— Маленький совет на прощанье, — произнёс Посланник, и в его голосе не чувствовалось напряжения, хотя, держа на себе целого человека, он должен был напрячься. — Умей вовремя закрывать рот.

Карьедо ничего не ответил — не было сил и воздуха.

Посланник развернулся к бармену и с размаху закинул несчастного испанца обратно через стойку и тот, перелетев несколько метров, разбил спиной полки. Бутыли с алкоголем посыпались на пол, оглушая свидетелей драки громким звоном.

— Браво, капитан, браво! — зааплодировал восхищённый Том. — Это было здорово!

Артур никак не среагировал на крики подчинённого. Присев обратно за стул, он снова прижался к рюмке. Как будто ничего и не произошло.

Когда ликование в баре уладилось, Френсис очнулась от собственных мыслей на тему произошедшего и кинулась к пирату. В ней бурилось потрясение и злость на этого человека. Она чувствовала себя бочкой, переполненной до краёв порохом, и готовая вот-вот взорваться.

— И что тут происходит? – спросила она, глубоко выдыхая воздух. – Что это за пьяные посиделки? Кто этот персонаж?

— О, французская пташка, — пропел унылым голосом англичанин, водя пустой рюмкой по краю столика. – Я – то думал, что вы воспользуетесь ситуацией и улизнёте куда подальше. Но нет – вы всё ещё здесь и продолжаете играть на моих нервах. Кто этот тип – не знаю. Скажу только одно, ему явно нравится наступать мне на пятки. Может, он хочет занять моё место, не знаю. Пусть старается и дальше, но мне на него плевать.

Френсис попыталась приглядеться к парню, что продолжал валяться ничком за барной стойкой возле побитой посуды, но копошения взволнованного бармена помешали ей налюбоваться им вдоволь. Тогда она вернулась к своему привычному расспросу.

— Он пират?

— Возможно. Самый нелепый, с каким мне приходилось драться.

— И чего он хотел?

— А вы сами не видели? – англичанин хохотнул. – Пытался снять с меня шкуру. Нелепая деревенщина.

— А вы что здесь вообще делаете?

Посланник поднялся со стула, но, не рассчитав оставшихся в его ногах сил, плюхнулся

на маленькие плечики Томаса . Его затуманенный взгляд остановился на француженке. То ли её вопрос слишком глубоко задел мужчину, то ли это из-за переизбытка алкоголя, но в его глазах читалось что-то вроде раздражения. Усталого раздражения.

— Это сюрприз. Завтра утром я познакомлю вас всех с нашей новой командой.

— Новой командой?

— О, да. Нам просто необходимо было сменить снасти. Но об этом потом. Давайте сейчас покинем это жуткое местечко, а то оно меня нервирует.

Посланник еле полз на спине юнги. Выпил он вполне достаточно. Но это не мешало Френсис испытывать к нему злость. Да, она сердилась на него и вовсе не потому, что он якобы был в глазах многих чудовищем, а потому что его поведение опять уходило за пределы допустимых рамок. Его отношение к Френсис, казалось, так и колебалось на уровне «ненавижу», «не перевариваю». А то, с каким он хладнокровием расправился с этим испанцем — от таких поступков ныне вызванная злость растворялась на фоне рождаемого восхищения и более жгучего желания познать все тайны Посланника.

Вдруг Френсис вспомнила о его ране.

— Вам следует показать мне ранение, — сообщила она, протягивая руки к окровавленной рубахе, где на ткани виднелся ровный порез. — Я видела, насколько оно серьёзно. Позвольте.

— Не стоит телячьих нежностей, — буркнул англичанин. — Мне это не нужно.

Возможно, он решил, что девушка таким способом пыталась проявить заботу, чего он на дух не переносил и стремился всеми силами избежать. Но если Френсис чего-то хотела, она добивалась того силой, и не потому, что она волновалась за этого негодяя. Помощь входила в рамки приличия. Раздвинув порванную ткань, она почувствовала, как в её животе от страха запорхали бабочки. Кожа Посланника была абсолютно чиста и невредима.

