‑Ты приносил клятву верности? Ступай и исполняй приказ!

Боярин резко повернулся и, тяжело ступая, покинул шатер. На некоторое время воцарилось молчание, а затем Богумил сказал:

‑Царь не должен быть добр. Царь не должен быть зол. Он должен следовать Правде.

…Долго, очень долго к небу неслись стенания и крики обреченных. И вместе с ними корчилась, издыхала сама идея той распри, которую они принесли своей стране и своему народу.

6.

Вновь огонь пожирает колосья поспевшего хлеба,

И подмогу зовет окруженного воинства рог…

Под прицелом кипящего грозами, гневного неба

Сотни глоток ревут: «На Восток! На Восток! На Восток!»

И когда мы встаем на защиту Великой Европы,

Желтолицие орды встречая надежным щитом,

Наши братья по крови ударить нам в спину готовы,

Не желая хотя бы подумать – а что же потом?

Городов наших пепел не даст нам простить и смириться,

Брат за брата и сын за отца отомстит, беспощадно разя…

Горе вам, о Поднявшие Меч! Ваши трупы терзать будут птицы,

Потому что не примет их, чтобы укрыть, оскорбленная вами Земля.

«Горе! Горе!» – скандируют черные вороны в небе,

И над вами пылает Заря погребальным костром.

Мы клянемся Богам, что мы будем стоять до Победы!

…И Славянский Колосс развернулся на Запад лицом.

Подобно изваянию, Хейд верхом на коне застыл над речным обрывом. Над головою властелина Заката реял штандарт его Империи. Великий Завоеватель казался совершенно отрешенным от происходящего вокруг, однако это было не так. Он гордился своим величием – могуществом повелителя Закатных Земель, могуществом полководца невиданной, небывалой армии. Ему хотелось запеть – но он молчал, прикрыв глаза, не желая открывать свои мысли и чувства даже ближайшим соратникам. Да ему и не нужно было смотреть – он слышал, чувствовал, как на мили вокруг гудит и дрожит земля.

То шли мимо него легионы и легионы покорных ему воинов – фанатично преданные, влекомые призраком придуманной Хейдом веры или соблазненные миражами грядущих трофеев… Шли – на Восход, против извечного пути Солнца!

Пусть Бог Жизни и Света вновь дерзнет показать свой лик Гонителю Народов! Он, Хейд, Воин Ночи, повернет вспять саму историю, сами законы Мироздания!

Таиться? От кого?! Пусть пылают селения и города, пусть задыхаются хлебные колосья в этом дыму, пусть невиданное разорение и кровопролитие наконец‑то заставит содрогнуться сердца этого непостижимого, несгибаемого народа, который еще даже не знает, что пришла Война! «Страх летит впереди нас и бросает народы под копыта наших коней» – так спустя тысячелетия пели воины Чингиз‑хана…

Великая Арьяварта спала в полумраке тихой ночи позднего лета там, за рекою.

Для кого‑то это была ночь отдыха от каждодневного, жизненно необходимого труда, для кого‑то – временем оглянуться назад, помечтать у окна, для кого‑то – ночью первой любви. А для кого‑то эта ночь должна была стать последней, готовя удары мечей и злой свист стрел, топот вражеской конницы и треск подожженной факелами кровли!

Под знаменем Хейда соединились его знаменитые катафрактарии и тяжелая пехота, наемные копьеносцы‑фалангиты из южных земель в увенчанных гребнями касках, свирепые викинги Галогаландских конунгов, конные лучники Степи, ополчения теудских и туатских вилленов, великолепные метатели дротиков – кельтиберы…

Хейд отогнал задумчивость и резко опустил забрало.

Раскосые кочевники, не дожидаясь, пока найдут брод, рядом с конями переплывали на другой берег.

Громко ударил тревожный колокол на дозорной башне, предупреждая жителей окрестных селений о надвигающемся ужасе. В руке сторожа вспыхнул факел, и несколько пущенных на свет стрел пробили старенький доспех. Умирающий еще смог найти в себе силы для последнего шага – и вместе с факелом упал на груду хвороста. Сигнальный огонь был хорошо виден в ночи с других башен – подобно взмаху клинка пламя разорвало темноту ночи.

