Вот и усадьба воеводы Гостомысла. А вот и сам боярин. Златояр спешился, поклонился старику, и тот, догадавшись о цели гостя, без долгих предисловий сказал:

‑В тереме Росяна. Плачет все. Ступай к ней один – лучше без свидетелей вам поговорить. – И добавил с нескрываемой болью – Эх, Ярополк – Ярополк! Стал бы ты мне в сына место…

Златояр кивнул:

‑Его смерть была смертью достойного человека.

‑Ты прав. Воину следует возмужать и умереть на поле брани. Не буду больше тебя задерживать – ступай к дочери и… скажи ей то, что просил ей передать он.

На самом деле Росяна уже не плакала. Она не отреагировала на появление витязя, продолжая неподвижно сидеть на лавке и смотреть прямо перед собою. Златояр прислонился спиною к стене. И повисло молчание.

Росяна все‑таки удостоила его взглядом покрасневших глаз. И негромко сказала:

‑Ты пришел успокаивать меня? Ничего не выйдет. Моего любимого больше нет. Я должна уйти за ним следом! Если волхвы не позволят мне это сделать по всем правилам, я… Все равно за мною не смогут все время следить! Ну? У тебя есть еще что мне сказать?

‑Я сражался с Ярополком плечом к плечу. И в той, последней битве, тоже.

Росяна быстро‑быстро заморгала, вновь готовясь заплакать. Златояр же продолжал:

‑Мы все были готовы умереть там. И, черт возьми, умирали! За нашу Землю. За Свободу. За таких, как ты. И вам теперь нужно не умирать, а жить! Неужели ты думаешь, что Ярополк не пожелал бы тебе счастья в любом случае, пусть и не с ним, а с другим достойным витязем?

‑Никогда!.. – гневно начала Росяна, но Златояр жестом прервал ее:

‑Ты сперва выслушай! Помирать она собралась! На том свете все окажемся в свой черед, успеется! А он знаешь как тебя любил? Ты хочешь с собой покончить, чтобы с ним встретиться, а он, стало быть, чтобы с тобой остаться, не должен был на войну идти? Нет, потому и пошел, потому и погиб, что тебе только счастья хотел! Вот смотрит он сейчас на землю со Сварожьих лугов – а ты что? Если любишь его до сих пор – найди хорошего мужа, и сына‑первенца назови Ярополком!

Росяна молчала. Златояр подошел к ней совсем близко и, коснувшись ее подбородка, заставил посмотреть на себя:

‑Ярополк подарил тебе золотое кольцо. Если ты не веришь мне, то сожми кольцо в кулаке, закрой глаза и спроси своего любимого – права ли ты?

Девушка так и поступила. Вновь тишину нарушали лишь звуки, доносившиеся со двора. Но Златояр был спокоен. Он верил, что павший товарищ откликнется на призыв любимой даже из тех непостижимых сфер, которые открываются за порог нашего существования…

Наконец, Росяна снова открыла глаза. И улыбнулась. Из глаз ее все еще текли слезы, но это были не слезы суицидального безумия, а чистый символ оттаявшего сердца. Златояр понял ее без слов и погладил по голове:

‑Ну вот и умница. Пусть Боги пошлют тебе счастья… И батьку, смотри, больше не расстраивай!

…Вскоре конь уже нес Златояра по дороге через лес – в селение, где его ждала Забава.

‑Как давно я не навещал тебя…

‑Давно, Каин? А мне показалось, что прошел краткий миг… Что привело тебя в Пещеру Грез?

Самый древний из вампиров неторопливо вошел под величественные своды, туда, где в каменной чаше хранилась мудрость всех веков. Одна его рука была скрыта плащем, в другой он нес злополучную книгу – «Тени Предвечного».

‑Ты помнишь Хейда, которому подарила волшебных лошадей?

‑Который потрясал здесь мечом и грозился покорить мир?

‑Да. Его Империя пала.

‑Так быстро? Ах, конечно, по человеческим меркам он, наверное, правил долго.

‑Больше, чем кто‑либо до него… Куда бы мне деть эту книгу?

‑Откуда она у тебя?

‑Один молодой райкс после победы над Хейдом присвоил ее. Пришлось его прикончить вместе с десятком стражников. Пусть Закат отдохнет от великих завоевателей! Может быть, выбросить «Тени Предвечного» в какое‑нибудь болото?

‑Ты изменился, Каин! Зачем тебе отнимать у людей их любимые игрушки?

