Подняли меня пинками. Сначала я просто решил не обращать внимание, но потом мне врезали палкой по заднице, и я решил узнать, в чем, собственно, дело. Учитель Айдо, злой, а это было, похоже, его обычное состояние, и не в меру вспотевший велел выметаться на свежий воздух.

Солнце еще спало, а Младшая Сестра только собиралась на покой. Воздух был действительно свеж до неприличной прохлады, о чем я доложил учителю. Тот, несказанно удивившись, предложил согреться, пробежавшись до речки и обратно. Вспомнив слова Скорпо о подчинении и послушании, я, тяжело вздохнув, побежал. Видно, Айдо тоже немного подзамерз, так как составил мне компанию. И вот тут я понял, как мало все же знают нас люди. Типичный пример: для того чтобы по праву называться мужчиной, молодой тролль должен пройти ряд испытаний, и первое из них – он должен бежать до тех пор, пока в небе не появится первая звезда. Потом, вернувшись обратно к тому месту, откуда начал свой бег, пройти по вытянутой веревке с миской, наполненной до краев водой. Естественно, не пролив ни капли. Ради потехи ему составляет компанию почти вся мужская половина стойбища. Ладно, я отвлекся.

Мысленно прикинув расстояние до речушки (где-то с полчаса хорошего галопа), я решил поскорей отделаться. Когда Айдо наконец-то доковылял, я, искупавшись, смыл пот, а заодно успел наловить рыбки на завтрак. Для этого, пока никто не видел, я снял штаны и, завязав внизу, использовал их как сеть.

Едва учитель появился на берегу, я взял обратный курс. Ребята уже встали и лазили в поисках еды. Так как учитель безнадежно отстал, я принял командование по завтраку на себя. По прибытии старичка на место его обрадовали известием, что ему таки перепала пара рыбешек.

От такой нечаянной радости Айдо, скрипнув зубами, скрылся у себя в доме. Появился он через час, бодрый и веселый, в черном одеянии с поясом. Старик Кис-Бродяга рассказывал, что такие тряпки носят в столице в домах: зажиточных парней и зовутся они чудным словцом – пинджама.

– Ну-ка, господин скороход, – вежливо обратился он ко мне, – посмотрим, что ты у нас за птица!

С этими словами он взвился в воздух. Босая пятка старичка врезалась мне в челюсть, а через мгновение другая угодила в лоб. Ощущение было такое, словно столкнулся с сосной по пути домой после четвертого кувшинчика ржаного самогона. Разница была лишь в том, что обычно сосна немного меняет свое положение относительно земли, а я устоял на месте.

Айдо, приземлившись, фыркнул и снова пошел в атаку. На этот раз он пустил в ход свои кулаки, быстро обработав мне торс и грудь, а напоследок постарался заплести косичку в моей гриве. Я решил не отвечать чисто из уважения к сединам противника. Не скажу, что его удары были безболезненными, но все-таки не такими, как у нас на “стеночной” потехе.

Учитель в принципе мог бы скакать вокруг меня и дальше, пока бы ему это не надоело, но меня задел за живое язвительный смех Ильд-Ми. Поэтому, когда учитель в очередной раз прыганул, я просто немного отошел в сторону. Дед по инерции просвистел мимо (видно, он собирался все-таки уложить меня сегодня!) и так как в полете останавливаться просто не умел, то использовал для приземления лыбящегося ученика. Эльф, удивленный, бросил взгляд на меня и, одобрительно кивнув головой, отошел в сторону. Так, на всякий случай.

Старик, решив, вероятно, что был недостаточно быстр, прямо с места в прыжке ринулся на меня. Вот здесь я еле сдержался!!! Сразу вспомнилось, как отправляют на пару недель отдыхать зарвавшихся парней, стремящихся с размаху, с лету уложить противника, – здесь главное вовремя и по делу резко выставить кулак. И вместе с тем проскочили прощальные слова Скорпо: “Ты там это… поосторожней как-нибудь”. Я стоял в позе заботливой матери, укачивающей младенца. Я не удержался и даже попытался промычать что-то вроде “баю-баюшки, баю…”. Ватгиль не выдержал и взорвался высоким симпатичным смехом. Старик покраснел и щучкой вынырнул из моих нежных объятий – можно было подумать, что его так уж особо сильно удерживали.

