В дальнейшем Хмельницкий неоднократно принимал меры к освобождению Ждановича, прибегая даже к помощи турок и татар, однако после поражения короля в декабре 1653 года тот был переведен в Варшаву, а затем передан Радзивилллу. Литовский гетман безуспешно пытался использовать Ждановича для дипломатической игры с Хмельницким и, наконец, осенью 1654 года после поражения Януша Радзивилла от царских войск, тот был освобожден. Судя по письмам Виленского воеводы запорожскому гетману, содержание Ждановича у литовцев было вполне удовлетворительным и чувствовал он себя там довольно неплохо. Это видно, хотя бы потому, что в Чигирин из плена он возвратился 23 сентября, а уже спустя пять дней вместе с Яковом Сомко убыл с посольством в Москву. Одной из причин этого решения гетмана было желание информировать царское правительство посредством Ждановича, полтора года прожившего у поляков, о положении дел в Польше и Литве, планах правительства Речи Посполитой на обозримый период, о существующей угрозе вторжения турок и татар в московские пределы. В целом миссия Ждановича оказалась успешной и Алексей Михайлович удовлетворил почти все предложения запорожского гетмана. В ранге киевского полковника А Жданович оставался до 1656 года, хотя во время его отсутствия полк возглавлял Павел Яненко-Хмельницкий. За почти шесть лет управления Киевом и его окрестностями Жданович зарекомендовал себя хорошим администратором, пресекавшим всякого рода своеволия на территории полка и успешно охранявшего пределы киевских земель от вражеских набегов.

В новом для него ранге генерального судьи Ждановичу удалось поработать недолго. В самом начале 1657 года он получил приказ гетмана выступить на помощь Юрию Ракочи и действовать совместно с его войсками, имея конечной задачей возведение Ракочи на польский трон. Вспомогательный корпус Ждановича насчитывал 12 000 человек, однако состоял он в основном из охотников. Надо полагать, Хмельницкий не рискнул отправить на помощь Ракочи регулярные казачьи полки, оставляя в случае чего для себя возможность оправдаться перед царем самовольными действиями Ждановича. Не случайно, в числе заместителей последнего находились полковники Иван Богун и Ференц Рац, одни из высших представителей казацкой старшины, не принесшие присягу на верность царю. В феврале 1657 года Жданович перешел Днестр и встретился с князем Ракочи под Стрыем.Соединившись с венграми, они форсировали реку Сан (приток Вислы) и вторглись в Малую Польшу.

Не встречая на своем пути серьезного сопротивления, союзники заняли Тарнов, Божню, Ланцут и вышли к древней польской столице Кракову. Краков, который за два последних года не менее трех раз переходил из рук в руки, серьезного сопротивления не оказал.

Перейдя на левый берег Вислы, Ракочи встретил уже более организованное сопротивление. В ходе боев и венгры, и казаки стали нести потери. Под Сандомиром Ракочи и Жданович встретились с Карлом Густавом. Шведский король благосклонно принял казацкого полковника, но поразился отсутствию дисциплины в войсках Ракочи, посоветовав ему перенять шведскую организацию войск.

От Сандомира Ракочи возвратился вновь на правый берег Вислы и через Замостье и Люблин вышел к Бресту. Свое непродолжительное пребывание на Полесье Жданович использовал для того, чтобы присоединить эти территории к казацкому государству. Под его влиянием пинский округ принял протекторат Хмельницкого.

От Бреста союзники вновь повернули на запад. Выйдя к Бугу и Нарве, они под Закрочимом перешли Вислу и осадили Варшаву. 19 июня 1657 года столица Речи Посполитой сдалась объединенной венгро-шведско-казацкой армии. Казаки и шведы крепко пограбили город, однако на этом успехи союзников и закончились.

Король Ян Казимир сообщил Алексею Михайловичу о действиях казаков против Польши в союзе с Ракочи и шведами. Царь немедленно отреагировал, направив в Чигирин окольничего Федора Бутурлина и дьяка Василия Михайловича со строгим выговором гетману.

Послы прибыли в гетманскую ставку в начале июля и застали Богдана Хмельницкого тяжело больным. Тем не менее, он по их требованию отправил приказ Ждановичу оставить Ракочи и возвратиться в Киев.