‑Просто за прошедшие тысячелетия мне надоели все эти однообразные, самоуверенные дураки, совершающие одни и те же ошибки на пути к «мировому господству»! Почему ни один из них не додумался еще, что нельзя хватать больше, чем можешь проглотить? Им нужна Слава? Ха! Их забудут еще быстрее, чем забыли меня, а ведь моя Держава была куда больше любой другой…

‑Оставь «Тени Предвечного» в моей пещере. Здесь с ними ничего не случится. Да, что теперь там, снаружи?

‑Великий народ Рос стал самым могущественным среди прочих. Его царь заключил союз со всеми народами Заката, и ему принадлежит решающее слово на совете правителей. Впрочем, Хейду он не уподобляется. Долго ли все это продлится – я сказать не берусь. Кстати, вера в древних Богов восстановлена. Готовся, скоро твою пещеру опять начнут заваливать дарами!

‑Как глупы люди…

Каин рассмеялся:

‑Ну, только не говори, что тебе не приятно почитание! Когда‑то я неплохо изучил женщин, и не думаю, что волшебные девы так уж отличаются от обыкновенных!

Хозяйка пещеры тоже засмеялась в ответ:

‑Конечно, ты прав! Жаль только, что я не могу насладиться твоими познаниями, как женщина человеческого племени.

‑Как знать… Есть легенды о том, как ты соблазняла пастухов, засыпавших недалеко от твоей пещеры!

‑Я? Пастухов? Как это?

‑Ну, спроси об этом у своих почитателей!

Каин вновь стал серьезен, огляделся, затем подошел к одной из стен пещеры и сунул «Тени Предвечного» в проем между двумя выступами:

‑Пусть ждет здесь очередного «великого вождя». Надеюсь, история Хейда все же послужит ему уроком, благо я дописал на чистых листах, как погибла Империя вампиров. Чувствую, что впрок это все равно не пойдет… Когда‑нибудь будущий завоеватель разнесет всю землю вместе с нами новоизобретенным «оружием возмездия».

‑Может быть, люди хоть чему‑то научатся, Каин?

‑Вряд ли. Разве что – арии… Наверное, я уже тебе надоел?

‑О, ты единственный, с кем я могу подолгу разговаривать! Если никуда не торопишься, то побудь в моей пещере еще.

‑А куда мне торопиться? Впереди – Вечность…

В поселении одного из маленьких лапонских племен, которое находилось на самой границе обитаемых земель, старый шаман вдруг почувствовал беспокойство. Что‑то темное и страшное приближалось к границе, которую он несколько часов назад очертил вокруг крытых шкурами чумов, на всю ночь преграждая путь злым духам тундры и пустошей. Если он будет медлить, может случиться непоправимое!

Охотники племени вооружились копьями и луками. Шаман, облаченный в ритуальный костюм, с бубном в руках, безошибочно почувствовал, откуда исходит опасность. Арктический ветер неистовствовал над вековечными снегами, и ничто живое не могло в такую погоду находиться вне дома, норы или логовища. Лапоны принялись нестройной скороговоркой бормотать заклятия против злых духов. Шаман ударил в бубен и громко крикнул:

‑Поди прочь, Беда! Поди прочь, Болезнь! Поди прочь, Смерть!

И тогда лапоны увидели, кто пытался проникнуть в их селение. Темнота, пронизанная вихрями снега, вдруг явственно потемнела, и из нее шагнул вперед высокий бледный человек в доспехах и изорванном черном плаще. Его била страшная дрожь, рот был полуоткрыт, а глаза горели безумием. Протянув к шаману и охотникам костлявую руку, он попытался что‑то сказать, но из его рта вырвался полухрип – полурев. Сверкнули клыки. Шаман еще раз ударил в бубен, и охотники шагнули вперед, готовясь встретить страшного врага, как и полагается мужчинам. Неведомый гость еще раз жутко заревел и, пятясь, сгинул во мраке, из которого пришел. Люди племени были спасены.

…Конечно, это был Хейд. Прежде он никогда не задумывался, что случится, если вампир не сможет регулярно пить кровь. Теперь жажда сводила его с ума, он чувствовал, как собственное тело перестает подчиняться, хотя боли по‑прежнему не было. На ее место пришел холод, переполнявший вампира изнутри. Он едва боролся с порывами ветра, и уж никак не мог рассчитывать одолеть охотников, пусть даже и маленького племени. Жалкие дикари оказались сильнее былого властелина Заката!