– Так, хорр-р-р-ошо. – Айдо поманил меня ладошкой. – Теперь, медведь, твоя очередь. Нападай!

– Не буду, – я скромно потупился.

– Почему? – искренне удивился учитель, сделав шаг навстречу.

– Не буду, и все, – пробурчал я в ответ.

– Но почему, Отродье тебя раздери?! – Удивлению Айдо, похоже, не было предела.

– Мастер Скорпо велел никого здесь не калечить, а по-другому, боюсь, не получится… – пробубнил я.

– Что, что, что? – Дед подошел ко мне еще ближе, а я тем временем принялся за изучение облаков, проплывающих по небу.

– А мастер Скорпо не говорил тебе, что я здесь всем распоряжаюсь?! И что меня ты обязан слушаться и выполнять мои приказы, какими бы они ни были! Это тебе понятно, кретин?! – разорался старик.

– Понятно, – вздохнул я. И хотя невежливое “кретин” относилось, как я считал, в этом случае не совсем ко мне, оно все же задело. – Понятно, – повторил я и резко вскинул руку, метя дедушке Айдо между глаз. – Чего тут непонятного!..

Пока я продолжал внимательно изучать облака, мирно проплывающие по небу, верные ученики доставали своего учителя из кустов акации, что росла рядом с поляной-площадкой.

Непобедимый Айдо выглядел так, будто по нему прошло стадо обезумевших бизонов. Костюмчик явно нуждался в капитальной штопке, пояс вообще где-то потерялся, морда, впрочем, как и все остальное, была расцарапана в кровь. Последним штрихом к портрету были вылезающие из орбит глаза и неприятного цвета синь или, точнее сказать, чернь, расплывающаяся вокруг глаз.

Пострадавшего со всеми почестями отнесли в дом. Причем старик Айдо все время пытался посчитать количество своих зубов, приговаривая при этом только ему одному понятное “жаль…”. Через несколько минут после всего этого из дома, спеша, как на попойку, вылетел Ильд-Ми. Глаза его светились багровым, а в руках плясал длинный, чуть закругленный на конце меч. Я оставил изучение окрестностей на потом и приготовился. Прав был мой папаша, утверждая, что “страшнее дурака в праведном гневе может быть лишь обезумевший дурак”.

Итак, Ильд-Ми приближался ко мне с поразительной быстротой, занося свою железку все выше и выше, явно готовясь к смертоубийству. Мне не оставалось ничего другого, кроме как нырнуть под руку, когда он таки рубанул, и отправить обезумевшего парня по пути, ранее проложенному его ненаглядным наставником.

Его уже доставал я сам с помощью Ватгиля, который при этом все еще хохотал, как безумный. Если в самом начале обучения мне было, честно говоря, не до смеха, то здесь я не выдержал и тоже скупо усмехнулся. Не скажу, что мне было очень уж смешно, просто… ну просто за компанию, наверное…

Когда были наложены все повязки и смазаны все царапины, мы с Ватгилем решили немного потренироваться, так сказать, без присмотра старших. Для этого я зарезал и приготовил на костре небольшого кабанчика с хозяйского двора, а эльф в это время сбегал до самого Меридена за парочкой мехов вина, резонно рассудив, что для большой науки никогда ничего не бывает лишним, особливо если в кладовых пива по-нормальному хватит только на одного. На одного меня, разумеется.

Учеба закончилась далеко за полночь, причем Ватгиль умудрился натренироваться так, что его пришлось просто нести до постели. Наверное, первый раз за долгое время эльф спал молча и счастливо. Я же, поразмыслив, что не очень хорошо оставлять больных без присмотра, решил средь ночи навестить оных. И не моя беда в том, что к тому времени Ильд-Ми, не выдержав, надумал выползти, я повторюсь – именно выползти во двор по малой нужде. Потом я честно и откровенно ему заявил, что без терпения и выдержки ни один воин не может стать настоящим мастером. Поэтому нечего орать на меня, размахивая под носом своими лубками. Я даже привел ему в пример учителя Айдо, который молча ходил под себя и не выступал.

Утро разбудило меня уже далеко не первыми лучами и задорным звоном стали. Не спеша потянувшись, я поднялся, вознамерившись объяснить Ватгилю, что по утрам нормальные люди вообще-то спят, а не занимаются самоистязанием на предмет боевой выучки. Выглянув на улицу, я обомлел.