Он решительно поднялся и поднял руку, призывая ко вниманию:
‑Мы должны выступить в поход через три дня.
Ответом было недоуменное молчание. Царь продолжил:
‑Сейчас уХейда не осталось ничего – и ему придется собирать новую армию. Чем больше времени мы ему дадим – тем больше сил он накопит. А люди Заката, которые ждут нас? Сейчас вся империя Хейда запылает восстаниями, обреченными на провал без нашей помощи… Если с одной стороны будут арии, а с другой – восставшие, то Хейд окажется между двух огней! И самое главное – люди воодушевлены. Они верят в себя и верят в нас. Если мы дадим Хейду время собраться с силами и он выведет на следующую битву такую же большую армию, наши воины могут решить, что его воинства – неисчерпаемы, и пасть духом. Этого допускать нельзя! Три дня на торжества и тризны – и мы выступаем. На Закат!
9.
…Звон клинков и свист стрел, стаи ворон над трупами, усеявшими поля, пылающие замки графов – Арьяварта пришла на Закат, с твердой решимостью сокрушить могущество своего заклятого врага. Это было не Завоевание – но Освобождение и Месть. Давно, очень давно распалось единство белой расы, еще более усугубленное Хейдом. Но тогда Солнце Арьяварты еще только восходило, и окруженному врагами народу было не до дальней родни на Закате. Теперь времена изменились, и великая Держава белых людей от Альбиона и земли кельтиберов до Камень – гор, твердо вставшая на берегах всех морей, не казалась чем‑то невозможным. На пути этого стоял Хейд, из последних сил цепляющийся за распадающуюся Империю. На берегах гордого Райне две несовместимые, ненавидящие друг‑друга Силы встретились… замерли… и вновь схватились насмерть, вкладывая в это всю мощь, подобно двум борцам, за внешней неподвижностью скрывающим сверхъестественное напряжение мускулов. Ни та, ни другая сторона пока не могла преодолеть водную преграду – но не потому, что не пыталась сделать этого, а потому, что в кровопролитных схватках ни ариям, ни последователям Хейда не удавалось удержаться на вражеской стороне.
Но за войском царя Володара стояли необозримые просторы Арьяварты, мужество поднявшегося на Священную Войну народа, решившего идти до конца, до последней вражеской цитадели. А за спиною Хейда реяли знамена «Волчьего Ордена», сбивались в ватаги простые парни ‑ виллены, провозглашали независимость обложенные данью пограничные страны… Два фактора позволяли повелителю вампиров удерживать в узде большую часть своих подданных – людей: религиозный фанатизм, который он насаждал все предыдущие века своей власти, и страх вилленов перед ариями, про которых с подачи вампиров рассказывали как о людоедах и насильниках. Подумать только! Настоящие кровопийцы, насильники и тираны обвиняли в собственных грехах своего врага, и бросали в бой против него тех, кого этот враг стремился освободить… Но все чаще и чаще во взорах людей вспыхивал тот языческий огонь Свободы и Гордости, который так и не смог потушить Хейд.
Еще одним ударом для него оказалась высадка войска Альбиона на территориях, некогда принадлежавших прибрежным туатам. Как ни странно, но в поход на вампиров островитяне сумели привлечь даже своих традиционных врагов – пиктов! Хейд направил против новых врагов войско одного из своих доверенных графов, но оно было разбито, причем предводитель, равно опасаясь и кары вождя, и расправы со стороны победителей, куда‑то пропал еще в середине сражения… Впрочем, островитяне, даже поддержанные варварами‑пиктами, были все‑таки не ариями, и Хейд позднее смог задержать их и отбросить назад, к побережью. Но он не мог быть везде одновременно!
Верность ему сохранили вампиры, которым все равно терять было нечего, а также степняки и викинги из Галогаланда, чьи пути домой были отрезаны. Все же прочие, включая наемников, потихоньку разбегались, а то и примыкали к противоположной стороне. Поэтому Хейд попытался наплодить вампиров из пока еще оставшихся подданных, но вскоре понял, что совсем уж ничтожные и трусливые для этого не годятся, и что так он только сокращает собственную армию.
