Когда Этьена открыла глаза, вокруг было небо.

Легкие перистые облака проносились над самой головой. Яркие лучи солнца косо пронизывали их и золотом рассыпались по черному, словно светящемуся изнутри, полу.

Изумленно приподнявшись, девушка оперлась ладонью на упругую поверхность кушетки.

– Отлично.

– Вы?!.. – оглянувшись, поразилась она.

– Как ты себя чувствуешь? – нагнувшись, характерным жестом сжал её запястье мужчина, – что ж, учитывая масштаб полученных тобою повреждений, восстановление прошло довольно неплохо…

– Откуда вы?!.. Я… почему?…

– Расслабься, – остановил её бормотание мужчина.

– Со мной что-то произошло? – отдернула руку Этьена.

– Несчастный случай, – выпрямляясь, подтвердил он, – тебя сбила коляска. Смешно, но при их способах лечения это могло стоить тебе жизни. Я всегда говорил, что в эти варварские периоды нельзя выходить в одиночку. Тебе очень повезло, что там случайно оказался я.

– Пятнадцать тысяч лет обозримой истории и вы случайно оказались рядом, – чувствуя, что в голове стало непривычно пусто и гулко, с расстановкой произнесла Этьена, – вы меня искали?

– Не совсем, – добродушно усмехнулся мужчина, – но, всё равно, тебе повезло.

– Вы меня искали, – утвердительно повторила она, – зачем?

– Ты всегда отличалась завидной краткостью своих формулировок, – всё с той же долей добродушной иронии, произнес он.

– Зачем? – упрямо повторила Этьена.

Легко, очень легко она попробовала коснуться его, даже не коснуться, (надо быть самоубийцей, чтобы пытаться навязать Карлосу свою волю!), а скользнуть по краешку, даже по краешку краешка его сознания. Не ощутив ничего, абсолютно ничего (ни своего усилия, ни его сопротивления) она мысленно попыталась нажать сильнее, но опять ничего не почувствовала.

– Тебе надо поесть и отдохнуть, – поднявшись с кресла, всё с той же спокойной доброжелательностью произнес мужчина, – сейчас у меня дела, но после мы всё обсудим. При заказе рекомендую рыбное меню, – уже от двери обернулся он, – и морепродукты. Они здесь очень свежие.

– Спасибо, но я не голодна, – отказалась Этьена, – зачем вы меня искали?

– Ну, хорошо, – садясь напротив неё в другое кресло, согласился он, – ты забрала из моей лаборатории опытный образец лечебно-диагностического оборудования и пронесла его через капсулу времени. Зачем?

– Я… – ожидавшая чего угодно, кроме этого, растерялась Этьена.

– Мало того, что ты забрала прототип, – с нажимом продолжал он, – ты пронесла его в прошлое, рискуя, таким образом, координально изменить историю. Зачем ты это сделала?

Осень… Жан… её дом… две недели, дни и ночи которых сплелись в один, постепенно затягивающий их ужас. Утром поднимались шторы, впуская в комнату скупую порцию солнечного света. Вечером они опускались.

Из-за попавших в пулевое отверстие волокон ткани у Доре началось воспаление, вызвавшее резкий подъем температуры. Начался бред. Раненый метался по кровати, вырывался из удерживающих его рук, пытался встать. Когда удерживать становилось невозможно, появлялась Мадлена, делала укол, и раненый затихал.

Мадлена, Этьена, Симон… И опять Мадлена…

Затем возникал встревоженный Гаспар, открывал саквояж, говорил что-то преувеличенно бодрым голосом.

– Ты можешь что-нибудь сделать? – уперевшись руками в стол, в тот, самый страшный день в её жизни, в упор смотрела на врача Этьена.

В первый раз за всё это время она смотрела спокойно. Так нечеловечески спокойно, что Гаспар не выдержал, опустил глаза и забарабанил пальцем по столу.

– Я делаю всё, что могу.

– Мне плевать, что ты делаешь! Ты можешь его вылечить?

Он убрал руку со стола и отвернулся.

– Ясно, – на её постаревшем, измятом многодневной усталостью, лице, неожиданно ярко блеснули огромные, приподнятые к вискам глаза, – значит, шансов у него нет?

Гаспар опять не ответил.

