Допив кофе, я покормил довольно урчавшего Рино и вернулся к работе. Надо заканчивать этот проклятый перстень и уехать из города на пару недель. На охоту или еще куда-нибудь. Подальше из этих мест. Может быть, в Аламо? А что? Это хорошая идея! Там, в двух часах езды от города, живет Поль Нардин. Старый бродяга! Один из немногих, кто помнит добрые старые времена. Времена, когда нашу жизнь заполняло нечто большее, чем прозябание в этих скучных пограничных городках, похожих на серые пески восточного побережья.

Я даже улыбнулся, вспомнив лица приятелей, и взялся за «львиный» перстень. Не прошло и десяти минут, как дверной колокольчик снова звякнул. Опять Билл Барлоу? Черт бы побрал этого пьяницу… Не успел подняться, как в зале раздался истошный женский крик. Вот дьявол! Рино опять кого-то напугал! Вышел в торговый зал и увидел женщину, замершую от испуга…

Посетительница была не только красива, но и чертовски сексуальна. Знаете, есть такой тип женщин, мимо которых просто так не пройдешь. Они притягивают, как магнит, и тебя окатывает горячей волной, когда видишь в их глазах лукавый огонек. Разве что глаза у моей гостьи – покрасневшие и слегка воспаленные…

Ее звали Маргарет О’Рейли. Вдова Джеймса О’Рейли, который был известной личностью в Новом мире. Один из руководителей центральной Базы Ордена по приему переселенцев и грузов. Человек старой закалки. Из числа той гвардии, которая помнит времена Джека Чамберса, да упокоит Аллах его мятежную душу! Я даже хмыкнул от удивления. Помню этого человека. Мы несколько раз встречались. И про его жену тоже слышать доводилось. Говорят, что они были чертовски дружной и красивой парой. Всю жизнь вместе. Еще со школы, где учились в одном классе. Хм… Значит, они ровесники? Тогда… раздери меня дьявол! Получается, что эта женщина младше меня всего на год? Неплохо выглядит для своих лет. Ей никак не дашь больше тридцати пяти.

– Это очень старая история, мистер Шайя, – тихо сказала женщина. Она нервно теребила в руках кружевной платок. – Тяжело вспоминать о ней. Боль уже утихла, но как оказалось – не навсегда. Было достаточно одного известия, чтобы… Извините меня… Я даже не знаю, с чего начать.

– Давайте начнем с самого начала, – повторно предложил я. – Хотите чашечку кофе?

– Кофе?.. Я…

– Вы посидите, успокойтесь и подумайте. А я тем временем сварю кофе.

Вышел из комнаты и направился на кухню. Неторопливо покурил, стряхивая пепел в старинную бронзовую пепельницу. Переселенцы любят такие безделушки, которые пользуются здесь хорошим спросом, поскольку придают солидности миру, чья история ограничивается семнадцатью годами. Вспомнил, как мне досталась эта пепельница, и даже усмехнулся…

Покурил и занялся кофе для гостьи. Ей бы больше подошел хороший глоток коньяку, чтобы немного успокоиться, но хлестать спиртное с самого утра… согласитесь, что это не самая хорошая идея, чтобы предложить женщине. Она же, в конце концов, не Уильям Барлоу.

Спустя десять минут мы сидели в небольшой комнате за журнальным столиком и пили кофе. Я слушал рассказ Маргарет. Да, иногда мне приходится сбрасывать шкуру мирного ювелира и решать вопросы иного толка. Не буду скрывать – последнее время все реже и реже. Старею, наверное. С другой стороны – человек, приславший эту женщину, не стал бы меня рекомендовать, не будь уверен, что ей можно помочь. Увы, но чем больше я слушал, тем больше склонялся к мысли, что в этот раз мой знакомый ошибся…

– Моя дочь – Синтия О’Рейли, прибыла вместе со мной. Мой покойный муж Джеймс попал в Новый мир на полтора года раньше, – сказала Маргарет и подняла на меня глаза.

– Мне доводилось встречаться с мистером О’Рейли, – кивнул я, – перед тем, как уйти в экспедицию с Джеком Чамберсом.

– Вы знали Джека? Ах да… мне рассказывали…

– Мы были друзьями.