Мосты же через Райне он давно приказал сжечь…
Глухой полночью, когда разве что вампиры могли что‑то разглядеть в переплетении прибрежных зарослей, небольшой отряд под предводительством Вратибоя, в который входили пехотинцы‑арии и лучники‑чудины, скрытно переправился на другой берег, дыша из‑под воды через сухие тростинки. Брода через величайшую реку Заката не существовало, и царь Володар решился на небывалое: руками воинов спустить на воду лодки, быстро переправиться и закрепиться на Закатном берегу. Все дело было в том, что лодок не хватало, и за раз переправиться могли лишь самые отборные воины, которым предстояло победить или погибнуть всем до одного в случае неудачи. А чтобы вражеские лучники не нанесли непоправимых потерь в самом начале переправы, должен был позаботиться Вратибой.
На противоположном берегу ждали воины «Волчьего Ордена». Они скрывались среди ратей Хейда, ожидая тайного знака. Преданные вождю освободителей не меньше венетов, они не задумывались о смерти – их единственной целью была Свобода Закатных Земель. Кроме того, до действительно опасных дел «Волчьим Ордном» допускались только оставившие потомство мужи и воительницы. Они верили, что после достойной гибели в бою снова родятся в своем роду.
Володар сам решил возглавлять переправу. Конечно, иные назвали бы это ноправданным риском… Но воины способны на многое, когда едва ли не обожествляемый ими вождь бьется бок о бок с ними, а не следит за битвой издали. Царь ждал. И ждали воины, готовясь подхватить лодки и устремиться к воде. Чтобы не встревожить врага раньше времени, они были довольно далеко от воды, и с противоположного берега увидеть их было практически невозможно.
Трижды на противоположной стороне крикнула сова. Володар первым вцепился в борт лодки:
‑Время!
Как только могли быстрее, воины поволокли лодки к воде. Заслышав шум, лучники Хейда начали натягивать тетивы. И они совершенно не ожидали того, что произойдет потом…
…Потому что, как показалось им, со всех сторон и даже из‑под воды с дикими воплями и ревом ненависти бросились на них полунагие воины. На самом деле отряд Вратибоя значительно уступал врагам числом, да и отсутствие доспех должно было сказаться – но у страха глаза велики. Немногих вампиров не хватило на то, чтобы организованно сопротивляться внезапной атаке. Часть лучников Хейда, вчерашние охотники‑виллены, уже начала разбегаться!
Лодки закачались на водной глади, и в них начали прыгать воины. Володар, по‑прежнему рискуя собой, во весь рост поднялся на носу и обнажил клинок. Его примеру последовали на всех прочих лодках, чтобы сразу по приближении к вражескому берегу броситься в сечу. Царь ариев успел заметить, что одной из лодок стоит Морра Линдхольм с боевой секирой. Ее викинги, привычные к высадкам с боем, должны были сыграть теперь важную роль.
С противоположного берега полетели стрелы – но оттуда же слышался лязг оружия и крики сражающихся. Воины Хейда ничего не понимали – скрывавшиеся среди них люди «Волчьего Ордена» сбросили маску и присоединились к ариям. Чудские лучники не промахивались даже в полной темноте, изредка озаряемой факелами.
Факелы загорелись и на плывущих лодках, и с них также принялись отвечать лучникам Хейда. Война, к несчастью, есть война – время от времени пораженные стрелами люди падали за борт. В щит Володара тоже то и дело втыкались стрелы. Но он подавлял в себе желание пригнуться – Вождь должен быть примером для своих людей. Как медленно приближается земля!..
С берега навстречу лодкам нацелились копья, по счастью – не сплошным рядом. Володар принял одно из них на щит и прыгнул вперед, нанося удар:
‑За Русколань!
Его примеру последовали простые воины и бояре. Рать Хейда оказалась зажата на прибрежной полосе с двух сторон. Самым разумным выходом для нее было бы пробиться сквозь поредевший отряд Вратибоя и предупредить другие отряды… но людей охватила паника, а командовавшие ими вампиры боялись наказания за самовольное отступление. Да и командовать в этой бойне было невозможно.
