Так что тетушка Магдалена была сейчас недосягаема. Ну и что? Кто сказал, что нельзя ходить по дому одной?

Сашенька спустилась в гостиную. Комната была полна солнца, на специальных этажерках по углам стояли большие вазы со свежими цветами, на некоторых лепестках еще дрожали капли росы. На столе возвышалась чудовищных размеров трехъярусная коробка с шоколадными конфетами – тетушка Магдалена долго выбирала самую большую – «маленький Дмитрий так любит шоколад, я всегда ему привозила большую коробку конфет, не будем нарушать традиций…».

Когда Юлия Казимировна вчера увидела этот традиционный подарок, она одобрительно покивала головой:

– Прекрасно, Магдалена, просто прекрасно, Дмитрий будет в восторге! – подумала и добавила: – Честно говоря ему довольно давно не дарили шоколад, я как-то упустила это из виду.

Сашенька подумала, не положить ли рядом коробочку с дюжиной оловянных солдатиков, которых она купила в подарок мальчику от себя, но решила, что будет лучше, если она отдаст их при знакомстве сама.

Гостиная сияла порядком и чистотой и заняться в ней было решительно нечем. Кроме того пани Юлия просила не отбирать работу у прислуги. Глянув в окно, Сашенька решила, что прогулка по саду и доставит ей удовольствие и никого не обидит. Быстро подойдя к дверям, она уже взялась за ручку и тут дверь резко распахнулась. В комнату, едва не сбив ее с ног, шагнул человек. Она непременно бы упала, но сильные руки удержали ее.

– Эт-то что такое? – пророкотал звучный баритон.

Сашенька подняла голову и ахнула. Или не ахнула. Потом она пыталась вспомнить, сумела она вообще издать какой-нибудь звук, дышала ли, билось ли у нее сердце. Она только смотрела в эти глаза, боже, это было просто наваждение какое-то! Такой синевы просто не могло быть в природе, эти глаза сияли, притягивали к себе, это было… невыносимо.

– Или, точнее говоря, это кто такое, – молодой мужчина, крепко держа ее за плечи повел обратно в комнату. – Признавайтесь, мадмуазель, кто вы?

Сашенька честно попробовала ответить, но у нее вырвался только невнятный писк. Незнакомец отпустил ее и отступил на шаг.

– Вы уверены в этом? – спросил он с веселым любопытством.

Сашенька вспыхнула. Надо было ответить хоть что-нибудь, желательно умное, в крайнем случае, хотя бы вежливое, но увы… Можно подумать она приехала не из европейского города, а откуда-нибудь… из калмыцких степей!

Конечно, круг ее общения был довольно узок, но все-таки нельзя было сказать, что она выросла в глуши. И несколько знакомых молодых людей у нее было, но не таких же! Незнакомец был не просто хорош собой, он был… возмутительно, непозволительно красив. И дело даже не в невероятных синих глазах, которые, похоже, будут сниться ей по ночам до конца жизни. В нем вообще нет ни одного изъяна. Высокий, широкоплечий, густые черные волосы слегка вьются. Черты лица безупречно правильны, словно у греческого бога Аполлона, и уже успел загореть, несмотря на то, что лето еще не начиналось. Или это он от рождения такой смуглый? Собственно, какая разница? Главное, что от этого он становится еще более неотразимым. Господи, конечно, Сашенька понимала, что в доме Сотниковых у нее непременно будут новые знакомства, но к общению с такими… нет, с ТАКИМИ молодыми людьми, она решительно не была готова.

– Дмитрий, прошу тебя, перестань пугать девушку и попробуй, для разнообразия вспомнить о хороших манерах. Хотя наша гостья может в этом усомниться, но я точно знаю, что тебя этому учили в свое время и ты вполне в состоянии вести себя прилично, – стоявшая в дверях графиня говорила очень сухо.

Улыбка, засиявшая на лице Дмитрия, могла бы затмить самое яркое солнце. В несколько больших шагов он пересек гостиную, бережно подхватил бабушку под руку, подвел к креслу, усадил, поцеловал в щеку. После этого он так же стремительно вернулся к Сашеньке, не менее вежливо устроил ее на небольшом диванчике, галантно склонившись поцеловал руку, обернулся к графине и снова ослепил ее улыбкой:

– Я прощен?