– Это был хороший человек. Непростой судьбы, но умница и добряк. Джеймс называл его Легендой Новой и прочих земель, а Джек жутко злился на это прозвище, – грустно улыбнулась она.

Маргарет несколько минут молчала, а потом неожиданно спросила разрешения, достала из сумочки пачку сигарет и закурила. Сигареты, кстати, из Старого Света. Местный табак, несмотря на все старания фермеров, – не очень высокого качества. Она глубоко затянулась и продолжила свой рассказ:

– Когда Синтии исполнилось двадцать, она познакомилась с одним человеком, который горел желанием снять фильм. Первый художественный фильм Нового мира. Вы, наверное, слышали – «Наедине с мечтой».

– Да, это очень грустная история. Вся съемочная группа исчезла, если не ошибаюсь?

– Именно так и было. Это исчезновение наделало много шума среди сотрудников Ордена. Одно время ходили слухи, что к этому причастен Брайан Хантер. Тот самый, который два года назад умер от сердечного приступа.

Я кашлянул и кивнул с подобающе скорбным видом. Если быть предельно откровенным, то мог бы и рассказать, как подыхал этот Брайан Хантер. Когда я его видел в последний раз, он ползал по грязному полу в доме на чеченской территории. Ползал и захлебывался собственной кровью. Помню, как Юрка Лившиц отре́зал Хантеру уши, а потом полоснул по горлу ножом. Так что с сердцем у покойного был полный порядок. Я отогнал от себя эту картину и уточнил:

– Если не ошибаюсь, среди пропавших была и его дочь – Люсьен Тейлор?

– Она не родная дочь Брайана Хантера, – покачала головой Маргарет, – а его падчерица. Наши девочки были очень дружны. Надо сказать, что Люсьен получила роль в этом фильме только благодаря протекции моей дочери. Синтия просто упросила режиссера взять ее.

– Синтия играла в этой картине?

– Главную роль. Но она и сценарий написала. Он так понравился Готфриду, что тот был на седьмом небе от счастья. Синтия была очень талантливой девочкой.

– Готфриду? – переспросил я.

– Готфрид Шекли – режиссер. Молодой мужчина. Ему на тот момент было двадцать пять лет. Талантливый и очень увлеченный своим делом человек. Когда говорил о киноискусстве, то забывал обо всем на свете. Он был беден, и если бы не знакомство с Синтией, то его мечты о съемках так бы и остались мечтами. Деньги на это предприятие выделил Орден. Это было почти невозможно, но мой муж уступил просьбам дочери и решил помочь ребятам. Джеймс убедил руководство в необходимости и важности этого проекта. Если бы мы знали, чем это обернется… – прошептала Маргарет.

На ее глазах выступили слезы, и я не выдержал – поднялся из кресла и принес тот самый коньяк. Увольте меня от женских слез – терпеть их не могу. Плеснул в бокал и поставил рядом с кофейной чашкой. О’Рейли, не задумываясь, сделала большой глоток и благодарно кивнула. Несколько минут она молчала, а потом опять потянулась за сигаретой. Щелкнула золотой, украшенной монограммой зажигалкой, закурила и задумчиво прищурилась:

– Деньги, необходимая техника и охрана были выделены Орденом. Готфрид исколесил все побережье по обе стороны от Порто-Франко в поисках подходящего места. Помню, как ребята радовались, когда нашли какую-то «совершенно очаровательную» бухту в ста километрах от города. Часть необходимого материала была отснята на территории базы Ордена. Потом они уехали к этой бухте для натурных съемок. Должны были вернуться через три дня, но не вернулись. Поначалу мы решили, что ребята слишком увлеклись работой, и не придали большого значения их опозданию.

– Разве с ними не было радиосвязи?

– Была, но нестабильная. Джеймс что-то объяснял про атмосферные помехи…

– Что было потом?

– На пятый день Джеймс отправил на поиски группу из батальона охраны.

– И что они обнаружили?

– Совершенно безлюдный лагерь. Вещи, техника, документы, даже оружие – все осталось на своих местах. Только людей не было. Исчезли… словно их никогда и не было…

– Ни одного? – спросил я.

– Спустя сутки после начала поисков неподалеку от лагеря был найден один паренек из числа охраны киногруппы. Убитым. Кто-то выстрелил ему в голову.

– И больше никаких следов?