась с коллегами, завернула за угол и нырнула на лестницу черного хода. Резво перелетая через две ступеньки, спустя пару минут была уже на улице. Быстро обогнув здание, остановилась перед главным входом, уверенная, что Рокшевский вряд ли сообразит выйти через другой ход.

Она оказалась права. Минуты через три показался запыхавшийся Кирилл. Даша злорадно усмехнулась. Физической формой герой-любовник явно не блистал. Он остановился на мгновенье, чтоб бросить проверяющий взгляд назад, и в это время Даша скользким движением прижалась к нему и томно прошептала:

– Привет, пупсик! Меня ищешь?

Рокшевский замер, явно не веря своим глазам.

– Ты обомлел от радости? Как я тебя понимаю! Ну, так где? У тебя или у меня? И не вздумай врать о критических днях! Я прекрасно знаю, что у мужчин их не бывает!

Рокшевский с выпученными, как у камбалы, глазами, несколько раз открыл и закрыл рот. Даша с некоторым напряжением ждала, не вздумает ли он согласиться, и успокоилась только тогда, когда услышала долгожданное:

– Я не могу! – и сделал попытку освободиться.

Решительно прекратив его трепыхания, Даша язвительно осведомилась:

– И почему это?

– Я… я сегодня навещаю родителей!

– Замечательная отговорка! Нестандартная такая! А завтра кого? Тетю с дядей? Потом всех родственников подряд?

Мимо шли сослуживцы, отпускавшие язвительные комментарии, и Рокшевский постарался принять независимый вид. Подтянувшись, сухо бросил:

– Ты совершенно не в моем вкусе! – наивно надеясь, что после этих слов эта ненормальная тут же от него отстанет.

Даша совершенно искренне удивилась.

– А кто тебя спрашивает? Достаточно и того, что ты мне нравишься! У меня уже был один такой. Не нравлюсь, не нравлюсь, но потом, когда я его связала, сопротивляться перестал. Правда, почему-то совсем увял. Ну ты понимаешь, как. Вообще вы, мужчины, на редкость капризные создания.

От подобных откровений Рокшевского бросило сначала в жар, потом в холод. Пробегающий мимо Давид притормозил и ехидно поинтересовался:

– Спасать не надо?

Даша и Рокшевский ответили в унисон:

– Нет!

– Ну, как хотите! Мое дело предложить! – и Давид умчался в голубую даль.

– Интересно, кого он спасать хотел? Меня или тебя? – Даша ободряюще пожала руку Кириллу, заставляя опомниться, уж очень бледно тот выглядел.

Из дверей вышел Артем и решительно направился к ним. Даша следила за ним сердито, а Кирилл – обрадовано.

– Привет! Может, все-таки сходим куда-нибудь?

Артем взял Дашу под руку, и они втроем перегородили весь тротуар. Проходившие мимо прохожие начали возмущаться. Чтобы освободить проход, Даше пришлось отпустить Рокшевского, чем тот не преминул воспользоваться. Воскликнув:

– Не буду вам мешать! – кинулся к своей «тойоте» и быстренько отчалил, оставив Дашу разочарованно глядеть ему вслед.

Чертыхнувшись, она повернулась к Александрову.

– И чего ты ко мне привязался? – она была разозлена не на шутку. – Я тебе совершенно не подхожу. Я не терплю серьезных отношений.

Артем логично поправил:

– А с чего ты заговорила о серьезных отношениях? Я их тебе не предлагал.

Даша попыталась освободиться, но он держал ее крепко.

– По тебе сразу видно, что ты собой представляешь. Правильный, серьезный, до чертиков воспитанный. Скажешь, не так?

– Так. Странно, но раньше я считал, что это скорее достоинства, чем недостатки.

– Для кого как. Для меня ты слишком правильный.

Резким движением прижав ее к себе, он заявил:

– Я могу измениться.

– А зачем? Это нерационально. Столько лет прожил правильным, какой теперь смысл меняться?

– В жизни все надо попробовать.

– Пожалуйста, но не со мной.

– А почему не с тобой?

– Не хочу! Не хочу я отвечать за разбитую жизнь хорошего мальчика! И отпусти меня!

К ним подплыла Олеся Викентьевна в норковой шубке не по погоде. Оценивающе посмотрела на Дашу. Решив, что столь вульгарная особа ей и в подметки не годится, умильно предложила:

– Артем, дорогой, ты куда? Может, пойдем куда-нибудь, расслабимся?

Артем в замешательстве, будто ища спасения, посмотрел на Дашу. Ему совершенно не хотелось куда-либо идти с Олесей Викентьевной.

Даша с иронией следила за ситуацией и не поверила своим ушам, услышав:

– Мы уже идем с Дашей в кафе.

Олеся Викентьевна с изумлением перевела взгляд на Дашу.

– Ее же ни в одно приличное заведение не пустят! – это прозвучало у нее на редкость высокомерно.

Даша с нарочитой наивностью поинтересовалась:

– Почему?

Олеся Викентьевна злорадно отрубила:

– Да потому что в такой одежде в приличные места не пускают!

Даша фыркнула.

– Вполне нормальный прикид. Просто здесь, как это выразиться поприличней, слишком консервативная публика.

Артем ее поддержал:

– Даша приехала из Европы. Там все так ходят.

Олеся Викентьевна взмахнула рукой, отметая сказанное.

– Что за чушь! Никто меня в этом не убедит! Я сама в Европу по два раза в год летаю! Ничего подобного там нет!

Даша согласно подтвердила:

– Артем несколько преувеличил, конечно. Там просто не обращают внимания на то, кто в чем ходит. Свобода личности, одним словом.

– А у нас что, нет свободы личности? – Олеся Викентьевна спросила это с излишней подозрительностью.

Даша посмотрела по сторонам.

– Распущенность есть. А вот свободы личности я что-то не заметила. Вон мужчины с девицами курят на остановке, щедро делясь этой гадостью с окружающими. Как вы думаете, это что?

– Дурное воспитание, и больше ничего!

Даша с ней согласилась:

– Вульгарность сплошная, это верно. В Европе таких называют «русскими вонючками» или «пердунами». Какая разница, какой частью тела они портят воздух?

Олеся Викентьевна требовательно повернулась к Артему, заканчивая непродуктивный разговор.

– Артем, мы идем?

Артем терпеливо пояснил:

– Мы идем с Дашей.

Олеся Викентьевна постаралась изобразить обиду:

– Какой ты непостоянный, Артем!

– У меня на этот счет другое мнение.

Олеся Викентьевна с откровенной угрозой спросила:

– Значит, я тебе навязываюсь?

Не привыкший обижать даже очень навязчивых женщин, Артем, надеясь, что до нее все-таки дойдет его нежелание с ней общаться, заявил с отвратительной уклончивостью:

– Возможно.

Олеся Викентьевна почувствовала себя брошенной куклой и обиделась всерьез.

– Ты то намекаешь на серьезные отношения, то прячешься в кусты. Неужели решил подружиться с олигархом?