Юлия Казимировна безнадежно махнула рукой и обратилась к девушке:

– Дорогая, позвольте вам представить моего внука – Дмитрий Андреевич Сотников. Дмитрий, это мадмуазель Тулешова, Александра Владимировна, воспитанница твоей тетушки Магдалены… и умоляю тебя, попробуй вести себя прилично хотя бы четверть часа! – Несмотря на строгий голос, графиня смотрела на внука с нежностью.

– Я буду стараться, – жизнерадостно пообещал Дмитрий. – Мадмуазель Александра, счастлив с вами познакомиться.

Снова четкий наклон головы, снова его теплые губы коснулись ее дрожащих пальцев. Сашенька, безнадежно пытающаяся взять себя в руки, пролепетала что-то из обязательной программы «поведение хорошо воспитанной барышни при знакомстве с молодым человеком из приличной семьи». Ответная улыбка была уже не ослепительной, а более мягкой, какой-то … уютной. Ей стало немного легче.

Тут Дмитрий обратил внимание на коробку, громоздившуюся посреди стола.

– Что это? – спросил он тихо. – Шоколад?

Сашенька похолодела от ужаса. Это надо додуматься, привезти в подарок блестящему, полному сил мужчине коробку шоколадных конфет! А хороша бы она была с этими несчастными оловянными солдатиками! Боже, где была ее голова, ведь Дмитрию было четырнадцать, когда Магдалена последний раз гостила здесь … С тех пор прошло девять лет, значит сейчас ему двадцать три. То, что об этом не подумала Магдалена, это естественно, но она, так гордящаяся своей разумностью и деловыми способностями, как она могла совершить такую кошмарную ошибку?!

А Дмитрий, как завороженный смотрел на коробку. Его руки замерли над крышкой, не касаясь ее.

– Бабушка, – прошептал он, и шепот этот прогремел в ушах Сашенька, словно иерихонская труба, – бабушка, тетя Магдалена привезла мне шоколадных конфет, огромную коробку, ты видела? – Он обернулся и Сашенька поняла, что он в восторге. Юлия Казимировна пожала плечами:

– Честно говоря, ее трудно было не заметить.

Молодой человек присел на край стола, упираясь правой ногой в пол и весело болтая левой. Он снял с коробки крышку и самым внимательным образом стал разглядывать содержимое. Потом поднял голову и провозгласил:

– Боже, благослови тетушку Магдалену, давно я не получал такого удовольствия! – он кинул в рот какую-то шоколадную загогулинку и обратился к Сашеньке: – Мадмуазель Александра, я надеюсь, вы не отказываете себе в сладком и поможете мне в борьбе с содержимым этой коробки? Бабушка и тетя Магдалена не едят шоколад.

Сердце Сашеньки, только минуту назад вернувшееся на свое место, снова ухнуло куда-то вниз. Девушка начала сердиться. В конце концов, она собиралась жить в одном доме с этим человеком и ей надо перестать превращаться в желе каждый раз, когда он взглянет на нее своими небесными глазами. Злость вернула ей дыхание и, махнув рукой на сердце, которое продолжало болтаться неизвестно где, она постаралась одарить Дмитрия самой лучезарной улыбкой:

– Я ем шоколад тоннами.

Мягко говоря это было небольшим преувеличением – с их-то доходами не так часто появлялся в доме шоколад в количестве, достойном упоминания. Молодой человек серьезно взглянул на нее, деловито сгреб коробку со стола и сел на диван, поставив конфеты между ними. Продолжая внимательно изучать содержимое он предложил:

– Здесь совсем мало с ягодной начинкой. Если я отдам вам все конфеты с орехами, могу я съесть ягодные?

Сашенька не менее деловито заглянула в коробку:

– Тогда шоколадные звездочки мы поделим поровну, и еще я хочу вот эту, в золотой фольге.

Он кивнул и вручил ей золотистую палочку.

Все это было как-то … нереально. Изящная, залитая утренним светом гостиная, она сидит на диване с шоколадкой в руке, а совсем рядом – только руку протяни, прекрасный, словно сказочный принц, мужчина. Он рассказывает о своей поездке в Москву, о делах, пани Юлия что-то переспрашивает… Сашенька не вслушивалась в разговор, она просто впитывала это ощущение спокойствия и доброжелательности, взаимного уважения и любви.