Когда троица покинула кабак, люди, сидевшие там раннее тоже начали расходиться. Бармен выбросил все крупные стёкла в мешок с мусором, взял швабру и начал грубо водить ею по полу, скорее даже не убирая следы от напитков, а наоборот – размазывая их по поверхности. Дойдя до застывшего тела испанца, бармен назло ткнул пару раз тряпкой в бок мужчине, а затем уже пнул того ногой. Испанец глухо застонал, схватился за больные бока и перевернулся на спину. На его загорелой, широкой шеи красовались алые следы от пальцев.

— М...Где он? Где этот ублюдок? Я требую реванша! – объявил он, еле растирая глаза.

— Поднимайся, идиот, — гаркнул на него бармен. – Устроил тут представление. Кто тебя вообще просил лезть к Посланнику? Ты вообще знаешь, что это за личность?

— Знаю, как же его не знать! – возразил мужчина, медленно поднимаясь на колени. – Я хотел…хотел…мф…проверить его силу. Я уже…давно…на него охочусь.

— Раз охотишься, то ты должен знать, что выбрал для дуэли не лучшее место и не лучший час! Какой из тебя тогда охотник, чучело? Знай, что Посланник – как дым, и голыми руками его не поймать! Многие и до тебя пытались это сделать, и знаешь, где они все теперь? Можешь отнести им цветочки, я покажу тебе место!

— Спасибо, не надо! – вяло замахал руками испанец, как будто пытался отмахнуться от мухи. – Что вы все его вознесли так, как будто он какое-то божество?! Может, вы ему ещё будете раз в год приносить молодых юношей и девушек в качестве пожертвования?! Я вам всем докажу, что Посланник – не бог, он обычный человек! Я принесу вам его голову! Клянусь!

Бармен не удостоил парня живучим вниманием – он отвернулся от Карьедо и продолжил своё занятие.

— Чепуха, — произнёс он через какое-то мгновение, сметая осколки в разные стороны. – Тебе лучше забыть о нём, парень. И, желательно, свалить отсюда подальше, пока я не заставил тебя возместить ущерб.

Антонио достал из-под табурета свою погнутую саблю и, сунув её под ремень, покачиваясь, направился к выходу. Пару минут назад он был на вершине блаженства, мечтал о том, что люди будут носить его на руках, выкрикивая его имя и разбрасывая в разные стороны цветы, узнав, что он – жалкий испанский пират, не убивший за всю свою жизнь ни одного человека – сумел одолеть самого Посланника! О, Боже, как же это здорово звучит. На столько, что по его телу от таких мыслей прошлись мурашки. Но это ведь только мечты. На самом деле он был никем, и продолжал идти куда-то вдоль пустой улицы и ощущать неприятную боль в спине. Да здравствует синее тело!

— Антонио Карьедо? – раздался за мужчиной незнакомый голос. Карьедо оглянулся.

— Д...да, — неуверенно протянул испанец, мысленно спрашивая себя — правильно ли он поступил, ответив голосу правдой.

— У меня для вас послание, — незнакомец в длинной, неприметном плаще, из— под которого высовывалась знакомая, яркая форма, вынул из кармана аккуратно свёрнутый пергамент, запечатанный бардовым воском, и протянул его Карьедо. Испанец дрожащими руками взял послание и силой развернул его. Проводя глазами пару строк, лицо мужчины от изумления вытянулось.

— Это шутка? Кто вы?

— Это предложение. А моего имени вам знать не следует. Скажу только то, что я не просто какой-то прохожий с улицы, а довольно заинтересованное лицо. Мы долго следим за вами, Антонио. Знаем, что поступаем неправильно, да ещё в такое тяжкое время. Однако, у нас нету выбора. Я хочу предложить вам стать нашим…корсаром. Мы хотим, чтобы вы следили за Посланником.

— А почему не вы?

— С этим могут возникнуть проблемы. На многих частях таких людей, как мы, просто на дух не переносят. Знаете, легче нанять на это дело пирата, чем самим им становиться.

— Вам помогать – всё равно, что соваться в тёмную пещеру без оружия. Гарантий никаких.

— Ну, вам решать, Карьедо. Но вы сослужите для многих хорошую службу.

Карьедо рассеянно перевёл взгляд с незнакомца в плаще на пергамент и ещё раз перечитал послание. Всё это для него казалось просто дурным сном.

— Зачем он вам нужен?

Незнакомец рассмеялся.

— Какой глупый вопрос! За ним носится весь мир, желает узнать о нём всё, выявить, на кого он работает, а вы…всё ещё этому удивляетесь?