Но и без этого дела у семиградского князя шли не важно. Он не только не получил польский трон, но под натиском коронных войск вынужден был оставить Варшаву и отойти к Сандомиру. Оттуда ему пришлось отходить к Замостью, затем к Раве Русской, где в бою с поляками погиб казацкий полковник, венгр, Ференц Рац. Пройдя Львов, Зборов и Тернополь, войска Ракочи на краю казацкой территории были окружены войсками коронного гетмана Реверы Потоцкого и маршала Любомирского. Князь вынужден был заплатить большой выкуп, чтобы ему разрешили вернуться домой. Так закончился славный поход казаков под предводительством Ждановича на Польшу, не, достигнув, однако, своего главного результата.

Глава пятая. Великий гетман запорожский.

Идеальный правитель тот, кто не стремится к власти, а приобретя власть силою обстоятельств, не пытается удержать ее и, выполнив свое предназначение, с достоинствоми честью возвращается к своим обычным занятиям. Но в мировой истории такие случаи крайне редки и запорожский гетман в этом смысле не являлся идеальным правителям.

В великих людях нередко сочетаются и великие пороки и великие добродетели, Хмельницкий в этом плане также не являлся исключением. Получив в свои руки гетманскую булаву, он, чем дальше, тем больше стал с подозрительностью относиться к своим потенциальным соперникам, даже, если они сами и не пытались оспаривать у него власть.

Можно лишь удивляться, как волею судьбы уходили из жизни соратники гетмана, способные пусть теоретически составить ему конкуренцию во влиянии на казацкую массу. Самый первый грозный соперник его, Кривонос, ушел из жизни после трех первых побед восставшего народа, причем в двух из них (под Корсунем и Пилявцами) он сыграл решающую роль. Именно Кривоноса бросал гетман на самые опасные участки: отправил против Вишневецкого, послал штурмовал Высокий замок во Львове. Сама смерть знаменитого народного вождя во многом до сей поры остается загадочной. Достоверно известно лишь, что это произошло во время осады Замостья. По одним данным он стал жертвой какой-то эпидемии (чумы или черной оспы) по другой — умер от полученной раны.

Следующим ушел из жизни другой соратник гетмана, пользовавшийся огромной популярностью у реестровых казаков, Михаил Кречовский, посланный Хмельницким против Януша Радзивилла. Вызывает удивление, что в распоряжении наказного гетмана оказалось всего пятнадцать тысяч казаков, чего было явно недостаточно для успешного противостояния отлично вооруженной и превосходно вымуштрованной армии литовского гетмана. Такое легкомыслие со стороны Хмельницкого не может не показаться странным, если учесть, что сразу после гибели Кречовского он направил против Радзивилла 60- тысячное войско.

Стоит ли удивляться после этого, почему у народных масс возникло устойчивое мнение, что и Данила Нечай, последний из признанных народных вождей «наткнувся на хмелину».

Еще один потенциальный соперник Хмельницкого, избранный в свое время наказным гетманом, черниговский полковник Матвей Гладкий был по его приговору казнен за мятеж.

Оставалось еще три возможных конкурента в борьбе за власть в будущем: Серко, Жданович и Богун. Однако, самый мудрый из них, Серко, своевременно нашел пристанище на Запорожье, куда гетманская власть не распространялась; Жданович был отправлен с посольством к королю, а затем в рейд по Польше; предусмотрительный Богун отказался принять присягу на верность царю, чем навсегда отрезал себе путь к гетманской булаве.

Как бы то ни было, но в последний год его жизни после гибели Ивана Золотаренко, рядом с Хмельницким не оказалось ни одной личности, способной с достоинством принятьбулаву из его слабеющих рук. Генеральный писарь Иван Выговский был в почете у старшины, но у широких казацких масс авторитетом не пользовался. Полтавский полковник Мартын Пушкарь имел большое влияние у казацкой «черни» и народных масс, но до уровня государственного деятеля явно не дотягивал. Остальные в гетманском окружениилибо были слишком молоды, как Дорошенко или Носач, либо с достаточно темным прошлым, как Павел Тетеря, непонятно каким образом ставший переяславльским полковником.