Вторжение началось…

Великая Страна содрогнулась от боли…

И ПРОБУДИЛАСЬ.

‑Ты что? Какие‑такие враги?! – Ярополк, Златояр и Вратибой обступили запыхавшегося молодого воина.

‑Не знаю. Приближаются от Заката, всадников восемь или десять. Не степняки – в доспехах. Я их всего на немного опередил…

‑Вот не было печали… ‑ Златояр развел руками. – Что делать‑то будем?

‑А что поделаешь? – Ответил Ярополк ‑ Не позвал нас царь на брата‑безбожника в поход, так хоть тут Родине послужим.

Он повернулся к принесшему недобрые вести:

‑Ты садись на свежего коня и скачи в Русколань, а по пути предупреди бояр и старшин, что… да просто расскажи им, что видел. А мы уж…

Кроме трех названных братьев, на заставе было пять витязей ‑ всадников. Один должен был известить царя. Значит – семь против десяти.

Враги не таились. Они приближались к заставе, реяли за их спинами плащи, скалились личины шлемов, увенчанных перьями и птичьими лапами, рогами и конскими хвостами. И перевернутая пятиконечная звезда белого цвета, вписанная в круг на их больших щитах, говорила, что это совсем не простые всадники. Увидев на пути ариев, враги несколько сбавили скорость, выстраиваясь в плотную линию, и вдруг завыли и застонали, все громче и громче. Никогда еще витязи заставы не слышали такого боевого клича – казалось, что это злой, бешеный ветер шумит в пустых каркасах доспех и шлемов. От этого звука по спинам поползли мурашки.

‑Стройся клином! – Крикнул Ярополк, обнажая меч. Соратники повиновались его приказу, выстраиваясь за его спиною в две косые линии так, что сам Ярополк и бывшие по сторонам от него Златояр и Вратибой образовали острие атаки. Конечно, для настоящего построения нужно хотя бы пятнадцать всадников… Но бой нужно было принимать.

И когда враги приблизились так, что их завывание стало нестерпимым, Ярополк выставил вперед тяжелый клинок, закрылся щитом и выдохнул всей грудью:

‑УРА!

Ответный рев сорвавшегося с места клина заглушил страшные звуки из‑под вражеских шлемов. Две конные лавины начали сближаться. И перед самым столкновением даже громче стука копыт и боевого клича всадников снова раздался голос Ярополка:

‑За Русколань!

Он первым врезался в своего противника. Белый конь панцирника присел на задние ноги, но устоял. Два щита ударили друг в друга, и кони взвились на дыбы, пытаясь схватить врага зубами или ударить копытами. Ярополк несколько раз пытался выбить у противника меч – не получалось. Тогда он мысленно воззвал к Перуну, отдернул правую руку назад, и когда вражеский клинок скользнул по его плечу, витязь со всей силы вонзил меч в щель страшного шлема прямо перед собою. Противник слетел с коня и распростерся на траве. Одним меньше…

Что и говорить, это был тяжелый, хотя и не долгий, бой. Однако удача с самого начала улыбнулась ариям – враги лишились предводителя. Он столкнулся с Вратибоем, который отбил нацеленное в свою грудь лезвие и дважды двинул противника щитом. После этого предводителя даже не понадобилось добивать.

Два воина – ария тоже погибли в самом начале, заколотые мечами во время таранной атаки. Самоотверженность же остальных лишь усилилась жаждой мести за товарищей. Кроме того, враги были лучше защищены, но менее поворотливы, их кони быстрее уставали под тяжестью всадников.

Наконец, последний из неприятелей развернул коня, пытаясь отступить, но удар сразу трех мечей выбил его из седла. Он с лязгом рухнул на землю, и вслед за ним спрыгнул с коня Ярополк. Присев на колено, витязь решительно схватил обеими руками шлем побежденного и сдернул прочь. Подъехавший Златояр покачал головой:

‑Ну и образина…

Ярополк медленно поднялся. Некоторое время он был не в силах вымолвить ни слова. Затем негромко сказал:

‑Это они, вампиры. Нужно запалить заставу и отходить.

Витязи вокруг переглянулись:

‑Да мы их победили вроде как…