Именно это убедило её в полной безнадежности ситуации. Настолько полной, что…

– Он переживет эту ночь?

– Тебе надо принять снотворное и лечь спать, – не глядя ей в глаза, произнес Гаспар.

– Нет, – всё с тем же сводящим с ума спокойствием отказалась Этьена, – ты не ответил на мой вопрос. Он переживет?…

– Да, – твердо произнес Готье, – эту ночь он переживет.

«Слава Богу! Значит я ещё могу успеть! – медленно выдохнула застывший в груди воздух Этьена, – я успею»…

– На эту ночь с ним останется Мадлена…

– Нет, – опять вскидывая на него глаза, жестко произнесла Этьена, – этой ночью останусь я.

– Ну? – видя, что она молчит, повторил мужчина.

– Я, – не слыша собственного голоса, начала она, – вернула диагност обратно…

– Дважды без разрешения проникнув в мою лабораторию, – всё также неумолимо подтвердил он, – ты понимала возможные последствия?

– Да, – еле слышно подтвердила Этьена.

– Ты совершила проступок, за который тебя обязаны отстранить от работы, – отчеканил мужчина.

– Я отстранена?

Всё… годы учебы… её мечты, надежды… её опыт и…

Этьене показалось, что она раскачивается на огромных качелях и сейчас с такой скоростью летит на них в пропасть, что что вот-вот остановится сердце…

– Нет.

Сердце замерло и вдруг бешенно заколотилось о грудную клетку.

– Почему? – изумленно уставилась на него Этьена.

– Потому что сначала я хочу понять, зачем ты это сделала?

– Почему меня не отстранили? – словно не слыша, повторила она.

– Потому что я пока не сообщил о твоем проступке руководству.

На несколько минут она словно оглохла. Как в немом кино, Этьена видела, как шевелятся его губы, но не могла уловить ни звука.

– Ты была одной из лучших в выпуске, – между тем продолжал говорить мужчина, – твои предыдущие экспедиции показали, что ты можешь стать хорошим исследователем. Поэтому, прежде чем губить твою карьеру, я хочу…

– Это вы послали за мной атавару?!

– Да.

– Почему атавара пытался меня убить?

– Что?!

– Он стрелял в меня. И сделал это при свидетеле. Почему?

– Потому что он оказался ещё глупее, чем я думал! – с чувством выговорил мужчина, – чтобы не привлекать внимание, я использовал новобранца.

– Он всё ещё там? – испугавшись за Доре, невольно охнула Этьена.

– Нет. Не знаю, как он прошел вступительные тесты, – откинулся на спинку кресла мужчина, – но на деле он продемонстрировал полное несоответствие.

Я подал рапорт об его отчислении.

– И… – задержала дыхание Этьена, – его отчислили?

– Конечно.

– Вы скрыли мои нарушения от руководства, – медленно, сама изумляясь сказанному, подытожила Этьена, – и, чтобы перехватить меня во времени, рискнули использовать необученного атавару. Которого затем отчислили, как нежелательного свидетеля. Почему?

– Продолжаешь формулировать? – усмехнулся Карлос, – что ж… не зря ты была лучшей…

– …из выпуска, – перебила его Этьена, – чтобы сказать это, вам не надо было за мной гоняться. Достаточно было просто дождаться моего возвращения.

– Ты умная девочка, – удовлетворенно подтвердил мужчина.

– Что вы от меня ждете?

– Для начала, – усмехнулся он, – благодарности.

– За что? – начала закипать Этьена, – за то, этот кретин чуть меня не уничтожил!

– Но, но, но… – примиряюще цокнул языком мужчина, – не драматизируй. Согласен, что он несколько перегнул палку, но о твоей ликвидации не могло быть и речи. Возможно, он несколько увлекся демонстрацией. Ты знаешь, что иногда они любят порисоваться, но.

Что вам нужно? – снова перебила его Этьена, – зачем вы привезли меня сюда? – Этьена обвела взглядом то, что даже трудно было назвать помещением, – в… – глаза остановились на характерном изгибе бухты, потом перепрыгнули на зеленую массу на горизонте, оценили положение солнца и бледно-голубой с металлическим отливом оттенок морской воды, – предкатастрофный Сахалин.